Лик Архистратига - Александр Холин

— Неужели ни разу не изменял?! — спросила она, и глаза её при этом изумительно засверкали.

— А зачем? — вопросом на вопрос ответил татарин.

— Так ведь у вас многожёнство разрешено. Можно даже официально жениться на второй или, если мало, на третьей. Я не права?

— А зачем? — повторил её собеседник. — Настоящая жена бывает только одна.

Человек, нашедший свою половину, никогда не станет искать чего-то на стороне, или заводить гарем, если только он не искренний любитель всяких там пикантных сексуальных болячек и если мозги у него не в трусах находятся.

— Вот это да! — засмеялась Наташа. — Я бы за такого запросто замуж пошла бы.

— Моя жена сначала точно так же сказала, — вспомнил Мусса. — А когда её родители узнали, что я мусульманин, да ещё татарин — сразу на дыбы. И даже побили один раз.

— Её побили?

— Нет, меня, — гордо выпрямился татарин.

— А вы?

— А я посадил любимую в свой «Цундап» и увёз в Семипалатинск, — усмехнулся Мусса. — Если я мужчина, то не должен плясать ни под чью дудку. Даже если Родители невесты на этой дудке мне похоронный марш сыграют.

— Понятно. Только почему в Семипалатинск? — удивилась девушка.

— Мы жили тогда в ссылке, в Бирсуате, на Северном Казахстане, как раз недалеко от знаменитого Аркаима, — принялся рассказывать её спутник. — Не слыхала? Удивительно, об Аркаиме весь мир шумит уже лет пятнадцать, если не больше. Но дело не в этом. Моих родителей туда сослали, как врагов народа, они там и умерли. А родителям моей жены такой зять не нужен был. Вот мы и решили удрать, но не туда, где ловить и искать будут, а, наоборот, на восток. Семипалатинск находится в Восточном Казахстане, а оттуда совсем недалеко до Китайской границы. Причём там, в Алтайских горах, протекает Чёрный Иртыш — тёзка своего северного собрата. Только этот был прозван Чёрным, потому что сторожил тайные караванные тропы, служившие во все времена подмогой контрабандистам.

Мусса на секунду замолчал, облизывая ложку, Потом, вытерев губы бумажной салфеткой, продолжил:

— У меня тогда уверенность была, что ни я, ни моя жена ничего не теряем в стране чужих. Кстати, чужие тоже утверждают, что им нечего терять, кроме своих цепей. Но когда мы были уже в Курчуме, посёлке на берегу озера Зайсан, познакомились там с русскими христианами, жившими в тех местах с незапамятных времён. Их предки бежали на Алтай от патриарха Никона, который при Алексее Михайловиче старообрядцам резню устроил. Людей тогда целыми деревнями сжигали за то, что не хотели щепотную религию считать христианской. Им-де Христов апостол Андрей Первозванный заповедовал по-другому молиться. Так вот. Чёрный Иртыш как раз впадает в Зайсан, и старообрядцы знали горные караванные тропы, но уходить насовсем из России в Китай не хотели. Русских там много. А казахи, киргизы — они тоже русские. Другое дело в Китае. Там всё не русское. Даже Алтай, Тибет, Гималаи — всё не русское. Не наше.

— Так это православные, говоришь? Старообрядцы? — залюбопытствовала Наташа. — Как они там оказались?

— Я только что тебе сказал: там много русских! — утвердительно кивнул Мусса. — Старообрядцы не приняли участия в Гражданской войне, которая началась в 1666 году, и скрылись в Рипейских горах и на Алтае.

— Рипейские горы — это там же, на Тянь-Шане?

— Э-э-э, нет, — Мусса скорчил противную гримасу, будто целиком проглотил спелый лимон. — Рипейскими раньше Уральские горы называли. Об этом даже Ломоносов поминает, и Костя Бальмонт много писал об этом. Там теперь тоже где-то своё горное царство имеется. В Рипейских горах поначалу Чудь обитала, но когда пришли белые, Чудь ушла в подземное царство и все ходы за собой закрыла. А на Алтае некоторые православные тоже целыми деревнями живут где-то в горах, но в Китай не уходят. Говорят, предки рассказывали, как много веков назад между православными братоубийство началось. Вот так вот там русские и появились. Ещё говорят, что Чудь на Урале и Алтае жить под землю ушла только потому, чтоб не видеть лжи и предательства нашего мира. Мы встретили там одну женщину: лицом чёрная, но душой светлая. И муж у неё такой же. Они сторонились пришлых, жили высоко в горах, в затворе, но нас с женой приняли. И отговорили в Китае прятаться: сводили к Алатырь-камню. Жене тогда видение было, что она в Чёрном Иртыше утонуть может. Вот тогда я и решил обратно в Кок-Тэбэль [2] возвратиться. Убьют, так убьют, только в чужом болоте и лягушки не приживутся, а своё болото завсегда выручит.

— А что такое Алатырь-камень? — разговор с попутчиком оказался для Наташи очень даже интригующим.

— Э-нет. Алатырь-камень не знаешь? — искренне удивился татарин. — А ещё Наташка! А ещё русская! Такой и на Урале в Кунгурской пещере есть, в тех самых Рипейских горах. Потом, на севере в Кандалакше, и даже в Аркаиме археологи нашли.

Собеседник Наташи поманил её пальцем, сам склонился через стол поближе к девушке, будто боялся, что их разговор кто-нибудь нечаянно услышит.

— Люди говорят, — понизил голос Мусса и выпучил глаза. — Говорят, что у нас в Крыму такой есть, где гора Магаупа. На Руси их ещё называли бел-горюч камень, из-под которого живая вода течёт. Не знаешь? Жаль. Мне казалось, в детстве каждый такие сказки слыхал. Я, в общем-то, татарин, но русский татарин, поэтому всё знать обязан. И знаю, что в Мекке чёрный камень Каабы на вершине горы сверкает. Он тоже раньше бел-горюч был, как яшма тёплый, но почернел, потому что возле него люди в ненависти клялись к ближнему, газават объявили. Вот он и почернел. А всё от предка моего началось.

— В Мекке? От предка? — глаза у девушки от удивления выражали настоящую квадратуру круга.

— Да, — кивнул татарин. — Жил там когда-то Мусса Силкан ибн Салама. Давно это было. Ещё при пророке Муххамеде. Мусса Силкан первым тогда сказал «Газават!», и проклятие легло не только на наш род! Но нет вещей, которые нельзя исправить. Меня ведь тоже Мусса Силкан зовут. Значит, ошибки предков исправлять мне положено. Я не только о прошлом и о настоящем, но даже о будущем всё знать должен. Вот ты, христианка, знаешь почему ваш христианский Второй Рим рухнул? Не знаешь. Мои предки османы Византию вовсе не захватывали. Так же и у вас не было никакого «…бежит матрос, бежит солдат, стреляя на ходу…» в семнадцатом году. И Зимний тоже никто брать не собирался! А во времена царства Византийского владыки Константинополя сами постоянно приглашали соседей-татар поучаствовать в междоусобицах. Вот так турки и расселились по всей Византийской империи, а сам Царьград пал в начале тринадцатого века от удара совсем небольшого отряда крестоносцев в двадцать тысяч человек. Чтобы ты могла себе представить, то сообрази, что в Константинополе было полмиллиона населения и маленькому боевому соединению рыцарей просто оказалось бы не под силу поднять неподъемный камень.

— Где же были солдаты? Что произошло? — поразилась девушка.

— Очень просто! — Силкан опять поднял вверх палец. — Очень просто! Наёмникам солдатам давно уже не выплачивалось никакое жалование, адмиралы разворовали и распродали собственные галеры, так что грабь — не хочу.

— Второй Рим распродали — и он пал? — уточнила Наташа. — Примерно, как нашу Москву сейчас распродают. Недаром говорят, что столица под землю провалится не от того, что метро обширное, а от того, что город позволили испоганить и растерзать.

— Выходит так.

— Петрарка о своём городе как-то сказал: «Достаточно увидеть Рим, чтобы потерять веру», — задумчиво произнесла Наташа. — Я об этом вспомнила, потому что у нас сейчас Третий Рим, как ни крути. И все также разбазаривают, разворовывают, растаскивают, что только в руки попадёт. Можно сказать, в Риме Первом даже больше порядка было, потому что там жили только потомки этрусков. Они любили свой город и никого из чужих не пускали, разве что рабов. Но рабы гадить в городе отродясь не приучены. А в Третьем Риме чего только не случается: от взрывов жилых домов до беспричинных убийств прямо на улицах. И весь бедлам оплачивается американо-еврейскими архантропами. [3] Вот как раз в день моего отъезда депутата Забиякина замочили. Не слыхали?

— Нет.

— Ну, так вот, — девушка принялась вспоминать биографию убиенного депутата. — Он, может быть, и забияка в политике, но чужой этой стране просто по жизни, собственно, как и его соратники по оружию. В открытую всё началось с Михаила Горбачёва, когда тот в 1989 году подписал с Бушем-старшим на Мальте договор о разоружении, который, в сущности, выглядит как настоящая капитуляция, то есть безоговорочный проигрыш в Третьей Мировой войне. После этого очень скоро, с 17 по 21 августа 1991 года, произошла кончина СССР. И могучая в прошлом страна начала разворовываться также спокойно, чинно и законно, как в Риме Византийском, то есть Втором!