Мои бедные железные нервы - Эдмонд Гамильтон

– Понятно. – Он снова сглотнул. – А как вы спите в последнее время?

– В последнее? Совсем не сплю, – честно сознался я.

– Бессонница? – оживился он. – Это уже что-то. И давно вы ею страдаете?

– Ну, с самого начала, – сказал я ему. – Я вообще никогда не сплю.

Мои слова еще больше его расстроили.

– В конце концов, нас интересует мозг, – сказал он. – Если у вас комплексы, значит, ваше подсознание поражено воспалением...

– Может, коррозией? – предположил я.

– Пусть будет коррозия, – согласился он. – Как бы то ни было, мы должны это выявить! Прилягте-ка на кушетку.

Это была большая, удобная на вид кушетка. Я лег на нее. Она рухнула.

Я немного расстроился.

– Вероятно, следовало предупредить, что я вешу больше тонны.

– Вероятно, – буркнул он. – Но ничего. Рассказывайте. Воспоминания, мечты, полузабытые страхи – все это крайне важно!

Я старался припомнить что-нибудь в этом роде.

– Ну, – сказал я, – помнится, в детстве, когда мне было всего несколько недель от роду, я сунул в свой топливный бак вместо меди немного урана. Посмотреть, что из этого получится.

– И что получилось?

– Мои предохранители не выдержали, – сказал я ему. – Саймон починил их и велел впредь не принимать ничего, кроме меди.

Доктор Перкер выглядел растерянным. Очевидно, он никогда не сталкивался со столь серьезными проблемами.

– А когда появился Отхо, – продолжал я, – я попытался стать для него как бы старшим братом, потому что он еще ничего не знал. Но он издевался надо мной и дразнил роботом! Это ранило меня, глубоко ранило, доктор. Внутри у меня щелкали реле, когда он так говорил. Да и другие несведущие люди иногда называют меня роботом. Это травмирует мое подсознание, создает комплекс неполноценности, как у того человека из телепостановки.

– Металлический человек ростом в семь футов с комплексом неполноценности? – сказал доктор Перкер. – Нет, это немыслимо!

Я видел, что он хочет скрыть, насколько серьезна моя болезнь. Но в этом я не нуждался. У меня достаточно мужества, чтобы знать истину.

Я так и сказал ему. Поднялся с остатков кушетки и воскликнул:

– У меня правда комплекс неполноценности!

Доктор понял, что меня не обманешь, и как-то съежился.

– Пожалуйста, мистер Грэг... не так громко! – взмолился он. – Раз вы утверждаете, что у вас комплекс неполноценности, – значит, он у вас есть.

– И что мне теперь делать? – спросил я. – Возможно, стоит пройти у вас курс?

– Нет, нет, только не это! – торопливо сказал он. – Чтобы избавиться от вашего... э-э... комплекса, лучше всего на какое-то время уехать подальше от людей. Да, да! Конечно! Подальше от людей, и особенно от таких мест, как Нью-Йорк.

– Но куда? – поинтересовался я.

– Куда угодно, лишь бы подальше, – ответил он. И быстро добавил: – Подальше от людей, которые угрожают вашему "я" своими издевательскими замечаниями. Поезжайте туда, где вас уважают.

– Я сделаю это, доктор, – пообещал я. – Но лекарства! Все это меня потрясло, и я плохо себя чувствую.

Доктор Перкер на миг растерялся, но тут же полез в ящик стола.

– Да, да, конечно! Вот успокоительные таблетки.

Я поспешно сунул их в свой топливный бак. Страшно подумать, как близок я был к несчастью.

Впервые в жизни я почти завидовал Отхо. Ведь в его примитивном мозгу даже при всем желании комплексы возникнуть не могут.

2. Экспедиция на Плутон

По пути на Луну я ни словом не упомянул о своих бедах: не хотелось огорчать Кэрта. Я, правда, надеялся, что он сам заметит, как мне плохо, но ошибся. Вероятно, он был занят собственным делом в Правительстве.

Но когда мы вернулись в Лунную лабораторию, мои героические попытки скрыть болезнь разрушил Иик.

Он мой любимец. Это маленький лунный зверек из породы кремниевых телепатических недышащих существ, обитающих в самых глубоких пещерах и питающихся металлом. Малыш меня обожает.

Увидев меня, Иик с помощью телепатии сразу почуял неладное. Он вскарабкался ко мне на плечо, глянул на меня умными глазками и стал с неистовым беспокойством обнюхивать.

– Чем встревожен Иик? – спросил Кэрт. Разумеется, Отхо тут же выдал объяснение в своем стиле:

– Он, как всегда, голоден. Видимо, Грэг, улетая, забыл включить автоматическую кормушку.

– Иик огорчен, – сердито парировал я, – потому что беспокоится о моем здоровье больше, чем некоторые.

Они изумленно уставились на меня. Потом Кэрт сказал:

– О твоем ЗДОРОВЬЕ?

Я понял, что правду скрывать бесполезно. И рассказал о визите к доктору Перкеру, о психозах, которые он у меня обнаружил.

– Грэг с психозами? – закричал Отхо. – Вот это да! – И разразился смехом.

Его бессердечность так меня разозлила, что я, невзирая на недомогание, рванулся к нему, приучить к правильному отношению к больным.

Кэрт перестал улыбаться. Очевидно, понял, насколько плохи мои дела. Он шагнул между нами и сурово одернул Отхо.

– Замолчи, Отхо! Прошлый раз, когда ты рассердил Грэга, получились крупные неприятности. Если он говорит, что у него психозы, значит, так оно и есть. Лучше займись «Кометой».

Когда Отхо ушел, я почувствовал реакцию. Видимо, отрицательные эмоции мне вредны. Мне стало совсем худо.

– Спасибо, Кэрт. Я сяду, с твоего разрешения.

– Но ты же ни разу в жизни... – начал было он, он осекся. – Хорошо, только не в кресло. Этот верстак тебя выдержит.

Его лицо странно напряглось, будто он сдерживал свои чувства. Я понял, как глубоко он переживает.

– Не волнуйся, – попытался я его успокоить. – Просто такие психозы так действуют на нервную систему.

Саймон Райт, как всегда, молча и неподвижно парил в воздухе. Его холодные линзоподобные глаза изучали меня.

– Все это глупости, – резко произнес он неприятным металлическим голосом. – Я знаю твою психику лучше тебя. Мысль о том, что она может расстроиться, абсолютно нелепа.

Это в манере Саймона. Он очень умен, но, боюсь, недостаточно человечен.

– Не мешай мне, Саймон, – сказал Кэрт. – Грэг действительно расклеился.

Они вышли. Было очевидно, что по крайней мере капитан Футур глубоко обеспокоен. Это вселяло надежду.

Когда вернулся Отхо, чувствовалось, что даже он понял – тут не до смеха.

– Грэг, ты действительно выглядишь неважно. Я не заметил этого сразу, но теперь вижу.

Я не поверил его внезапной заботливости.

– Неужели?

– Да. Это видно по твоему лицу, – сказал он, качая головой.

– Мое лицо – сплошной металл, что на нем можно увидеть?

– Я говорю о глазах, – объяснил Отхо. – Они как-то потускнели, будто твои фотоэлектрические контуры разладились. И мне не нравится тембр твоего голоса.

Новость меня испугала. Я почувствовал себя еще хуже.

– Тебе следует защитить мозговые ячейки от ужасных перепадов температур, которым ты их подвергаешь, – напрямую сказал Отхо. – Знаю, что обычно жар и холод ничего для тебя не значат, но сейчас...

Он вышел и тут же вернулся с толстым одеялом.

– Вот, это подойдет. Давай я укутаю тебя, Грэг.

Он обмотал одеялом мою голову и плечи. Потом решил измерить температуру.

– Можно это сделать с помощью чувствительной термопары, введенной в твой топливный бак, – предложил он.

Меня, говоря по правде, тронула его забота.

– Не тревожься обо мне, Отхо, – сказал я слабо. – Это лишнее. Все пройдет, не убивайся.

– Забота о моем старом приятеле Грэге не может быть излишней, – настаивал он. – Как бы тебя развеселить? Сейчас попрошу Ууга повторить новый фокус.

Если мне и не хотелось кого-то видеть, так именно Ууга. Это метеоритная обезьяна, отвратительная астероидная тварь, обладающая ужасающей способностью принимать по желанию любую форму тела.

Но обижать его не хотелось, и я согласился. На свист Отхо явился Ууг – белый, маленький, круглый, как колобок, с пустыми выпученными глазами.

– Покажи фокус, которому я тебя научил! – распорядился Отхо.

Тело Ууга расплылось, деформировалось и вдруг приняло другие очертания. Теперь это была человекоподобная сидящая фигурка в капюшоне, раскачивающаяся взад-вперед, уперев руки в бока.

Отхо внезапно расхохотался:

– Браво, Ууг!

Заподозрив неладное, я пристальнее вгляделся в зверька. Да! Фигуркой, которую он имитировал, был я.

– Пантомима «Больной робот»! – хохотал Отхо.

Я вскочил, отбросив одеяло.

– Ну, погоди, андроид! Ты зашел слишком далеко!

Мой гнев по отношению к негодяю, который мог шутить, когда мне плохо, был очень велик. Не знаю, что бы я с ним сделал, если бы на шум не прибежал Кэрт.

– Убирайся, Отхо! – отрезал капитан Футур. – Я уже говорил, чтобы ты оставил его в покое.

– Я разнесу эту пластмассовую куклу на элементы! – в бешенстве кричал я.

– Грэг, не выходи из себя. Это тебе вредно. Ведь у тебя психическое расстройство, – напомнил капитан Футур.

Его слова меня охладили. Действительно, как можно было забыть о болезни?