Путешествие в сны - Антон Леонтьев

Но вечно так продолжаться не сможет! Рано или поздно ей придется сбросить одеяло и взглянуть в глаза тем, кто держит ее здесь.

Она почувствовала, как по одеялу скользит чья-то рука, и, не удержавшись, вздрогнула. А потом резко повернулась – и увидела перед собой миловидную женщину средних лет, одетую как сиделка.

Посетительница была симпатичная, с короткими седыми волосами и умными серыми глазами, скрывавшимися за стеклами очков. Она тотчас отдернула руку и, мягко улыбаясь, сладким тоном произнесла:

– Ах, как хорошо, что вы уже проснулись! Я не хотела вам мешать, только вот одеяло сползло, и я решила его поправить!

Женщина в самом деле поправила одеяло и, наклонив голову, отступила от кровати. Разве можно было бояться такую спокойную и приятную особу? Она же являлась воплощением доброго, вездесущего ангела!

Но в то же время в ней было что-то фальшивое. Так же, как и в гладиолусах на столе. Вроде бы все казалось донельзя настоящим, но именно это и наводило на мысль о том, что перед ней – подделка, хотя и очень искусная.

Только о чем она? И гладиолусы были настоящие – в этом она убедилась, прикоснувшись к ним. И стоявшая перед ней особа, вне всяких сомнений, – тоже. Так же как и палата, и решетка на окне, и высоченные ели за окном.

– Вы ведь наверняка проголодались? – спросила посетительница слащаво, от чего сделалось тошно. – Ну конечно же, проголодались! Я немедленно принесу вам что-нибудь перекусить!

От этих слов в желудке у нее заурчало, и только в этот момент пленница больницы поняла, что голодна. Сколько же она не ела? На этот вопрос, как и на все остальные, ответа не было. Она знала, что ничего не знала, – кому принадлежала данная крылатая фраза? Но и этого она сказать не могла…

– Где я? – произнесла она и поразилась собственному голосу. Он звучал глухо, тихо. И вообще – был ли это ее голос? И кем являлась она?

Но адресовать этот вопрос сиделке она не могла. Потому что та наверняка бы соврала. Откуда она это знала – ей было неизвестно. Она просто чувствовала это…

Сиделка же, продолжая мягко улыбаться, ответила:

– Вы находитесь в клинике, в той самой, куда вас доставили после катастрофы…

Она смутилась и отвела глаза, видимо, понимая, что сболтнула что-то лишнее. Безымянная же пациентка напряглась и спросила:

– Катастрофа? Какая катастрофа?

Сиделка засуетилась и ответила:

– Конечно, вам нужно подкрепить силы! Потому что вы ведь давно уже ничего не ели…

Облизнув пересохшие губы, пациентка спросила:

– Сколько? Я хочу знать, как долго я здесь нахожусь!

Сиделка, щебеча какие-то милые глупости, попятилась к двери. Пациентка отбросила одеяло и опустила ноги на пол.

– Вы так и не ответили мне! – заявила она, но сиделка, проворно открыв дверь, выскочила в коридор. Сделала она это так быстро, что безымянная пациентка не смогла угнаться за ней. А когда она оказалась около двери и попыталась ее открыть, то ничего, разумеется, уже не вышло. Дверь была заперта.

Тогда она решила ждать. Ведь женщина обещала принести еду, значит, вернется через несколько минут. И тогда можно будет отпихнуть ее и выбежать в коридор.

Этот коридор она видела какую-то долю секунды, когда сиделка покидала палату. Белые стены, картина в стиле абстракционизма на стене. Вот, собственно, и все.

Но время шло, и никто не появлялся. Почувствовав внезапную усталость, она опустилась на стул, а потом поняла: ну конечно, тем, кто за ней наблюдал при помощи камеры, стало понятно, что она затеяла. И поэтому они не разрешили сиделке возвращаться.

Тогда она пододвинула стол в угол, поставила на него стул и, взгромоздившись на оный, оказалась рядом с камерой. Она попыталась повернуть ее в сторону, но ничего не вышло. Не получилось и выдрать ее из стены. Тогда она стала бить по ней кулаком, но камере это не причинило ни малейшего вреда.

Провода! Ну конечно же! Она схватила один из них и с силой потянула на себя. Он все никак не поддавался, однако пациентка решила не сдаваться. Стул вдруг зашатался, она поняла, что может полететь вниз и насмерть расшибиться. Ей требовался нож или ножницы! Но наверняка в палате ничего такого не было. А вдруг?

Она спрыгнула со стула на стол, повернулась – и заметила человека в белом халате, стоявшего рядом со столом и наблюдавшего за ее действиями. Она вздрогнула и растерялась, потому что не слышала, как он вошел в палату.

Судя по всему, это был врач – высокий, с породистым лицом и стильной бородкой. На вид ему было чуть за сорок, голливудская седина совсем не старила визитера. Под белоснежным халатом, который сидел на нем безупречно, были видны светло-розовая рубашка и галстук замысловатых расцветки и узора, наверняка ужасно дорогой, а очки в тонкой оправе посверкивали, как у крупного биржевого маклера.

– А ведь это чрезвычайно опасное занятие! – произнес он иронически и покачал головой, не предпринимая, впрочем, попыток помешать ее действиям. – Представляете, что будет, если вы вдруг упадете вместе со стулом на пол! Конструкция-то весьма ненадежная!

Она молчала, так как не нашлась что ответить. А ведь он был прав. И, кроме того, она со стороны выглядела наверняка смешно, скорее всего, даже странно. Прямо-таки сумасшедшая…

Неужели… Неужели она находится в психиатрической клинике? Тогда все становилось понятно! Она – одна из пациенток этого импозантного доктора. Причем пациентка не простая, а страдающая серьезной болезнью…

Впрочем, ведь если человек осознает, что он психически больной, значит, ситуация не такая уж и запущенная. Эта мысль возникла у нее в голове и тотчас снова унеслась прочь. Значит, она вовсе не больна? Или больна, но не так сильно?

– Как я понимаю, вам не нравится то, что за вами ведется наблюдение? – произнес врач. – Скажу честно, мне бы тоже не понравилось. Но, поверьте, это исключительно в ваших же интересах. Судя по скептическому выражению вашего лица, вы с этим не согласны. На вашем бы месте я думал бы так же. Кстати, камера сейчас уже выключена, однако вы, наверное, мне не верите. Поэтому вам нужно лично убедиться в этом…

Дверь палаты приоткрылась, появилась знакомая ей сиделка. С опаской взглянув на безымянную пациентку, стоявшую на столе, она протянула доктору ножницы. Тот, поблагодарив свою помощницу, протянул их больной.

– Прошу вас! – сказал он галантно. – Можете перерезать провода. Но я бы не стал этого делать, потому что никогда не знаешь, шандарахнет тебя током или нет. Но так как камера отключена и от сети, то ничего произойти не должно.

Она машинально взяла ножницы и взглянула на камеру. И вдруг поняла, что вела себя глупо. Если бы она была в психиатрической клинике, никто бы не дал ей массивные стальные ножницы.