Встречи с Индонезией - Януш Камоцкий

Таксисты наперебой предлагают свои услуги, но нам они не нужны. Окинув взглядом порт, мы отправились В город пешком. Хотелось бы взглянуть на кафедральный собор и музей Колумба, который, говорят, разместился в красивом здании, но времени мало — в 23 часа нам следует быть на борту. Придется удовольствоваться осмотром портовой части города. Узкие, зачастую крутые улочки, много машин, но движутся они осторожно — первенство принадлежит пешеходам. Автомобили буквально набиты пассажирами. В четырехместных обычно сидят по пятеро взрослых и по нескольку детей. Дома небольшие, двухэтажные, с эркерами. На плоских крышах — длинные телевизионные антенны. Несмотря на поздний час, на улицах много детей. Чуть не в каждом домике лавочка, ларек или закусочная.

Бары «Осака», «Киобе», «Нипура» — что за странная мода на все японское? Однако, если вы рассчитываете увидеть там гейшу, ошибаетесь. Навстречу вам либо выйдет, улыбаясь, дородная матрона, либо, притоптывая в такт музыке, выбежит смуглая черноволосая девушка в брючках. На улицах полно молодежи. Парни в расстегнутых полупрозрачных рубашках, в основном белых в крупный рисунок, девушки в мини-юбках или расклешенных брюках, стройные, изящные.

Лавки торгуют изделиями местных кустарных промыслов. На витринах — быки всевозможных размеров, повсюду разложены и развешаны шпаги — ни дать ни взять арена. Заглядываю в одну, другую лавочку. Делаю вид, будто хочу купить шляпу. За огромную довольно красивую плетеную шляпу с широкими полями и остроконечным верхом, от которой за версту несет сувенирной продукцией, просят больше двух долларов. В другом месте уличный торговец предлагает шляпу всего за 55 песет. Следует отдать должное вежливости продавцов, которые вовсе не считают, что если вы осмотрели вещь, то обязаны ее купить. Они охотно берут деньги в любой валюте. В результате я купил две открытки, марки и литр местного вина. Последнюю покупку я сделал в мрачной портовой закусочной, хозяин которой любезно предложил мне стаканчик на пробу. Вино оказалось приятным.

На улицах много солдат в мундирах цвета хаки с красными нашивками на воротниках и в смешных шапочках. Один моряк был одет в белую куртку с широкими, расшитыми золотом погонами (среди эмблем я заметил якорь), синие брюки с двойными красными лампасами, на голове — белая фуражка. Не знаю, был ли это матрос линейной службы или курсант морского училища, но вид у него был совершенно опереточный. В отличном настроении возвращаемся на теплоход. Стражник в порту и не думает проверять пропуска.

Канарские острова внесли некоторое разнообразие в наше меню, обогатив его баклажанами и новым сортом хлеба (Анди говорит, что точно такой хлеб выпекают в Индонезии; по-моему, это не хлеб, а вата). Теперь у нас масса фруктов — апельсинов, бананов. Но я консерватор, мне больше всего нравятся яблоки, которые нам ежедневно подают к обеду. Индонезийцы их чистят. Когда я однажды сделал попытку обучиться этому, у меня ничего не получилось. Единственным специалистом в этой области среди нас остается Анди. Своими необыкновенно гибкими пальцами он ловко срезает кожуру, делая движения от себя, а не к себе, то есть в сторону, противоположную той, какая принята у европейцев.

Подходим к экватору. Сегодня, прощаясь с северным полушарием, я занялся полезной работой: до обеда красил белой краской шлюп-балки, а после обеда зеленой — части бортов, которые один из матросов предварительно очистил молотком и железной щеткой.

Сегодня помощник капитана выписывает документы, необходимые для высадки пассажиров.

Индонезия приближалась. Вечером 24 июня мы войдем в Зондский пролив, а на следующее утро проснемся в Джакарте. К сожалению, это не совсем то, о чем я мечтал. Мне хотелось войти в пролив днем, чтобы полюбоваться конусом вулкана Кракатау и островом Пулоу Серибу.

Погода скверная: душно, влажно, жарко, моросит дождик. Ощущение такое, будто дышишь через вату. Достал чемоданы. Металлические обручи, которыми их стянули в Краковской таможне, успели заржаветь.

Первые шаги по земле

В джакартском порту меня встретил первый секретарь посольства ПНР, специалист по Индонезии Анджей Вавжиняк, с которым я познакомился во время подготовки выставки «Искусство Южных морей».

Матросы несли вещи, Анджей — фотоаппараты, мне достались лишь кинокамера и магнитофон. С этим необременительным грузом я важно проследовал к ожидавшему меня автомобилю с номерными знаками дипломатического корпуса. Мы с Анджеем сели впереди, багаж разместили сзади. Всякий раз, когда микроавтобус задерживали, Анджей выходил из машины, что-то кричал полицейскому, и мы двигались дальше. Через десять минут такой езды я обалдел настолько, что даже пальмы и женщины в саронгах перестали меня удивлять. При этом я все-таки не мог не обратить внимание на чрезвычайно оживленное уличное движение. Казалось, в одной только Джакарте автомобилей больше, чем во всей Польше, и все они едут, как мне представлялось, «неправильно», по левой стороне.

Мы подкатили к посольству, разместившемуся в небольшой вилле на улице Дипонегоро. Встречать меня вышла почти вся польская колония. Выпив по бокалу охлажденной кока-колы, мы отправились на улицу Телук Бетунг, в виллу «Поландия», где живет Вавжиняк.

Вечером познакомился с балийским живописцем Ньоманом, очень милым молодым человеком, проживавшим в доме Вавжиняков. На ужин съел с десяток шашлыков, но не подумайте, что это так уж много. Каждый шашлык состоит из трех кусочков мяса, нанизанных на тоненький шампур. Шашлыки здесь доставляют на дом продавцы, торгующие вразнос.

С интересом прочитал о том, что написала обо мне местная пресса. По радио сообщили: в Джакарту прибыл специалист-этнограф из Польши доктор Януш Камоцкий; 29 июня он встретится с деятелями культуры, представителями прессы и работниками музеев, а 2 июля в его честь будет устроен коктейль… Вот какая я, оказывается, важная персона!

К работе приступил на следующий же день. Почти ежедневно бывал в Мусеум Пусат (Национальном музее), изучал местные экспонаты, в библиотеке искал литературу о ваянге. На первых порах работа приносила мало плодов: из-за убийственной жары то и дело засыпал над раскрытым фолиантом. Но через неделю я уже привык к местному климату, и он начал казаться мне превосходным.

В посольстве мне поручили вывезти из Бандунга выставку польского плаката. Отправились рано утром на служебной машине. Когда проезжали Богор, водитель показал дворец, где жил Сукарно. В парке мы увидели ланей. Говорят, у Сукарно было столько жен, сколько ланей в этом парке.