Иногда и дилетанта полезно выслушать - Александр Воронецкий

В любой из вариантов, кроме первого, капитан верит не очень. И представляю, что скажет мне, если неверие оправдается: я-то автор авантюры с засадой. Поэтому, когда возможное обговорили и каждый ушел в собственные мысли, в них у меня все больше и больше места занимали переживания: вдруг все напридумывал, нафантазировал и приехали сюда зря?

Теперь сидели молча. Солнце давно побывало в зените и неумолимо опускалось к горизонту. Сейчас уже над равниной, над проселком, где он растворяется среди выжженной травы и кустов. И так низко, что приходится прикрывать глаза ладонью, если хочешь что-то рассмотреть вдали. Уже и не одуряющяя жара, а комфортное тепло приближающегося вечера. Два – три часа и все, день погаснет, а вместе с ним погаснут и наши надежды.

Тишина и спокойствие расслабляют человека. Вот и Михаил начал подремывать, и как мне кажется, надежда на успех его стремительно покидала. Я же продолжал убеждать себя: нет, не мог ошибиться, должна быть машина по третьему варианту! Только бы оперативник не вздумал сорваться домой раньше времени!

Закрыв глаза, сделал вид, что тоже подремываю. Но ощущение тревоги, неопределенности результата ожидания не давали сознанию отключиться от реалий ни на секунду. Неожиданно привычную тишину нарушили кеклики – прокричали за спиной в горках.

"Закукарекали", – услышал их и Михаил. Как и я открыл глаза, обреченно вздохнул: "Наверное к ужину готовятся", – продолжил потягиваясь и зевая. Точно напоминал, что и нам пора о доме подумать, об ужине. Я собрался возразить: рано еще, пара часов в запасе есть. Но сказать не успел. Глянув в сторону горизонта, опер вдруг замер и выдал давно ожидаемое:

"Кажется, к нам кто-то пылит!"

Теперь понятно, о чем речь? Правильно, о детективной истории, хотя и в ней без любви и наворочек по жизни конечно не обходится. Если честно, они составляют значительный объем повествования, но всего лишь этакий фон, приятный, надеюсь интересный, и необходимый. На котором криминал виден всем, но корни его и причины понятны единицам, даже не всегда работникам правоохранительных органов. Но об этом чуть позже. Начнем е места событий, вернее с некоторых его особенностей.

Часть 1

Наш поселок не имел приличного названия. Мог быть "Степным», или «Предгорным», или еще каким с учетом местных достопримечательностей. Но в адресе кроме обязательных области и района, участвовала не всем понятная абревиатура: ГРП-21. Что означало: Геолого-разведочная партия номер 21. Организовалась она лет двадцать назад, тогда же построен и поселок, из расчета существования пять лет, не больше.

На первых порах два-три десятка домиков, столовая, гараж и камералка вольготно раскинулись на равнине, с трех сторон в окружении мелкосопочником. В четвертую равнина тянулась до гооизонта, и уже из – за него где-то далеко- далеко высовывались отдельные вершины горной гряды.

К счастью, что случается нечасто, геологам сопутствовала удача. Через два-три года появился золоторудный объект, куда срочно начала перебрасываться техника – вначале буровая, потом шахтное оборудование. Рабочих и ИТР-овцев требовалось все больше, и поселок быстро вырос, по-чему-то в одну сторону – камералка как была на отшибе изначально, так на нем и оставалась.

Еше через три года разведку объекта закончили, и сразу же на равнине, в пяти километрах от партии, появились настоящие строители с настоящей строительной техникой. По мановению волшебной палочки там за несколько лет вырос аккуратный беленький, со спортивным комплексом, школой и больницей поселок, получивший название "Мирный", а в разговорах – "городок". Хотя на него определенно не тянул, и по числу жителей был типичным поселком "городского типа".

Как создавалось это чудо в пустой степи, я узнал из рассказов сторожил, когда появился в ГРП-21 после окончания института. И уже десять лет в коллективе партии работаю на опережение – обеспечиваю Мирному уверенное существование постоянным приростом запасов золота в новых, выявляемых нами объектах.

Золотодобытчики были людьми богатыми. Очень быстро переманили в больницу лучших врачей, обеспечили их новейшим оборудованием; то же самое провернули и со школой. А когда подвели к поселку за несколько десятков километров водопровод (ранее вода привозилась на машинах) и уложили асфальт на узкой ведомственной дороге до ближайшего областного шоссе, жизнь в Мирном стала очень комфортной. А заодно и у нас, в поселке геологов. Потому что водичкой с нами поделились, кто хотел – обзавелись огородиками, а я фруктовые деревья посадил, и небольшой бассейн выкопал для «купания». И прочие блага цивилизации оказались рядом – до Мирного всего-ничего, пять километров.

Изменения качества жизни привели к парадоксу. Во-первых, из привычно волосато-бородато-усатых, облаченных в одинаковые робы промышленного пошива, партийские трансформировались в ухоженных (парикмахерская рядом), чистеньких (душ в каждом доме) и стильно одетых (в магазинах Мирного чего только нет) пиженов, не очень-то похожих на геологов, какими их показывают в кино или по телеку. Во-вторых, рваться в город перестали даже женщины, и даже зимой, хотя почти все ИТР-овцы имели там квартиры. Детей пристроили в школу «городка», там же встали на учет в больницу- все рядом, все под присмотром и контролем.

Конечно, случались и мрачные моменты. Буровые и шахты – производства опасные, и факты травматизма место имели, очень редко со смертельным исходом. Но они воспринимались как неизбежная плата за техничес-кий прогресс; в причинах разбирались, принимали меры для невозможности повтора.

Не обходилось и без криминальных проявлений, в основном несерьезных. Ребята помахали кулаками из-за девушек, приезжие гастролеры что-то слямзили у мес-тных. Но в партии все на виду, друг о друге все знают, и подонки вычислялись мгновенно. На моей памяти единственный серьезный случай имел место в прошлом году, когда похитили богатую золотосодержащую руду с площадки только что законченной у нас разведочной шахты. При этом были убиты два работника партии.

Тогда для расследования преступления в помощь Мирненскому отделению милиции приезжал оперативник из областного управления, а меня к нему «прикомандировали» как знающего местность, и главное – где можно искать похищенную руду и как она выглядит.

Довольно быстро пропажу нашли, преступников задержали. Как-нибудь я расскажу о деталях того расследования, что будет почище детектива. Но к осени о нем мы редко вспоминали, а зиму мирно провели в спокойной работе с картами и прочими бумагами. И никак не предполагали, что криминал может повториться в любой момент, даже если прошедший еще не забыт полностью.

А зря. Оказалось, запал к новому преступлению был уже заложен, и приближался момент, когда его приведут в действие. Хотя сейчас я понимаю, что взрыватель мог и не сработать, то-есть быть обезврежен. К сожалению, такого не случилось, и необратимые события пошли чередой с апреля, когда в поселке почувствовалось возбуждение, как это бывает с приходом первого тепла.

Весенние "расслабухи", когда старые дела закончены, а начать новые не получается.

В поле пора!

Все менялось на глазах. Степь зазеленела мелкой травкой, наклюнулись почки редких у нас кустов и деревьев. Со всех щелей полезли жучки, паучки, комары и мухи; жужжали на оконных стеклах в комнатах, на улице грелись под солнышком на стенах зданий. Как-то разом, непонятно когда и откуда, появились птицы – маленькие и большие, коротконогие и голенастые, с хохолками, длинными хвостами или без них; с противным голосом и услаждающие слух причудливыми трелями. Озабоченно порхали, прыгали, бегали, подыскивали укромные места для гнезд. Некоторые таскали в клювах подходящий строительный материал – сухие травинки, шерстинки, кусочки бумаги или ткани.

Земля не успела подсохнуть, а ее уже разрывали толстые ростки дикого ревеля, выпускали под солнце зачатки бледно- зеленых листьев. Через несколько дней они превратятся в громадные сочные лопухи, заполонят долины и пригорки, будто волшебник кистью густо заляпает их темно-зелеными живыми кляксами. И тюльпаны набирали силу, тянули вверх бутоны на толстых стебельках. Еще немного, и они расцветут, превратив степь в яркий ковер с переливами красных и желтых цветов.

Жизнь явно ворочала в лучшую сторону, а у геологов она к тому же менялась кардинально. Вот-вот начнутся полевые работы, и в камералке, где долгая зимняя размеренность и спокойствие у всех стояли поперек горла, с нетерпением ждали надвигавшихся перемен. Сидеть по комнатам превратилось в сущее мучение, народ рвался на свежий воздух, под солнышко. Неудивительно, что перекуры трансформировались в некое постоянное действо, и на ранее пустовавшем крыльце камералки теперь беспрерывно толкались мужики при сигаретах. А чуть дальше, в сторонке, парами и тройками прогуливались женщины, рассматривая что там пробивается из-под земли на свет божжий. Тепло, тихо, солнечно и гормоны весны прямо переполняют все живое!