Демоны прошлого - Евгения Лифантьева

Арчи со стыдом опустил глаза. А добрый старик, видя, что парень осознал ошибку, продолжил, ехидно улыбаясь:

— Придумаю-ка я для госпожи баронессы какое-нибудь лечение помудренее. Да чтобы пришлось ей собственноручно травы собирать да отвары готовить, и при этом часы считать. Какие-нибудь заклинания учить заставлю… Слушай, ты вроде находил в библиотеке сборник баллад на языке та-ла? Перепиши парочку — по строфам на отдельные листочки. Сомневаюсь, что наша леди на та-ла хоть пару слов понимает. Так что будет освящать любовной лирикой таинство варки успокаивающего зелья. Глядишь, развеется старуха. Ну и, конечно, ванны целебные, они никому не вредили. Впрочем, как и хорошие стихи…

За годы, что Арчи провел в Будилионе, было множество таких разговоров.

После войны с Утором Пит эт-Баради приютил ученика своего погибшего друга. Тогда, пять лет назад, пятнадцатилетний Арчи и дочь его учителя Генрика эт-Лидрерри перебрались из Иртина в Будилион. Магмейстер эт-Лидрерри завещал свою лабораторию и библиотеку храму Нана Милосердного, расположенному в этом северном городке. Впрочем, вскоре Генрика уехала в замок герцогов Мор. Юному владельцу герцогской короны, Эльрику-драконенку, единственному выжившему из семьи Моров, нужна была учительница грамматики и древних языков. Дочь мага, дравшегося плечом к плечу со старым герцогом и похороненного рядом с ним, лучше, чем кто-нибудь другой, подходила на роль воспитательницы десятилетнего наследника. А Арчи так и остался жить в общине при монастыре.

Учил Пит эт-Баради без всякой системы, как учат в ремесленных мастерских, по принципу — «смотри и повторяй». Но после войны работы у лекарей хватало, так что повидать Арчи пришлось многое. Уже через пару лет он мог почти безошибочно узнавать, что за недуг терзает больного, а вскоре старый маг стал все чаще и чаще доверять Арчи самостоятельно лечить пациентов. По крайней мере, тех, чьи недуги были вызваны старыми ранами или обычной простудой.

По-старинке, как в ремесленных цехах, относился Пит эт-Баради и к тому, что мастер обязан содержать ученика до тех пор, пока тот сам ни станет на ноги. К тому же у доброго лекаря не было своих детей, и его жена Гурула относилась к парню лучше, чем иная бабушка.

Конечно, Арчи не умер бы с голоду и без старого эт-Баради. Дочка покойного учителя, кроме книг и коллекций, передала монастырю кругленькую сумму. Этих денег молодым людям хватило бы, чтобы жить, не особо ограничивая себя в тратах, не один год. Но Генрика решила, что с наследством, как и с завещанной монастырю библиотекой, нужно поступить именно таким образом. Арчи не возражал. Монастырь обеспечивал его всем необходимым. А посох мага — наследство старого Титуса эт-Лидрерри, неожиданно выбравший в хозяева не родную кровь, а юного ученика своего бывшего владельца, — был дороже любых денег.

Впрочем, Арчи не бездельничал.

Плата была внесена за учебу, поэтому не только Пит эт-Баради, но монахи-наниты добросовестно учили молодого мага премудростям лекарского искусства. Однако здесь, как и в любой ремесленной мастерской, этот процесс заключался лишь в том, что ему позволяли помогать старшим. Позволяли смотреть, слушать, иногда — спрашивать и делать выводы. Что же касается теории, то для этого была библиотека, полная старинных книг и бесценных рукописей, оставленных теми магами и монахами, которые на протяжении нескольких веков трудились в Будилионе.

Чем дальше, тем чаще Арчи приходилось самим принимать больных — сначала самых несложных, для исцеления которых хватало силы колдовской воды из подземной купели да простых заклинаний. Юноша, хоть и представлял себе жизнь мага-некроманта несколько иной, не огорчался. По сравнению с тем, что ждало его, не окажись он в учениках у магмейстера Титуса, это была очень хорошая жизнь, сулившая верный кусок хлеба и уважение людей.

Но однажды Пит эт-Баради позвал юного мага в свой кабинет. К удивлению Арчи, старый лекарь не удовлетворился принесенным Гурулой кофе, но открыл один из шкафчиков и вытащил запыленную бутылку дорогого «базета» и крохотные рюмки.

— Давай отведаем этого благородного напитка. Чего смотришь? Настоящий, из Базетвиля, — сказал эт-Баради, ставя бутылку на стол. — Знаешь, кстати, как делают «базет»? После перегонки винный спирт годами выдерживают в дубовых бочках, на которые наложены специальные заклинания. Это не то, что ваш альвийский «спотыкач» — перегнали сидр — и готово. Нет, чтобы получить настоящий «базет», нужно время. Так что сейчас он будет как раз к месту. Разговор наш может быть долгим.

В ответ Арчи лишь вопросительно посмотрел на старого лекаря. Сам себя парень, конечно, давно считал взрослым, и порой позволял себе пропустить рюмку-другую в обществе молодых монахов, но в этом доме его спиртным не угощали ни разу. Какой «базет», если Гурула не звала юного мага иначе, чем «деточка» или «малыш»?

Конечно, статью он не вышел, и в свои двадцать лет был похож скорее на подростка, чем на мужчину. Но не на ребенка все-таки…

Поэтому усердные попытки Гурулы «откормить деточку» веселили и Арчи, и старого Пита эт-Баради. Сам Арчи по поводу своей внешности особо не переживал. Знал, что фигурой пошел в мать — невысокую худенькую женщину, которая, несмотря на кажущуюся субтильность сложения, волокла на своих плечах и детей, и хозяйство. А куда ей было деваться, если папаша, писарь Ут из Иртина, был ленив, как старый кот? Он попрекал мать ее необразованностью и «подлым» происхождением, гордился своей «благородной» работой, а в огород или в коровник даже не заходил, предпочитая просиживать вечера в пивнушке, где собиралась такая же «чистая» публика.

Гурула же постоянно причитала по поводу того, что «деточка» не растет, как следует, и «телом не добреет». Заканчивались эти разговоры, как правило, новой порцией свежеиспеченных пирожков или ароматных булочек с корицей.

Пит эт-Баради, слушая воркотню супруги, обычно только ухмылялся в усы. Он тоже знал, что Арчи принадлежит к той мелкой породе, которую называют «семижильной». И что парень не только в библиотеке сидит, но и на строительстве новых гостевых палат вкалывает наравне со взрослыми мужиками. И что взял привычку подкатываться к раненым рыцарям из кланов с просьбами поучить его на шпагах или на топорах. Выздоравливающие воины и сами не прочь были поразмяться, поэтому к двадцати годам Арчи прекрасно владел и шпагой, и мушкетом.

Однако зайди Гурула в кабинет мужа и застань она своего благоверного, употребляющего «базет» в обществе «деточки», старый маг наверняка получил бы скандал до вечера. Но супруга, подав кофе, ушла к какой-то из своих подружек-монахинь, поэтому Пит без опаски налил ароматный напиток в рюмки, утвердился в своем любимом кресле и со всей возможной значительностью произнес: