Смерть идет по пятам - Эдгар Бокс

— И что вы там делаете?

— Ну… как бы объяснить… Впрочем, вам это хорошо известно.

Действительно, мне это было известно. Во всем Нью-Йорке немало таких неопределенного возраста изящных девушек, совсем не бедных, с жемчужными комплектами фирмы «Текла» и набором черных платьев, девушек, которые между посещением занятий в колледже и своим первым замужеством подрабатывают в журналах мод. Они очаровательны, обожают искусство больше любого бизнеса и постоянно фланируют от картинных галерей на Пятьдесят седьмой улице до «увеселительных вечеринок» на Секонд-авеню, где представители высокой богемы дают коктейли в честь знаменитостей.

Лиз, будучи членом такого общества, занимала в нем довольно приличное положение, но всячески старалась сохранить свою индивидуальность: она была не из тех модных глупышек, заканчивающих свою карьеру именно на этом. Она могла совершенно спокойно общаться и с молодым поколением Уолл-стрита, и с Ньюпортской бандой, и с командой Палм-бича и даже с холостяками, завсегдатаями ночных клубов, — полагавшими, что Пятьдесят седьмая улица — это просто какой-то переулок на пути от Пласа до Сент-Регис.

Мы поговорили также о наших общих знакомых. Я слишком мало общался с людьми ее круга, но хорошо их знал, поскольку состоял он в основном из моих бывших школьных друзей и из тех профессиональных зомби, с которыми, если ты живешь в Нью-Йорке и временами бываешь в свете, рано или поздно сталкиваешься.

Когда мы остановились в Спеонке — то ли заправиться водой, то ли еще по какой-то причине, я уже не говорю о том, чтобы прихватить новых пассажиров, я спросил ее, что ей известно о миссис Вииринг.

— Вряд ли я знаю о ней больше других. Просто на нее все время натыкаешься, вот и все. Она приехала откуда-то с Запада. Кажется, после смерти мужа ей досталось немалое состояние. Наверняка она пытается пробиться в светское общество, разыгрывая из себя безутешную вдову.

О таких случаях мне тоже было известно, поэтому мы перевели разговор на другие темы, в конце концов договорившись встретиться в субботу вечером в яхт-клубе «Лейдирок», где намечались большие танцы.

Мы условились, что я приеду как приглашенный миссис Вииринг. В случае же, если она не поедет на танцы, постараюсь как-нибудь выкрутиться. Лиз согласилась, что это прекрасная мысль.

Затем мы погрузились в изучение наших газет, а поезд тем временем мчался среди зеленых равнин острова, минуя его основное богатство многомиллионные стада белых уток и огромные картофельные поля. Незадолго до прибытия в Истхэмптон мы оба пришли к выводу, что несчастную Пичис Сандоу действительно кто-то намеренно толкнул под ноги слона. Но кто?

3

«Северные Дюны» оказался большим деревянным домом, расположенным на вершине дюны к северу от яхт-клуба «Лейдирок», который в свою очередь располагался к северу от Истхэмптона.

Меня встретил неряшливого вида парень в водительской кепке и плаще. Он сразу же меня признал и заявил, что послан миссис Вииринг за мной. Я влез в почтовый фургон, стоявший среди прочих у железнодорожного пути, помахал Лиз, которая села в аналогичный фургон, откинулся на подушки и в полном молчании миновал красивый сельского типа городок, огромные вязы и серебристый пруд.

По берегу океана, среди пустынных дюн, между небольших групп камышей, темнеющих на фоне белоснежного песка, возвышались унылые дома. Буйный золотисто-зеленый поток Мейдстона придавал приятный, какой-то упорядоченный вид дороге, бежавшей к северу от городка в сторону Монтока, где располагались большие дома и коттеджи летних резиденций.

«Северные Дюны» было одним из самых больших и мрачных зданий. Со стороны океана к нему примыкала застекленная веранда, в остальном он ничем не отличался от прочих беленых построек.

Внутри же он производил более благоприятное впечатление.

Худощавый дворецкий взял у меня мой чемодан и проводил меня в освещенную солнцем большую комнату, расположенную в южной части дома. Стены ее были затянуты шелком, а из окон открывался прекрасный вид на площадку для игры в гольф и на океан.

Миссис Вииринг приветствовала меня, поднявшись с кресла у камина.

— Вы даже не представляете, мистер Сарджент, как я рада, что вы откликнулись на мое приглашение.

Она сердечно пожала мне руку. Это была солидная интеллигентного вида женщина с копной голубых волос и белым лицом, бесстрастно взиравшая на мир своими маленькими синими глазками. Ей было уже за пятьдесят. Грудь напоминала туго набитый песком мешок, а ясный, отчетливый голос звучал как-то странно.

— Садитесь сюда. Может, чего-нибудь выпьете? Я могу приказать… впрочем, вы сами можете сделать коктейль по собственному вкусу. Бар вон там. Я только что немного выпила дюбонне. Другое не пью. Перед обедом ведь полезно немного выпить, как вы считаете?

Она что-то невнятно пробормотала. Я ответил на все ожидаемые вопросы. Сделал себе виски с содовой, а ей налил немного дюбонне со льдом. Затем я опустился в мягкое кресло напротив нее и застыл в ожидании.

Но миссис Вииринг не торопилась переходить к делу.

— Альма Эддердейл приезжает на следующей неделе, в понедельник. Вам известно об этом? Я просто обожаю ее. Она остановится в «Морских брызгах». Она ведь ваш старый друг, да? Я, конечно, тоже хочу с чей увидеться и с удовольствием бы пригласила ее к себе, но она предпочитает одиночество, а у меня как назло в этот уик-энд дом полон гостей… — Она одним глотком допила свой дюбонне. — Друзей и знакомых, — добавила она задумчиво, бросив взгляд в окно на площадку для гольфа, залитую солнцем.

— Интересно… — начал я, надеясь сразу же перейти к делу.

— Вы не возражаете, если я еще выпью? Да, пожалуй, мне стоит выпить. Мой доктор уверяет, что мне это на пользу. «Перед обедом, Роза, надо выпить чуточку дюбонне, чтобы разогреть кровь».

Я налил ей в высокий стакан столько этого напитка, что его, по-моему, было вполне достаточно, чтобы довести ее кровь до кипения. Двумя глотками она осушила бокал, и мне сразу же стала ясна одна из ее проблем. Но, как бы то ни было, выпивка, видимо, действительно шла ей на пользу. Ее глаза заблестели, она поставила бокал на стол и произнесла:

— Обожаю смесь, а вы?

— Смесь чего, миссис Вииринг?

У меня было такое ощущение, что мы работаем на разных частотах.

— Людей. Чего же еще? — Она улыбнулась ослепительной улыбкой, блеснув белоснежными зубами.

— На этот уик-энд я попыталась собрать вместе интересных людей… не просто известных в обществе, а интересных самих по себе. Среди них Брекстон.

Она замолчала, давая мне возможность оценить сказанное.

Это действительно произвело на меня впечатление, точнее, удивило. Мой интерес к современной живописи колеблется где-то между нулевой отметкой и минусом десять. Тем не менее, имея возможность крутиться в нью-йоркских претенциозных кругах, я приобрел некоторые знания и мог без особого труда отличить Мотервелла от Стьюмпфига. Брекстон — один из нынешних героев Пятьдесят седьмой улицы. Он выставляется в галереях. Ежегодно журнал «Лайф» совершает со своими читателями прогулку по его студии, получая в ответ на это тонны писем, в которых говорится о том, что стоит ли тратить время на парня, чьи картины не лучше прошлогодних работ маленького Сью, перешедшего тогда всего лишь в четвертый класс. Но Брекстон считается крупным профессионалом, и известие о том, что он гостит у миссис Вииринг, не могло не удивить.

Но тут все встало на свои места.

— Его жена Милдред — моя племянница, — заявила миссис Вииринг, тщательно высасывая из кусочков льда последние остатки дюбонне. — Вы не представляете себе, что творилось в нашей семье десять лет тому назад, когда она вышла за него замуж! Я хочу сказать, нам даже в голову не приходило, что он станет знаменитым.

Я заметил, что такие браки всегда представляют определенный риск.

— Но как бы то ни было, я ужасно рада, что они гостят у меня. С Брекстоном совсем не скучно, что довольно непривычно. Я обожаю искусство и художников. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать. Творческие личности не похожи на простых смертных, разве не так?

«Болтай, болтай, крошка», — подумал я про себя, энергично кивая головой. А может быть, именно из-за Брекстона я и приглашен сюда? Может быть, задумано осуществить с ним какой-нибудь крупный фокус? Я едва сдержал свое нетерпение.

Миссис Вииринг налила себе очередной бокал дюбонне. С восхищением я заметил, что рука у нее даже не дрогнула.

Она говорила, не умолкая.

— Затем здесь гостят Клейпулы. С ними так весело. Знаете, они из Ньюпорта. — Она с удовольствием порассказала всякого об их родном городе, а затем вновь вернулась к своей прежней теме.

— Брат и сестра, причем удивительно привязанные друг к другу. Согласитесь, такое редко бывает. Оба холостые, хотя каждый из них пользуется большим спросом.