Грешить бесстыдно, непробудно… - Эдуард Снежин

Понятно, почему разъелась.

Я сказал, что приехал в санаторий «Евпатория», он считался на курорте самым классным, Наташа пообещала обязательно придти в гости.

— Как ты меня нашла? — удивился я.

— А, у меня здесь медсестра знакомая.

Мы со Славкой вперились на девушку вытаращенными глазами.

Сегодня было тепло, и в платье Наташины прелести смотрелись неприлично выдающимися.

— Ну, я пошёл, умыться надо, — ретировался приятель.

— Неплохо устроились, — осмотрела Наташа комнату.

— Садись, — показал я на кровать.

Та заскрипела под весом молодой налитой кобылицы. Со стороны я выглядел, наверно, более испуганно, чем радостно.

Женщины склонны интуитивно угадывать мужские мысли.

— Не бойся, там у меня всё нормально, — махнула девушка рукой в сторону гениталий.

— За это выпьем, — улыбнулся я и расслабился.

Я привёз с собой СД — проигрыватель и через пять минут, когда мы заправились веселящей жидкостью, похотливо прижимал в танце необыкновенную задницу под звуки любимого сайкаделика «Пинк-флойд».

— Такой ты ещё не встречал, — улыбнулась плутовка.

— И хотел бы узнать поближе, — подхватил я и поцеловал девушку в маленькие пухлые губки. Губки пахли коньяком и источали притягательный, чуть уловимый аромат юности.

Наташа выдержала поцелуй с открытыми глазами:

— Ты женат?

— Разведён. Зачем всегда спрашиваете?

— Я не об этом. С какой казной приехал на юг, у семейных всегда тощая?

— Ну, есть кое-что.

— Знаешь, поставим сразу точки над «i». Мне нужен мужчина, который бы содержал меня, пока не уехал.

— Вот как! — только и произнёс я.

Никогда не был жадным в деньгах, особенно с женщинами, но первый раз предлагали мне продаться.

Девушка прервала танец и снова присела на кровать:

— Давай ещё выпьем по разу и в танцзал.

— Если ты не согласен на мои условия, то найди мне на бале подходящего мужчину, — сказала она по дороге.

Похоже, подходящего мужчину я знал. За столом со мной сидел высокий жгучий грузин пятидесяти лет, приехавший в санаторий на «Вольво».

Я оставил на время Наташу и пошёл его искать. Но прежде остановился невдалеке и наблюдал за девушкой, подпиравшей рукой колонну, которая, рядом с ней, совсем не казалась объёмной.

Видимо, по этой причине молодые мужчины, бросавшие взгляд на практикантку, не осмеливались пригласить её на танец, опасаясь не справиться с управлением сексапильной тумбой.

Георгий в задумчивости подпирал стенку в последних рядах гостей праздника.

— Что не танцуешь? — обратился я.

— Не знаю с кем, — ответил грузин. — Так сколько женщин стоит ожидающих.

— У меня дома красивая жена Дима — певица, а эти женщины… какие-то недалёкие.

— А если пригласить молодую девушку?

— Я видел с кем ты пришёл. Завидую.

— Она твоя Георгий.

И добавил после короткой паузы:

— Если, конечно, хочешь раскошелиться на неё.

— Проститутка? — вскинул грузин густые брови.

— Нет, она здесь на практике, землячка. Но хочет серьёзно подружить на весь срок заезда — не моя стихия.

— А мне это подходит, я серьёзный мужчина.

— Кто бы сомневался!

С грустью смотрел я на милое Наташино личико, которое целовал ещё десять минут назад. Похоже, всё у них складывалось лучшим образом, видно было как, обычно молчаливый Георгий, разговорился, а девушка улыбалась самым искренним образом.

— А губки у неё — тесные врата от рая, — подумал я. — Судя по размеру верхних, и нижние губки такие же увлекательные…

— Чёрт, выступил как сводня, — презирал я себя. — Наверно, мог бы добиться близости, а там бы… посмотрел.

Людмила танцевала с профбоссом и стремилась отвернуться от моего взгляда. Впрочем, ещё вчера, при случайной встрече, блондинка обронила:

— Ты мне испортишь всю карьеру. Еле выкрутилась.

— Переспала с ним?

— Я не сучка, чтобы сразу прыгать из постели в постель, — вспыхнула женщина.

— Ладно, не буду тебе мешать.

— Дмитрий, ты должен понять.

— Я вас, москвичек прагматичных, давно понял.

— Ой, ли, у вас в провинции не так?

— Да все стали… практичные.

— И здесь облом, — с грустью думал я. — Так мой нетерпеливый дружок может пуститься во все тяжкие.

Тут мой взгляд поймал Славу, танцующего с Ольгой. Они почти не разговаривали, но видно было, что им приятно общаться, не желая большего.

— Какова, какова! — прошептал я, вглядываясь в точёный профиль Ольги. С такой девушкой — великое наслаждение просто сидеть бесконечно долго лицом к лицу, пытаясь разгадать тайну совершенной красоты.

Я бросил взгляд на праздник, который не состоялся для меня, и вернулся «домой».

На другой день, по направлению врача, я посетил в городе консультацию у профессора и возвращался назад милым тренькающим евпаторийским трамвайчиком.

Напротив сидела миловидная чернявая, постоянно улыбающаяся женщина, лет под тридцать. Улыбалась она и солнцу за окном, и мелькающей сочной майской зелени, и всем входящим пассажирам, и… мне.

— Хорошо? — спросил я.

— Хорошо, — согласилась она.

— Вы покорили меня своей улыбкой.

— Спасибо, а я вчера видела Вас на танцах.

— Вот как, меня ждали друзья на бильярд, — соврал я, оправдывая быстрый уход. Значит, весёлая красавица отметила меня.

Я давно знал, что если женщина обратила первой внимание на мужчину, тому остаётся только, при желании, пойти ей навстречу. «Если женщина просит…»

Мы пошли от трамвая в одном направлении.

— Вы тоже в санатории? — спросил я, хотя уже «вычислил» в столовой всех санаторных красавиц.

— Нет, рядом, снимаю комнату, но лечиться хожу туда.

— Дима, из Е-бурга, — представился я.

— Таня, из Москвы, — в тон мне отвечала она, не переставая улыбаться.

— Опять, москвичка, — подумал я с некоторым сожалением, но Таня тут же продолжила:

— Собственно я живу рядом с Москвой, в Мытищах и в большом городе почти не бываю.

В который раз я поразился неосознанной женской интуиции, она угадала слабый, чуть уловимый порыв нелюбви к москвичкам и тут же поправилась. Мы договорились с девушкой встретиться вечером.

С обеда до вечера милый, добрый облик Татьяны парил передо мной, словно наяву, и хандра моя рассеялась.

Она появилась на ротонде ровно в восемь, как условились, с широкой светящейся улыбкой за сотню метров.

— Я один в комнате, пошли ко мне, — эта фраза далась мне без усилия, словно приглашал не в первый раз.