Вам было не очень страшно? - Алексей Калугин

Голова между тем смотрела на Нефедова большими, добрыми глазами. Потом она тяжело вздохнула и выдула через ноздри две струи огня, которые зазмеились по тропинке и угасли в сантиметре от носков нефедовских ботинок.

— Батюшки мои, — грустно произнесла голова.

Не став дожидаться, что последует за этим, Нефедов развернулся и побежал.

Он бежал долго, до тех пор, пока его не скрутила резкая боль в правом подреберье. Он остановился и, держась рукой за бок, какое-то время только судорожно хватал широко раскрытым ртом воздух, стараясь превозмочь жгучие уколы рассыпавшихся в груди патефонных иголок.

Отдышавшись, он осмотрелся и увидел, что стоит среди красных песчаных барханов. Тусклые лампы под потолком превратились в мощные софиты, пышущие жаром, а стены виднелись теперь где-то вдалеке, у самого горизонта, подернутые, как мираж в пустыне, зыбким маревом.

Нефедов почувствовал, что нестерпимо хочет пить. Услышав журчание позади себя, он с надеждой обернулся и увидел все того же однорукого генерала, изрыгающего потоки жидкой грязи.

Нефедов угрюмо побрел по направлению к стене.

На бархан опустился голошеий стервятник и подмигнул Нефедову.

Нефедов швырнул в него горсть песка.

Стервятник бросил на человека презрительный взгляд, многозначительно покрутил краем крыла возле лысой головы и улетел.

Внезапно свет софитов померк и сверху хлынул сплошной поток воды. В одно мгновение одежда на Нефедове насквозь промокла. Барханы стали оплывать и скрываться под водой, которая быстро прибывала и вскоре уже доходила Нефедову до колен. Самым отвратительным было то, что вода была не свежей и прозрачной, а ржавой, затхлой, с железным привкусом, остающимся на губах.

Нефедов по колено в воде брел к стене, до которой теперь было совсем недалеко.

Ливень прекратился, и уровень воды стал быстро спадать. Но идти Нефедову становилось почему-то все труднее. Ему казалось, что ноги путаются в густых водорослях. Когда вода стала ему по щиколотку, он с ужасом увидел, что тащит за собой огромную амебообразную массу, вцепившуюся в обе его ноги выброшенными далеко вперед ложноножками. Сквозь полупрозрачное тело амебы Нефедов мог отчетливо видеть, как внутри у нее перевариваются рыбешки и какие-то мелкие зверьки.

Из центра стекловидной массы, составляющей тело амебы, выдвинулись три тонких, гибких стебелька, на концах которых вздулись прозрачные пузырьки, превратившиеся в голубые глазки, пристально глядящие на Нефедова. Потом нарисовался большой рот с толстыми красными губами. Широкий плоский язык, раздвинув два ряда хищно оскаленных зубов, вылез наружу и влажно облизнул губы.

Нефедову пришла в голову мысль, что эта зверюга, успевшая закусить плавающей и бегающей мелюзгой, при случае, пожалуй, не откажется заглотить и кое-что покрупнее. Он рванулся вперед, судорожно вцепился руками в перекладины вбитой в стену металлической лестницы и начал карабкаться по ним вверх, стараясь одновременно стряхнуть амебу с ног.

Хищная тварь, почувствовав, что добыча может ускользнуть, подтянулась на ложноножках, резко бросила вперед все свое грузное, неуклюжее тело и вцепилась зубами в штанину нефедовских брюк. Материя затрещала, и амеба грохнулась вниз, яростно терзая половину брючины, оставшуюся у нее в пасти.

Нефедов только было облегченно вздохнул, как перекладина, за которую он держался, отвалилась, и он полетел вниз.

Удар о землю смягчило упругое тело амебы. Нефедов вскочил на ноги и бросился бежать.

В стене открылась дверь, и в помещение вошел человек, одетый в костюм стального цвета, с длинными, зачесанными назад светлыми волосами.

— Александр Алексеевич, остановитесь! — воскликнул он, хватая за руку пробегающего мимо него Нефедова.

Нефедов ошалело уставился на человека, который поначалу показался ему лишь частью окружающего кошмара.

— Успокойтесь, Александр Алексеевич, сейчас все будет в порядке.

Человек отошел чуть в сторону и строгим голосом громко крикнул:

— Чик! Чик! А ну-ка иди сюда, безобразник!

Откуда-то сверху в руки ему прыгнул маленький пушистый зверек, похожий на белку.

— А ну-ка немедленно приведи все в порядок! — приказал человек зверьку, и в тот же миг Нефедов оказался в своем подъезде, рядом с почтовыми ящиками.

Человек со зверьком в руках подошел к нему.

— Я покорнейше прошу извинить меня, дорогой Александр Алексеевич, но во всем виноват этот маленький негодник. Это Чик с планеты Тромп. Он совершенно безобидный зверек, и не выжить бы ему среди хищников, если бы не его способность к гипнотическому внушению весьма реалистичных, как вы могли убедиться, образов. Он обороняется от врагов, превращая для них в реальность самые ужасные картины, которые только приходят им в головы. Вы, должно быть, чем-то сильно напугали Чика, и он включил свою самооборону на полную мощность.

— Это еще вопрос, кто кого напугал, — криво усмехнулся Нефедов.

Он все еще не мог прийти в себя после пережитого. Образы кошмара были настолько живыми и яркими, что невозможно было поверить в то, что это всего лишь игра воображения.

— Александр Алексеевич, дорогой, уверяю вас, все, что вы видели и чувствовали, — всего лишь плод вашей собственной фантазии. Никакой реальной угрозы вашей жизни и здоровью не было. Посмотрите на часы.

Нефедов, машинально выполнив команду, взглянул на часы. Было без десяти минут девять. С того момента, как он вошел в подъезд и оказался в кошмарном ангаре, прошло только пять минут.

— Ну посмотрите, какой это милый зверек! — Человек почесал Чику шейку. Зверек блаженно зажмурил глаза. — Не бойтесь, погладьте его.

Нефедов протянул руку и пальцем осторожно почесал Чика за ухом. Чик злобно оскалил мелкие острые зубки. Нефедов отдернул руку и подозрительно посмотрел на своего собеседника.

— Послушайте, а откуда вы знаете мое имя? Кто вы такой? Откуда вы взялись здесь со своим Чиком?

— Я? — Незнакомец смущенно пожал плечами и стал растворяться в воздухе. — Меня здесь вообще нет. Меня здесь и не должно быть.

Сказав это, он исчез полностью.

Нефедов посмотрел вниз, на свои раскисшие от воды ботинки и по колено оборванную брючину, и коротко, нервно усмехнулся. Достав ключ, он открыл почтовый ящик. На газете, которую он оттуда вытащил, стояло завтрашнее число.