Несносная принцесса для волка (СИ) - Барматти Татьяна

— Ну что, будем еще, знакомится? Барон? — Поинтересовалась я у скрутившегося тела у моих ног.

Барон только мычал, а я с чувством выполненного долга, спокойно пошла, прогуливаться дальше, понимая, что в этот раз совсем слабенький претендент оказался, скука смертная. Конечно, навешают на себя защитных от магии артефактов, аки девицы и расхаживают, ничего не боятся. Но не об этом сейчас.

Меня зовут Аннабелль Амрон де Бегер. Или просто Белль, так меня любила называть матушка, которой нет уже девять лет, умерла она во время родов моего младшего брата, которого я безумно люблю. Так вот, если описывать меня, то вполне обычная, не отличающаяся особой красотой, метр шестьдесят семь сантиметров роста, среднестатистического телосложения, не могу сказать, что у меня прям идеальная фигура или идеальные формы, как любят писать в любимых романах всех придворных дам. Обычные. Светлые волосы средней длины, маленький нос, глаза голубые и тоже обычные. Губы…как губы.

Но есть у меня, конечно, один очень важный плюс, по мнению окружающих, — я принцесса. Та единственная возможность породниться с королевской семьей, не считая моего девятилетнего брата. И вот у такой всей классной меня, есть только один минус.

Я несносная принцесса.

Как говорят придворные, папенька настолько разбаловал меня, что тут уже ничем не исправишь, ни кнутом, ни пряником. А что я могу поделать, разбаловал, не ругал, вот и выросла я, не слушаясь чужого мнения и живя в свое, хоть и маленькое, удовольствие.

Но нет, выход, как приструнить дочь папенька нашел и в честь моего дня Рождения решил (или помогли решить советники), что пора дочке замуж. По этому поводу во дворце открыли, в прямом смысле, проходной двор, куда съезжаются все завидные женихи, чтобы хоть глазком на меня красивую глянуть, да парой слов перекинутся.

Вот барон и был пятым, кто все-таки попытал удачу. Еще несколько, насколько правдивы слухи, во дворце сникли сами по себе, после все тех же слухов, чтобы не портить себе жизнь, и возможность продолжить свой род.

На все это хотелось только смеяться, увешаются защитными артефактами и скачут на рожон, а меня, между прочим, с детства самообороне учили, так что с баронами этими, справиться могу. Вот если бы это дракон был, вот тут бы я не знаю, но, увы, давно исчезнувший вид и все из-за продолжения рода, пара находилась редко, да и дети рождались у них тоже редко.

Я вздохнула, вот бы увидеть хоть разочек, большую громадину в небе. Но зацикливаться не стала, зачем оно мне, хватает этих существ и без драконов, чего только заносчивые эльфы стоят строя из себя, не пойми что.

Вот помню, как буквально полгода назад гостили у нас эльфы, договор дружеский обновляли, внося в него новые условия, и как я одному не в меру возомнившему из себя самым-самым, хорошенько так подсолила. Нет, ничего преступного, просто накачала нескольких служанок с формами побольше любовным зельем, в который не забыла добавить длинный волосок остроухика.

Вот же ора было, когда к нему ночью прокрались жрицы любви, изголодавшие по молодому телу. Папенька, конечно, поругал, показательно, а после, махнув рукой и отпустил, как только эльфы поняли, что наказания мне не избежать. Служанки еще несколько месяцев не могли забыть идеальность горячего эльфийского тела, которое подержали пару минут в руках, хоть противоядие к этому убойному веществу я, понурив голову, отдала в тот же вечер.

И вот сейчас гуляя по саду не могу, вот зачем папенька решил меня замуж отдать, да и истерики не помогают, уперся рогом, что пора. Это еще благо, что сама выбрать могу, а не поставили старикана какого-то передо мной, представив почетным женишком.

— Принцесса Аннабелль, вас зовет Его Величество. — Подбежал и поклонился стражник, пряча улыбку.

— Иду. — Вздохнула я, кивком головы показывая своей личной телохранительнице, чтобы подождали.

Вот сейчас и папенька наругается, а оно мне надо? Не надо, как и замужество, будь оно неладное. Вздохнула еще раз, проходя по бесконечным коридорам, и хмыкнула про себя, вспомнив, как обычно после такого в романах принцессы сбегают из дворца в свободную жизнь и находят простого парня, который в конечном итоге окажется каким-то принцем эльфов, драконов или оборотней. Причем последнее было чаще всего, все-таки животная страсть, которой так не хватает всем дамам. Но кто бы сомневался, когда замуж выдают, не пойми за кого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Принцесса Аннабелль Амрон де Бегер. — Важно представил меня личный папенькин слуга, как только я остановилась, и передо мной открыли двухстворчатые двери в зал аудиенций.

Зайдя посмотрела на советников, которые смотрели на меня с усмешкой, и поняла, отчитывать будут перед всеми, ну ладно, глаза в пол и стоим смирно, а в конце можно взгляд повинный, папенька не выдержит.

— Аннабелль объяснись! — Строго проговорил родитель.

— Я проверяла будущего жениха. — Скромно повиновалась я.

— Избив его?

— Я же должна понимать, сможет ли этот мужчина защитить меня от недоброжелателей, своего рода испытание, которое Барон… — вот тут вышла заминка, потому что имени я не знала — кх-кх… не прошел. — Быстро закончила я.

— Хорошо, если ты хочешь, всех потенциальных женихов будут проверять на знание боевого искусства. Можешь идти. — Сухо проговорил отец.

Я присела в глубоком реверансе, папеньку я любила, он после смерти матушки так и не женился, предпочитая оставить королевство без королевы, чем навязывать своим детям чужую женщину. Хотя и я сама немало приложила усилий к поимке неподходящий благородных дам, которых интересовала только корона и привилегии, которые перед ними откроются.

Как только разогнулась и решила выйти заметила, как главный советник — Гадеон ер Древин — скривил свои губы, смотря на меня. Мерзкий тип, чтобы ему дурно было, хотя еще несколько лет назад я считала его чуть ли не своим дядюшкой. Лживый демон!

Выходила я из зала аудиенций в расстроенных чувствах, ведь, сколько не буду артачиться, а замуж все равно выдадут, папеньку еще можно уговорить, сказать, что двадцать — это только начало, да и учиться еще можно, но советники же не отстанут, будут все время давить, старой девой еще останусь.

— Кого я вижу… — Протянул Лориан, от чего настроение стало еще хуже, вот только показывать это я не собираюсь.

— Лориан, а ты чего здесь, папеньку своего ждешь? — Мило улыбаясь, поинтересовалась я.

— Жаль мне твоего мужа. — Хмыкнул он. — Такую холеру себе заработает.

— Так радуйся, что это не ты. А то я лучше за простолюдина пойду, чем рядом с тобой лягу.

Я гордо вскинула голову, наблюдая, как ходят желваки по холеному лицу, а после, не говоря ни слова, развернулась и ушла. Лориан ер Древин — сын главного советника и моя первая любовь, которая все желание любить отбила, да и вообще верить кому-то. Первый жених в королевстве, красивый, темные волосы, карие глаза, которые смотрят на всех, ища выгоду, да и его манера держаться на людях помогает ему разбивать женские сердца благородных и не очень дам. Он всегда хорошо ко мне относился, а я и радовалась, в глаза ему заглядывала, и уши грела, пока он врал мне.

А в шестнадцать к нему же спешила, позвал он меня на прогулку в саду, так мне же захотелось выглядеть красиво, сначала переодевалась, после прическу поправляла. А когда уже опаздывала, бежала, услышала его голос в одной из ниш, где он одну из служанок зажимал и рассказывал, что со мной он возится, потому что папенька ему так сказал, а я вообще ему пугало напоминаю.

Вот тогда был настоящий праздник для всех сплетников, меня еще после смерти матери считали разбалованной, не имеющей ничего общего с благородной леди. Хотя чего они хотели, когда выражая свои соболезнования, уже поглядывали на пустующее место рядом с папенькой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не задумываясь ни на секунду, я открыла двери коморки, где слуги хранили свой инвентарь, и, схватив первую попавшуюся под руки метлу начала ею гонять несостоявшегося ухажёра по всему дворцу, вымещая свой гнев, пока папенька не вмешался, услышав шум. Тогда еще выслушав папеньку о неприемлемом поведении, я не проронила ни слова. Вот только вечером, когда он зашел ко мне, я уже была настроенная решительно, никого не впускать в свое сердце, чтобы не чувствовать досаду и боль, что поселилась внутри.