Умбра - Евгений Булавин

– Как видишь, тут за двоих.

Сотрудник перевёл взгляд с денег на Валентина, и доктор своими глазами увидел, сколь стремительно перевесила в нём нагруженная чаша весов…

– Опять с камерами мутить, – заканючил сотрудник, ведя их по бледно освещённым коридорам.

– Ты «намутил» пока отвечал мне по телефону, – с корнем оборвал Туканов.

Заведя их в комнату хранения, сотрудник открыл один из нижних ящиков и выкатил уже упакованное тело Ольги в середину помещения.

– Саквояж забыл! – схватился за голову Валентин и посмотрел на сотрудника. – Одолжите перчатки? Желательно, не начатые.

– Может, тебе чаю налить?

– Егор… – поднял посипевший голос Туканов, и сотрудник, всплеснув руками, удалился.

Валентин следил за метаниями на лице предпринимателя, пока не выдержал:

– Иван Тимофеич, вы не обязаны…

Туканов вскинул на него закалившийся взгляд, и доктор умолк.

– Я останусь.

– Хорошо.

– Я своими глазами должен видеть, что ты с ней делаешь.

– Понимаю.

– Без обид? – сказал Туканов так, будто случайно выудил эти слова из какого-то полузабытого фильма.

– Без обид, – заверил его доктор.

Вернулся Егор и с порога швырнул ему нераспечатанные перчатки.

– Спасибо, – приложил Валентин три пальца к несуществующему козырьку.

Беглый осмотр Ольги мало что добавил к заключению. Доктор осмотрел раны на груди и паху, и даже без линейки разглядел характерные следы нечеловеческих клыков с человеческими интервалами между ними. Подобных он не обнаружил ни на шее, ни на ногах или руках. Любопытно.

– Саквояж… – пробормотал он, снимая перчатки. – Придётся по старинке. Иван Тимофеич, спички у вас с собой?

– Чего удумал, мракобес?! – воскликнул Егор.

– Никаких любительских кремаций! – заверил его Валентин. Затем, под двумя напряжёнными взглядами снял с шеи цепочку с хрустальным шариком. Ускользающее от разума число граней приворожило обоих, и доктор поспешил накрыть диковинку ладонью. – Я лишь посмотрю на неё через шар, но мне понадобится небольшая подсветка.

– Тогда ладно, – кивнул Туканов. Егор сделал жест, что умывает руки.

– Я подвешу шарик перед глазом, а вы, Иван Тимофеич, подсветите его снизу. Понятно?

– Снизу. Понял.

– Только пожалуйста, – не спешил разжимать кулак Валентин, – не смотрите на него.

Предприниматель прекратил искать коробок по карманам и демонстративно сложил руки на груди.

– Потрудитесь объяснить, что это такое.

– Ловушка душ, – вздохнул оккультист. – Хрусталь якутский, мастер – уральский, из Шедруб Линга. При правильной фокусировке практик разглядит отсутствие или наличие души, характер нанесённых ей, душе, ран и миллион прочих мелочей, на которых я пока не способен. При неправильной – зарядит в мозги так, что приходить в себя будете час, может, два.

– А воду она заряжает? – поинтересовался Егор.

– Нет, не заряжает. Иван Тимофеич…

– Да, – завозился предприниматель, доставая коробок. – Зажигать?

– Егор, вам бы тоже не пялиться на эту штуку, – предупредил Валентин, подбирая оптимальную дальность шарика от собственных глаз. Грани холодно сверкнули в ответ на его фокусировку, и издав про себя звук создания вселенной, оккультист проговорил: – Зажигайте. Спичку пониже, поднимайте, когда я скажу. Не удивляйтесь, если она потухнет. Хорошо… Выше… Да. Ещё… Достаточно!

Хрусталь всосал огонь, едва тот дополз до середины спички, и закрутил по бесконечному лабиринту внутрь, формируя из него тончайшую линзу. Валентин ухватил мгновение, чтобы оглядеть сначала Ольгу, затем всё помещение и затем плавно погасил фокус. Всё, шарик на целые сутки станет не более чем занятной безделушкой.

– Душа покинула тело, – сообщил оккультист, перевязываясь цепочкой и затолкнув шарик под рубашку. – Окончательно. Бесповоротно. Мне больно это говорить, Иван Тимофеич, но новость хорошая.

– По-почему? – выговорил несчастный отец.

– К сожалению, смерть в нашем мире – участь далеко не самая худшая.

– Пф, – высказал Егор, минуту назад отводивший глаза от шарика… просто на всякий случай.

– Что… вы что-то узнали? – начал приходить в себя предприниматель.

– Пока только исключил несколько предположений.

– И сколько вы платите этому шарлатану?

– Егор… иди в жопу, – не сразу подобрал слова Иван Тимофеич. – Наше посещение закончилось? Доктор?

Валентин кивнул. Сотрудник застегнул мешок, укатил тело на место и без лишних слов сопроводил нежданных гостей вон. На улице заметно похолодало. Предприниматель охлопал себя в поисках сигарет и вспомнил, что они остались в машине. Доктор за ним не последовал.

– Я продолжу копать, – сказал он обернувшемуся Туканову, – а вам советую вернуться домой. Пообщайтесь с семьёй, поспите. Хотя бы попробуйте.

– Об этом у нас стараются не говорить…

– А вы говорите. Поможет.

– Вы многое недоговариваете…

– Зачем напрягать клиента кухней? Расскажу об успехе сам, или услышите о моём провале в новостях, – Валентин провёл себе по шее большим пальцем и улыбнулся. – Просто на всякий случай – закройте накрепко все окна. Не пускайте за порог незнакомцев ни под каким предлогом, пусть они трижды полиция или Росгвардия. И щепотка «мракобесия» – курите ночью побольше. Держите под рукой хотя бы горсть чеснока. Если запасов хватит, рассыпьте его вместе с солью по подоконникам и перед входной дверью.

– Теперь понятно, зачем вы недоговариваете, – невесело сказал Туканов.

– И главное. Записывайте номер. Позвоните по нему сразу, как заберётесь в машину. Это мой друг, отец Игнат. Мне будет спокойней, если он проведёт эту ночь с вами. О, чуть не забыл, мы до сих пор не обменялись контактами.

Сделав, что до́лжно, мужчины попрощались. Валентин проводил бордовый «Лексус» долгим взглядом и вышел за шлагбаум, к бодро наехавшему колесом на бордюр «Форду Фокусу». Дементий разблокировал двери, подождал, когда доктор устроится на заднем сидении и глянул на него в зеркало заднего вида.

– Какие-то мужики, подворотни, трупы в холодильниках… У кого-то сегодня бурная ночная жизнь.

– Едем к Джанко, – проигнорировал Валентин.

Здоровяк стащил «Форд» с бордюра и, развернувшись эффектным полумесяцем, погнал по улицам ночного города.

– Обычно ты тоньше работаешь, – немного даже удивился Валентин.

– Гормоны не улеглись. Ты же звякнул посреди моей «ночной жизни».

И правда, отметил доктор – неизменный бронежилет Дементия красовался сейчас поверх белой футболки, в которой он обычно расхаживал дома.

– Держи себя в руках, ладно?

– Мне либо за руль, либо за себя держаться, профессор.

Добившись, наконец, от Валентина короткого смешка, Дементий заговорил серьёзно:

– Что у нас на повестке?

– Похоже, вампир.

– И раз ты едешь к Джанко… Ухх.

– Именно.

Джанко любил говаривать, что живет на сосредоточии трёх путей силы – автострады, железной дороги и моста. Его хуторок с многочисленной семьёй располагался в черте города и в то же время обособленно от остальных цыганских общин. Оно и неудивительно для кузнеца, чей заговорённый металл расходился среди знающих людей от Екатеринбурга до Бреста.

Когда «Форд Фокус» заезжал в хронически расколошмаченный двор, отовсюду повалили дети с криками «Шувни! Шувни!». Впрочем, свирепые цыганки разогнали их до того, как