Отбор для чудовищ (СИ) - Белова Полина

А у нас передышка и новые предположения.

— Может, берут подписку о неразглашении и отпускают?

— Девочки, а может выбирают, кто на опыты подходит?

— Точно! Первые две не подошли, он за третьей пришел…

Меня схватили шестой.

Я неоригинально орала, плохо соображая от ужаса, пока чудовище волокло меня по коридору и заталкивало в какие-то двери. Там я, обмирая от страха, увидела еще двоих таких же крупных как бы мужиков и раскрытый, похожий на гроб, ящик с прозрачной крышкой у стены.

Громилы полностью раздели меня, не обращая внимания на отчаянные попытки сопротивления. Потом двое держали, а один какой-то штукой убрал, как бы сбрил или снял, точно и не объяснишь, с тела все волосы, и с головы тоже! Моя длинная коса! И все очень быстро!

Потом началось еще более невыносимое! Меня положили на какую-то кушетку и… сделали клизму, катетером вывели мочу.

Я уже охрипла от крика, и только сипела, вылупив глаза, когда меня уложили в похожий на гроб ящик, обложив чем-то мягким, крепко пристегнули широкими плотными лентами и накрыли стеклянной крышкой.

Я почувствовала как ящик горизонтально двигается, потом переворачивается и становиться вертикально.

Воздух медленно наполнился каким-то противным газом и я успела увидеть сквозь прозрачную крышку и зафиксировать в уплывающем сознании ровный ряд из пяти таких же ящиков вдоль стен с упакованными лысыми телами.

Пробуждение было неприятным. Мучительно болела голова, очень хотелось пить. Я осторожно открыла глаза. Белый потолок. Слегка повернула голову. Белые стены. Аккуратно повернулась на бок. Как жестко! Рядом, совсем близко, чье-то лицо. Да это Светка! Живая!

Приподнялась на локте и осмотрелась вокруг. Мы, девушки из комнаты, все десять, голые лежали прямо на гладком белом полу. Некоторые еще тихо спали, а некоторые стонали, держась за голову — просыпались.

Вошло чудовище. Ну как чудовище, скорее очень крупный необычный мужчина. На похожей на поднос штуковине в его руках стояло десять сосудов, этакие детские кружечки с крышками, чтобы не разливалось, и сосунком. Поднос он оставил на полу и ушел. Молча.

Маринка подобралась к кружкам первой и, не раздумывая, начала пить.

Мне тоже очень хотелось, но все же я попыталась сначала открыть крышку. Когда не получилось, перевернула, чтобы капнуть на ладонь — ничего. Влагу, похожую на воду, удалось только высосать.

Глава 3

Постепенно просыпаясь, несчастные девушки первым делом кидались пить. Мы, первые пришедшие в себя, я и Маринка, подавали им кружечки. Мне бы очень хотелось сделать еще хоть глоточек, но сосудов было всего десять.

Когда все очнулись и попили, все начали жалобно делиться впечатлениями о пережитом ужасе. Потом стали делать робкие предположения о том, что нас ждет дальше.

— Не может быть, чтобы нас убили!

— Конечно, столько возились, в коробки упаковывали!

— А волосы зачем сбрили?

— Ой, девочки! Нас точно инопланетяне на опыты похитили!

— А почему только девочек? Мальчики что, по лесу не ходили?

— А мы не ходили в лесу! Мы по трассе ехали, в туалет остановились. Мы с Наташкой подальше ото всех зашли.

— Да уж! Дальше некуда!

Я всю свою жизнь ходила с длинной косой и, почему-то, именно ее отсутствие сейчас, больше чем что-либо, говорило мне о бесповоротности случившегося, указывало на черту, которая разделила мою жизнь на «до» и «после».

Мы сидели на полу, сжавшись в комочки, пытаясь как-то прикрыться, голые, лысые, несчастные.

Неотвратимо открылась дверь и кошмар повторился. Нас снова вылавливали по одной.

Прошлый опыт ничему не научил, мы визжали и убегали и изворачивались до последнего, пожалуй, даже отчаяннее, чем в первый раз.

На этот раз я была самой шустрой. Наверное, потому что проснулась первой и лучше других пришла в себя.

Когда осталась одна в комнате, внезапно пожалела, что меня не поймали раньше. Было страшно самой ждать неминуемого неизвестного ужаса. Вошедший за мной громила особо не торопясь наступал, широко расставив руки, и я вдруг с визгом накинулась на него с кулаками.

Впрочем, все зря. Меня легко схватили и внесли в соседнюю комнату. Там, кроме троих прежних похитителей, был новый индивид. Крупный, широкоплечий, мощный. Поражали огромные глаза существа с поднятыми к верху уголками, в которых светился ум и обжигающее холодом равнодушие. У него были удивительно длинные пальцы на руках, которыми он нажимал какие-то кнопочки на непонятных приборах. Врач? Ученый?

Кто я для него? Бабочка, которую пришпилят для коллекции? Или набор органов? Пока я гадала, обмирая от страха, меня раскладывали на столе, разводя в стороны руки и ноги. Широкими лентами фиксировали мое вырывающееся из последних сил тело. Сейчас мучить будут? Хоть бы усыпили сначала!

Этот, с глазами, начал осматривать меня, трогая своими страшными длинными пальцами. Сначала щупал, очень долго, как гинеколог. Хотя, что там смотреть, я с мужчиной еще не была. Потом сильно надавил на живот в разных местах. Отстегнул ленты, поднял и прослушал сердце и легкие, посмотрел уши, зубы, груди. Перевернув на живот даже в задницу заглянул. Я словно отупела, уже не дергалась особо, наверное, в питье что-то было. Послушно терпела весь этот осмотр, словно и не я это, а кукла неживая. Только, когда со шприцом подходил, инстинктивно задергалась, но меня громилы придержали, а Глазастый, видимо, взял анализ крови. Потом меня снова пристегнули и, совсем ненадолго, накрыли каким-то гудящим прозрачным колпаком, по которому бегали искрящиеся разноцветные молнии. И, наконец, опять освободив и позволив сесть, налепили на мою лысую голову кучу присосок, от которых отходили толстые серые шланги. Я было потянула руки к голове, но один из похитителей мне сразу придержал их. Угрожающе положил сверху на мои руки широкую, похожую на резиновую ленту. Стало понятно, если буду пытаться трогать присоски, стянут этой самой лентой мои несчастные лапки. Я минуту подумала, все же свободные руки лучше. А станет больно, может успею сдернуть с головы эти противные штуки. Я устала сидеть и легла.

На некоторое время меня оставили в покое, но при этом я по-прежнему лежала на столе с кучей присосок на голове. Один из чудовищ стоял рядом придерживая, положив ручищу мне на живот.

Лежала и непроизвольно мелко дрожала всем телом. Скосив глаза, наблюдала, как мою кровь заправили в какой-то прибор и несколько секунд изучали.

Вдруг «глазастый», видимо закончив изучение, быстро подошел ко мне и довольно больно стукнул чем-то по лбу.

После чего тот, который прижимал живот сразу поднял меня, быстро снял с головы липучки и потащил в другую комнату.

Там уже жались поближе друг к другу, неловко прикрываясь руками, другие девушки. Я торопливо присоединилась к «коллективу». У всех на лбу были круглые печати разных цветов: красные, синие.

Я нервно хмыкнула: «а во лбу звезда горит», потом тихонько спросила у Светки, которая оказалась рядом:

— А какая у меня печать?

— Круглая, черная… — шепнула в ответ подруга, — а у меня?

— Красная.

Я украдкой посмотрела на лбы других девушек, посчитала: три синих, шесть красных. Только у меня черная? Что это значит? Хорошо? Плохо? Убьют первой?

Вскоре один из громил пришел с четырьмя мешками, которые оказались с прорезями для рук и головы, типа платьями. Протянул их по очереди «синим» и, последний, мне. Девушки сразу начали одеваться. Что ж, даже мешок лучше чем ничего.

Семь «красных», включая Светку, которым платьев-мешков не дали, смотрели нас, одетых, с нескрываемой завистью.

Похититель, который принес платья, открыл дверь и сделал выметающий знак рукой.

Я решительно двинулась первая. Платье, даже в виде мешка и едва прикрывающее зад, неплохо добавляет уверенности!

Мы оказались в огромном сверкающем круглом зале. Он был пуст. По окружности шли вверх несколько ступеней. Последняя была очень широкой, метра два. Не ступень даже, а, скорее, широкая площадка вдоль всей окружности зала. На круглой стене были двери. Много. Похититель открыл одну из них, там просматривалась комната с постелями. Я хотела было войти, но меня остановили. В эту комнату громила мягко подтолкнул всех шестерых девушек с красными печатями. Прислонив руку к панели сбоку, он, похоже, запер дверь снаружи. В следующую комнату впихнули упирающуюся Маринку с синей печатью на лбу, одну. Ритуал с прижатием руки к панели повторился и я уверилась, что это дверь таки так запирают, иначе Маринка тут же выскочила бы обратно. Еще одна комната была для Наташи. Она не упиралась, вошла обреченно, молча, опустив низко голову. Потом пришел черед Ленки занять помещение. И, наконец, мой.