Черная Топь - Юрий Нестеренко

— Смотря какой.

— Ну, негр был в России и вернулся к себе на родину. Его другие негры спрашивают: «Ну как, видел лютую русскую зиму?» «Ой, видел! Ту, которая зеленая, еще можно терпеть, а белая — это вообще кошмар!»

— Точно, — сказал Сергей, отсмеявшись. — А вот еще: белый медвежонок спрашивает у мамы: «Мама, я белый медведь или бурый?» «Белый, конечно.» «Точно белый?» «Да точно, точно!» «Нет, ну ты подумай — может, дедушка какой бурый был?» «Да нет же, ты чистокровный белый медведь! А почему ты спрашиваешь?» «ДА МЕРЗНУ Я НА ЭТОМ ПОЛЮСЕ!!!»

Снова посмеялись.

— А знаешь, как русский и американец коммерцией занимались? — принял эстафету Алекс.

— И как?

— Американец поехал в пустыню торговать газировкой, а русский — в тундру холодильниками. Через год встречаются — русский разбогател, а американец разорился. Спрашивают друг друга, как дела шли. «Да вот, — говорит американец, — установил в пустыне точку, жду. Идет караван. Подходят ко мне: „Вода?“ „Вода.“ „Газированная?“ „Газированная.“ „Холодная?“ „Холодная.“ „Мираж!“ — и дальше пошли. И так все время…» «А у меня от чукчей отбоя нет, — говорит русский. — На улице минус 40, в чуме минус 10, в холодильнике минус 2. Они туда греться лазят!»

На сей раз смех Сергея оборвался восклицанием «Блин!» Справа из-за деревьев неожиданно выскочила дорога, возвращавшая, очевидно, на шоссе и, прежде чем водитель успел что-либо сделать, пронеслась мимо.

— Проскочили, — констатировал Коржухин, не пытаясь, однако, затормозить. — Хоть бы знак поставили, раздолбаи! Хорошо еще, оттуда не ехал никто…

— Разворачиваться не будем?

— Ну нафиг, здесь дорога узкая, неудобно. Наверняка впереди еще поворот будет. Достань-ка карту из бардачка.

Алекс протянул руку, и в следующий момент на джинсы ему полилась бурая пена.

— O, shit! — воскликнул хичхайкер.

— Воистину, — ответил Сергей, осознав, что случилось. — К вопросу об американской газированной воде. И о российских бутылках.

Жара и тряска привели к тому, что в бутылке вышибло пробку, и пепси залила все содержимое бардачка. Самой чувствительной потерей оказалась заляпанная и слипшаяся карта. Кое-что на ней еще можно было разглядеть, но не в том районе, который интересовал путешественников.

— Ладно, — решил Сергей, — едем дальше, рано или поздно поворот должен быть. Трасса длинная.

Алекс держал на весу липкую бутылку, в которой оставалось еще около трети содержимого.

— Допей, в качестве компенсации, — предложил Сергей. Тот кивнул, а потом выбросил пустую бутылку в окно.

Дорога шла, по всей видимости, почти параллельно главной трассе, но все же постепенно отклоняясь к северу. Пока это отклонение было не особенно заметным, Сергей не волновался. Однако через некоторое время дорога стала все больше забирать влево, а поворота в сторону шоссе все не было.

— Этак мы далеко заехать можем, — заметил Алекс пока еще шутливым тоном.

— Вон, кажется, какой-то просвет впереди, — возразил Сергей.

Действительно, в сплошной стене деревьев угадывался просвет, и пару минут спустя дорога, словно приток реки, влилась в другую дорогу. Эта последняя была шире и имела разметку; она, по всей видимости, тоже шла почти параллельно шоссе, но на сей раз — постепенно приближаясь к нему; так, во всяком случае, показалось Сергею. Теперь он был уверен, что не позднее, чем через полчаса, они снова выедут на трассу.

Прошло, однако, уже больше часа, а никаких признаков трассы или поворотов направо не было. Пару раз налево ответвлялись какие-то проселки. Один раз им попался навстречу тяжело груженый лесовоз, обдавший их черным дымом из выхлопной трубы прямо в открытое окно. Тем не менее, Сергей обрадовался этой встрече, ибо длительное отсутствие встречных или попутных машин начинало уже действовать на него угнетающе.

В первое время попутчики еще перебрасывались друг с другом шутками и историями из жизни, но постепенно паузы в разговоре становились все длиннее и напряженнее. Обоим было ясно, что они едут куда-то не туда, но чем дольше они ехали, тем меньше хотелось Сергею возвращаться обратно. В конце концов, рассуждал он, общее направление правильно, и не может быть, чтобы рано или поздно не оказалось дороги в сторону главной трассы.

Наконец, минут через сорок после встречи с лесовозом, дорога раздвоилась. Коржухин, не раздумывая, повернул направо, хотя туда вела опять узкая дорога без разметки, а более-менее приличное шоссе уходило налево.

— Ты уверен, что так мы доедем до трассы? — спросил Алекс.

— Я уверен, что, повернув налево, мы точно до нее не доедем, — хмуро ответил Сергей.

Эта дорога была совсем узкой, так что, попадись им навстречу машина, они с трудом смогли бы разъехаться. Асфальт был совсем старый, раскрошившийся, сквозь него там и сям пробивалась трава. В скором времени дорога принялась петлять, огибая болота, так что определить направление движения становилось все более затруднительно. Меж тем долгий летний день уже клонился к вечеру.

Когда асфальт кончился, Алекс не выдержал.

— Надо поворачивать. Так мы заедем только прямиком в трясину.

— Тут и развернуться-то негде, — пробурчал Сергей. — Аккурат в болото и съедем.

— По-моему, мы едем на север. Если судить по солнцу.

— Если судить по солнцу, мы не успеем вернуться засветло, даже если ехать задним ходом. Тут уж не до трассы, лишь бы не ночевать посреди леса. Поедем дальше по грунтовке, не может же она никуда не вести.

— В этой стране все может быть, — возразил Алекс. — Прокладывали, а потом деньги кончились, и бросили. Или к заброшенному лагерю выедем.

— Какому лагерю?

— Мало ли их тут со времен ГУЛАГа…

— Предпочитаю считать, что эта дорога ведет в какой-нибудь леспромхоз.

Алекс пожал плечами и отвернулся. Машину тряхнуло, под днищем чавкнула вода — они перебирались через лужу.

Грунтовка привела их не в лагерь и не в леспромхоз, а к небольшой речке, пересекавшей путь. Несколько досок настила на берегу и одиноко торчавшая посреди потока свая свидетельствовали, что когда-то здесь был мост, по всей видимости, разрушенный паводком. Перспектива переправы вброд выглядела более чем сомнительной.

— Приехали, — констатировал Сергей, заглушая двигатель.

— Погоди, кажется, налево еще дорога есть.

Действительно, под травой можно было угадать очертания колеи, идущей вдоль берега.

— Завязнем нафиг, — скептически изрек Сергей. — Впрочем, попытка не пытка…

Минут через двадцать осторожной езды шорох травы под днищем прекратился, и опять началась грунтовка. Речка осталась в стороне, снова слева и справа простирался лес, практически смыкавший свои кроны над дорогой. Пару раз путешественникам приходилось останавливаться и оттаскивать с пути крупные упавшие сучья.