Тундра дремучая - Андрей Зинчук

- Сносно, - не повернув к нему головы, ответила Ирина.

- И прогресс?

- А как же!

- Интересно у вас... в общем? - осторожно спросил Игореха. Ирина повернула голову. В ее глазах вновь вспыхнул потрясающий зеленый свет.

- Значит, ты купаться сегодня не пойдешь? Ну, тогда я с твоего разрешения... - Ирина не договорила, поднялась и пошла к воде.

Игореха смотрел ей вслед, на ее потрясающую фигуру, видел, как легко переставляет она по песку потрясающе стройные ноги, и чувствовал, что с этой минуты он, похоже, пропал.

...Когда Ирина вернулась, на берегу сидел уже не Игореха Прыгун, а совершенно другой человек, лишь своей внешностью и голосом похожий на недавнего Игореху. Тот прежний Игореха - беззаботный и бесстрашный - исчез. Растворился. Пропал, как он и предполагал. Прежнего Игореху будто испепелила молния: в его тело - с головы до ног - вошел ослепительный золотой столб. Новый Игореха, покрутив в обалдении головой, предложил девушке, вдруг испугавшись возможного отказа и оттого тщательно подбирая слова:

- Хочешь... сходим на Базу? Вертолет возьмем? Я тебе все покажу... Океан и вообще?

- Не-а, - ответила Ирина таким потрясающим тоном, что у Игорехи похолодело сердце. Потом вдруг переменила решение. - Хорошо, пошли.

...Пришли на Базу. У знакомых техников Игореха выпросил вертолет (свой суточный лимит горючего он израсходовал еще утром), залез в кабину, втянул туда Ирину и захлопнул дверцу. Вертолет заурчал, косо пошел в воздух.

В кабине нашлись два комплекта снаряжения и канистра с пластиком. Пока летели, Игореха успел объяснить устройство снаряжения:

- Ласты. Знаешь, наверное? Машут ими по очереди. Костюм. Маска. Плюнь на стекло и разотри, потеть не будет. Да не сейчас, тундра! Перед погружением. А вон под сиденьем "Бурун". Включишь здесь. Хочешь за штурвал подержаться?

- Не-а. Не интересно. Что там дальше?..

- Блок-прибор, - буркнул Игореха.

- Что? - не поняла Ирина.

- Блок, говорю, прибор!

- Комплекс, что ли?

- Ну да, я и говорю: комплекс. Глубиномер, компас, лаг, фонарь, радар, буй УКВ. Повесишь на грудь.

- Тяжелый!.. - прикинула на руке вес прибора Ирина. - Грудь не помнет?

- Никому еще не мял, - искоса глянув на потрясающую грудь девушки, сказал Игореха. - Жабры. Отвинтишь пробку. А потом завинтишь.

- Все? - спросила Ирина. - Или еще что-нибудь?

Игореха молчал.

- Значит, так... Ты что же, хочешь на меня все это повесить? И - на дно? - Ирина с сомнением покачала головой.

Игореха снисходительно улыбнулся, свободной рукой вытащил из-под сиденья два компенсатора:

- А это видала? И вот еще что: распишись-ка в журнале за технику безопасности. Ну, за то, что я тебе ее прочитал!

- А ты что, уже прочитал? Это что, тогда на пляже?

- Ладно!.. - пробормотал сквозь зубы Игореха, чувствуя, что почва (в данном случае пол кабины) уходит у него из-под ног. - Тогда так: не соваться и не зевать. В случае чего - красная кнопка буя УКВ. Приехали! - Игореха дал штурвал от себя.

Вертолет провалился вниз и почти сразу же закачался на поплавках.

Игореха ждал похвалы, но ее не последовало: Ирина копалась в снаряжении и не обратила внимания на мастерскую посадку.

Двигатель вертолета немного поурчал на малых оборотах и смолк. Стало тихо.

- Как шумно! - поморщилась Ирина и потерла уши. - Всегда у вас так или что-нибудь испортилось? - При этом она глянула на Игореху потрясающе невинным взглядом.

- Испортилось! - рявкнул Игореха, натягивая изолирующий костюм, Натянул сам, помог натянуть Ирине. Пристегнул и ей и себе остальное снаряжение. Отвинтил с канистры пробку, протянул канистру Ирине. Та понюхала, поморщилась:

- Это что? Я должна это, значит, проглотить?!

Вместо ответа Игореха пожал плечами: ничего не поделаешь, придется глотать. И еще он вспомнил, что час назад, до огненного столба, все было легко и просто, а теперь напряжение между ним и девушкой растет с каждой минутой, происходит нечто небывалое, огромное, непонятное и таинственное. Отчего упорно хочется делать вид, что тебе на все наплевать, вымучивать у себя равнодушную улыбку, и это именно в тот момент, когда внутри все горит и рвется!..

Игореха тяжело вздохнул и соскользнул в воду. Подождал, пока наполнятся водой жабры, и сделал два больших глотка пластика из канистры.

- Ну как? - поинтересовалась Ирина.

Но Игореха замотал головой и показал на губы: с залитыми пластиком легкими он говорить уже не мог.

- Ладно, - смирилась Ирина. - Сама виновата, теперь поздно отступать... Соскользнула из кабины в воду, зажмурилась и осторожно пригубила из канистры.

Игореха прощупал грудную клетку девушки (потрясающую!) и жестом показал, что нужно глотать пластик еще, не то эта потрясающая грудная клетка прогнется под давлением воды. Ирина запротестовала, попыталась ретироваться назад в вертолет, но Игореха поймал ее за руку и стянул в воду.

Когда с приготовлениями было покончено, он махнул рукой, врубил водомет и скользнул вниз, в бездну. Ирина за ним.

...Они летели по склону шельфа, распугивая по сторонам разноцветную рыбью молодь. Ирина то и дело оборачивалась на длинный, перекрученный след турбуленции, оставшийся после сильных кольцевых магнитов водомета, - едва заметную спираль, теряющуюся в голубой толще воды.

У большого валуна Игореха внезапно остановился, вырубив водомет. Ирина хотела проделать то же самое, но потеряла кнопку управления и налетела на Игореху. Он выловил ее за руку, притянул к себе, помог справиться с движком и покачал головой, мол: "Тундра ты, тундра!" - и постучал пальцем по стеклу маски: "Думать, тундра, надо, что делаешь!"

Из-за валуна они высунулись с другой стороны. Прямо перед ними на дне вращался металлический живой цветок: штук десять изящных рыб неестественно медленно, как в кино при съемке рапидом, выгибались, терлись, касались друг друга плавниками. И было в этом танце нечто небывалое, завораживающее, непонятное и таинственное, оттого и спрятанное от чужих глаз подальше, в толще голубого строительного материала, из которого когда-то родились и сами эти прекрасные создания, ныне продолжающие начатую кем-то титаническую работу созидания.

"Цветок" их заметил и стал медленно удаляться, сверкая между камней.

...Глубже они встретили еще несколько живых цветков. Останавливались, зависали над ними, широко расставив ласты, и завороженно смотрели. Так добрались до кромки.

Игореха уселся на дно, на волнистый, плотный, пронзительно-чистый песок. Откинулся назад, на локти, подняв облачко тонкой мути, и задрал голову вверх: сверху сквозь далекую поверхность воды едва просвечивало солнце пушистое, мягкое, будто скрученное из кусочка желтой ваты. А рядом с Игорехой ползли по своим тайным делам крабы, пролетали стайки рыб. Тут, на дне, под толщей первородного строительного материала было все, что так истово любил Игореха, - тишина и покой, загадочный и прекрасный мир Безмолвия - Начало всех Начал, - бесконечно непохожий на привычный, душный, шумный и уже немного надоевший мир Земли.