Длинная Жизнь Маши Во - Лариса Михайловна Билевич

ручкой, а собственной лапкой, которой она водила по коже. Буквы, конечно же, получались невидимыми, поэтому доказать кому-то свое умение писать было невозможно, но Наташу это не особо огорчало.

Наташе очень нравилось учиться. По субботам и воскресеньям, в дни, когда в школе никого не было, она не знала, куда себя деть от скуки. Чтобы хоть как-то развлечь себя, Наташа придумала новый вид спорта, который она назвала «занавесочным альпинизмом»: сначала она карабкалась по занавеске вверх, до самого потолка и немного отдохнув на «вершине», спускалась вниз.

Наташа была уверена, что занимается «занавесочным альпинизмом» в полном одиночестве. Возможно, первый год оно так и было, но к концу второй четверти второго класса Наташа стала замечать странные вещи.

Например, её стал преследовать необычный, даже экзотический запах, который усиливался каждый раз, когда Наташа приближалась к вершине.

Одним воскресным утром, поднимаясь по занавеске, она услышала негромкое сопение где-то очень близко от себя:

– Девушка, вы очень быстро ползает! Я не успевай вас догнать! – пожаловался незнакомый голос.

Наташа посмотрела вниз и увидела похожее на себя насекомое мужского пола, карабкающееся по той же занавеске в нескольких сантиметрах ниже от нее.

– Кто вы т– т-акой и как вы сюда п-п-опали? – спросила Наташа, немного заикаясь от волнения. Она уже почти полтора года не встречала других вшей.

– Меня зовут Во Ю. Во это фамилия. Я приехал в Чесаловке из Китая.

– Зачем? – почему-то спросила Наташа, удивляясь самой себе. Вопрос показался ей довольно бестактным.

– Всегда мечтал попасть в России! Русский вша-девушка самый красивый в мире! – ответил Ю, не сводя с Наташи своих восторженных узких глаз.

С этого дня Наташа и Ю не расставались. Вместе они решали задачки по математике, писали сочинения, учили стихи и песни, и …размножались! Через десять дней их совместной жизни во 2-м В почти не осталось ни одной головы, на которой не жило бы многочисленное потомство Наташи и Ю.

Влюбленная парочка решила провести зимние каникулы дома у кого-нибудь из второклашек. Ведь зимние каникулы в школе самая скучная, а главное, голодная пора. Они долго спорили между собой, выбирая себе временное жильё, или как говорил Ю: «пятизвёздочный гостиниц». Наташа настаивала на том, что голова должна принадлежать ребёнку из многодетной семьи, Ю считал что надо выбирать ту голову, где «кровь вкусный».

Спор выиграла Наташа, убедив Ю в том, что во-первых, за такой короткий срок (до начала каникул оставался всего один день) они просто не успеют перепробовать всю кровь, потому что учеников и учителей в школе очень много, а ползают они с Ю не очень быстро. Во-вторых, у них разные вкусовые пристрастия – Ю нравилась отрицательная кровь, а Наташе – обычная, положительная.

В результате, голова Саши Карандашова была признана самым подходящим местом для проведения зимних каникул. У Саши, сына школьной уборщицы, тёти Даши, было четверо братьев и две сестры. Наташа думала, что если они с Ю будут постоянно переползать с одной Карандашовской головы на другую, то их не поймают. О как же она ошибалась!

Тётя Даша заметила вшей на Сашиной голове в первый же день каникул и тут же начала принимать решительные меры по борьбе с ними. Она заперла Сашу в ванной и пошла в подвал за «испытанным» средством, которым ещё её бабушка «травила эту нечисть».

Через несколько минут она вернулась с трёхлитровой банкой, в которой плескалась прозрачная жидкость. Наташа никогда не слышала о керосине, но почувствовав едкий, неприятный запах, сразу поняла, что нужно бежать, о чём она тут же сообщила своему мужу.

Ю же, напротив, никуда убегать не собирался. Он жадно вдыхал пропитанный керосином воздух и говорил, что это «запах родина». Напрасно умоляла его Наташа скатиться вместе с ней по Сашиному лбу и спрятаться в его густых бровях. Ю как будто не слышал её, продолжая повторять, как заколдованный, свое «запах родина».

Наташа понимала, что времени у неё нет, – ещё несколько секунд и Сашину голову накроют пакетом и тогда им всем придёт конец. Она молча поцеловала Ю в макушку и крепко обхватив передними лапками свою новорожденную дочь – только что вылупившуюся из гниды личинку Машу, быстро съехала на попе по покатому Сашиному лбу.

Наташа не знала, сколько минут или часов провела она в Сашиных бровях, прижимая к своей груди личинку Машеньку и думая о том, как глупо погиб её муж. Она вспоминала те счастливые дни, когда они были вместе, и мечтала о мести. При первой же возможности, она вместе с Машей переползла на голову тёти Даши, которую тут же принялась беспощадно кусать. Но когда тётя Даша потянулась своими грубыми, обветренными, в красных цыпках руками за керосином, Наташа с дочкой были уже далеко: они затаились на голове Сашиного брата Миши.

Наташа успела высосать столько крови с тёти Даши, что им с Машей хватило её до конца зимних каникул, поэтому до начала третьей четверти они просидели на Мишиной голове.

На той же Мишиной голове они и вернулись в школу, сразу перескочив три класса, – Миша был шестиклассником.

Наташа, привыкшая хорошо учиться, вдруг обнаружила, что она почти ничего не понимает, особенно по математике. Когда в классе стали проходить сложение и вычитание дробей с разными знаменателями, Наташа впала в депрессию. Она могла часами неподвижно сидеть на одной и той же голове, уставившись в одну точку.

Маша большую часть дня была предоставлена самой себе, что ничуточки её не смущало. Она росла любопытной, весёлой и шаловливой вошкой. С первых дней своей жизни Маша самостоятельно перемещалась по головам шестиклассников, придумывая сама себе новые игры и забавы.

Например, она любила лепить снеговиков и снежных баб из перхоти, или залезать на ресницы и качаться на них как на качелях. Ещё она развлекала себя тем, что залезала в уши и носы. Всё это было довольно рискованно, но её ни разу не поймали.

Любимыми предметами у неё были английский и география. Наверно потому что по этим предметам она не чувствовала сильного отставания – английский в Чесаловской школе начинали изучать в пятом, а географию, так вообще, только в шестом классе.

Машу очень огорчало, что в Чесаловской школе не преподают китайский язык, но она надеялась, что её китайские родственники знают английский, поэтому учила его с особым прилежанием.

Она иногда мечтала о приезде к ним в школу делегации американских или английских вшей и о том, как она будет водить их из класса в класс, рассказывая им что-то вроде:

“Our school is very old.