Повседневная жизнь охотников на мамонтов - Михаил Аникович

Одна из главных особенностей изучения первобытного прошлого каменного века в двадцатом столетии в тенденции заменить исследование истории конкретных обществ, обитавших на конкретных поселениях, созданием масштабных полотен всеобщей истории некоего обобщенного первобытного человека. Только в последние десятилетия ушедшего века пришло понимание необходимости воссоздания в каждом отдельном случае истории конкретного исследуемого памятника — воссоздания такой, пусть неброской, но реальной картины жизни, которая отражала бы повседневные занятия людей, оставивших данное поселение. Однако от понимания до реализации идеи путь не близкий. Даже сейчас вряд ли кто-нибудь возьмется создать исследование подобного рода с претензией на детальность. Это возможно сделать лишь в жанре более свободном, чем строгое научное изыскание, но не выходящем при этом за рамки пространства, очерченного количеством известных нам фактов. Сочетание это очень редкое; дается оно далеко не каждому автору.

Доктор исторических наук Михаил Васильевич Аникович — автор данной книги, как мало кто другой владеет этим жанром. К тому же он один из тех ученых, кто внес признанный вклад в развитие самого научного направления, называемого палеолитом Восточной Европы. Поэтому ученый в нем, конечно, берет верх над художником слова. Но как раз в те моменты, когда это начинает казаться очевидным, автор обращается к произведениям талантливого писателя О. Микулова, и рассказ продолжают уже герои его романов. Эти вставки — красочные иллюстрации, которые обогащают и ярко расцвечивают текст.

Книга приглашает в путешествие на такие глубины истории, которые кажутся немыслимыми. И, наверное, интерес к новому знанию, который побуждает нас пуститься в это удивительное странствие, не столь праздный. Обычно значение исторических сочинений объясняют тем, что знание прошлого помогает предсказать будущее. При этом предполагается, что настоящее-то мы знаем. На самом деле сложнее всего то, что для человека и важнее всего — познать самого себя и именно тот мир, в котором он живет. Достижению этого в конечном счете и способствует книга, открытая вами, читатель.

X. А. Амирханов член-корреспондент РАН

Введение

Не более двухсот лет прошло с тех пор, как археологами было доказано, что наша история началась с каменного века. В конце XIX столетия его стали разделять на палеолит («древний каменный век») и неолит («новый каменный век»). Эпоха камня в истории человечества была очень длительной. Весь последующий период, включая древнейшие цивилизации Востока, Вавилон и Египет, античность и Византию, Средневековье и современный век компьютеров, умещается на временном отрезке не более 5 тысяч лет. А вот каменный век продолжался не менее двух с половиной миллионов лет. Сотни и тысячи поколений сменили друг друга на нашей Земле, а люди все продолжали изготавливать орудия из камня, дерева, кости и рога. По сравнению с эпохой палеолита не только наши предки времен Киевской Руси, но и строители египетских пирамид, могут считаться нашими современниками!

Жгучий интерес к древнейшему прошлому человечества с самого начала распространился далеко за пределы собственно научной среды. И тогда же в сознании общества образ палеолитического человека оказался тесно связан с мамонтом — этим экзотическим волосатым слоном, некогда распространенным на обширных пространствах Евразии и Северной Америки, но полностью вымершим несколько тысяч лет назад. Последние мамонты доживали свой век на Крайнем Севере, на острове Врангеля. Их окончательное исчезновение произошло, по сути, уже во времена первых цивилизаций (которые, впрочем, никак с ними не соприкоснулись).

В начале XX века замечательный русский художник В. М. Васнецов создал большое панно, призванное отобразить представления тогдашней науки о первобытных людях. Это панно находится в первом зале Исторического музея (Москва). На нем изображены вполне «дикие» люди, одетые в звериные шкуры, убивающие мамонта, загнанного в ловчую яму. Для многих наших современников панно Васнецова до сих пор является главным источником представлений о том, что такое «ледниковый период», «каменный век», «палеолит». Однако в действительности наука с тех пор шагнула далеко вперед. Сейчас это красочное панно вызывает только улыбку у специалиста-палеолитоведа. Ну решительно все там не так: и одежда, и вооружение, и самый способ охоты! Но тогда... как же оно было в действительности? Вот об этом и пойдет речь в моей книге.

Вначале — несколько предварительных замечаний. Мы будем говорить об эпохе, отделенной от нас десятками тысяч лет. Это невообразимая древность, первобытное прошлое, которое изучают археологи. В те времена люди вовсе не знали письменности, а следовательно, не могли и оставить нам сообщений, непосредственно рассказывающих об их жизни, обычаях и верованиях. От каменного века до нас не дошло записей хроник, легенд и законов — ведь источники такого рода появились совсем «недавно», всего лишь 4—5 тысяч лет назад. Для исторического познания возникновение письменности — настолько важный рубеж, что ученые зачастую говорят об истории человечества, лишь начиная с этого момента. А весь предшествующий период, длившийся сотни тысяч лет, называют предисторией или доисторией.

Конечно, такое деление во многом условно — ведь исторический процесс един, неразрывен. Но оно подчеркивает то великое значение, которое имеет письменная речь, человеческое слово, зафиксированное и переданное потомкам. А различия между жизнью первобытных народов, не знавших ни классов, ни государств, и гражданской историей, берущей свое начало от древневосточных цивилизаций, были действительно глубоки.

От далекого, дописьменного прошлого до нас дошли только вещественные, археологические источники — та часть материальной культуры первобытных народов, которая сохранилась в земле. Это остатки их стойбищ и мест охоты, иногда — очень редко — остатки погребений и святилищ. Но в земле сохраняется далеко не все; органические материалы, такие, как дерево, кожа и ткань, как правило, сгнивают и исчезают бесследно. Так что в распоряжении археологов, изучающих быт охотников на мамонтов, фактически оказываются лишь камни и кости. Восстанавливать прошлое по таким скудным данным очень трудно; о многом археологи могут только догадываться, исходя из общих соображений или привлекая данные других наук, в первую очередь этнографии, изучающей современные «отсталые» народы.

Значение этнографических материалов трудно переоценить: они описывают такие стороны жизни первобытных обществ, о которых нет или почти нет иных свидетельств (социальная организация, системы родства, обряды, верования и т. д.). Но, к сожалению, даже теперь ученым далеко не ясно, как правильно увязывать наблюдения, сделанные этнографами, с материалами, которые добываются археологическими раскопками. Ведь современные нам народности, к примеру, австралийские аборигены — это далеко не те люди, которые двадцать тысяч лет назад охотились на мамонтов здесь, в Европе. Они сами прошли с тех пор долгий путь исторического развития, и мы не всегда можем сказать с уверенностью, что в их жизни действительно дошло до нас из глубокой древности, что было приобретено в ходе этого развития, а что, возможно, явилось результатом определенной деградации?

И все же мы знаем о древнейшем прошлом, хотя и не так много, как хотелось бы, но не так мало, как может показаться на первый взгляд. Методы археологической науки вкупе с данными других дисциплин — геологии, палеозоологии, палеоботаники и прочее — позволяют «разговорить» даже немые камни и кости. И теперь мы уже способны рассматривать повседневную жизнь охотников на мамонтов не через призму общих представлений о палеолите, а в конкретных исторических границах, на конкретной территории, охватывающей часть Восточной Европы. Обоснованию этих границ посвящена первая глава.

Когда я начал писать эту книгу, я очень боялся быть скучным. Специальная научная литература — это особый жанр, доступный только для «посвященных», в данном случае — археологов-палеолитоведов. Когда пытаешься изложить научные данные в популярной форме, перед тобой встает нелегкая задача угодить и тем, и этим. Профессионалы ругают такие книжки за чрезмерную упрощенность в изложении сложных проблем, а широкая публика — за недостаточную «популярность» и трудность для понимания. Конечно, историк, пишущий, скажем, о Египте, Древнем Риме, о начальной Руси, имеет все возможности перемежать «скучноватое» изложение множеством колоритных деталей, эпизодов, биографий отдельных личностей. Но какими «эпизодами» прикажете разнообразить популярный рассказ о жизни охотников на мамонтов?