Алтайские сказки - Всеволод Иванов

Заяц вскочил и от сытости говорит не может.

- Тьфу! - сказал Койонок. - Какая рожа паршивая. Ступай.

И в наказанье сказал:

- Будет тебе, обжора, лучшей пищей кора - осиновая, горькая.

Поднялся, начал листья новые делать.

Ладно.

Вот когда осенью лист на березе зажелтеет, заяц боится подойти к коре. Трясется, душа у него прыгает.

Я говорю:

А идет. Трясется, а идет.

Жрать надо.

IV.

АЮ.

Говорит Уртымбай:

- Хочу медведя-Аю убить. Белолобые много жгучей воды за шкуру дадут.

Хороший охотник был - любил хвастать.

Пошел.

Ладно.

Аю вылез из берлоги на Уртымбая идет.

Пустил стрелу Уртымбай.

Мимо.

Пустил другую, в плечо угодила.

Не успел ножа выхватить, медведь навалился. Обнял. Давит.

Думает Уртымбай:

- Пропал. Не попью кумыса больше.

А медведь-Аю - клыки в пене, трясется весь, кровь из раны по шерсти брусникой катится.

Озлобился.

Только хотел давнуть Уртымбая, да невзначай в глаза ему взглянул.

Увидал Аю-медведь в глазах Уртымбая - маленькая морда, желтые клыки и пена на них.

И Уртымбай увидал свое лицо - серое как солончак и бороденка как горсточка сухой травы.

Как заноза в глаза Аю вошла.

Заревел!

Опустил Уртымбая.

И ушел Аю в тайгу.

Уртымбай, чимбары поддерживая, в аул прибежал.

Хвастается:

- Вот я какой, чуть медведя своими руками не задавил...

V.

КАК ЛЮБИЛ КАРА-СУ.

Поток горный Кара-Су любил кувшинку-Йгу, что в заводях расла. Большая, желтая, как глаза зеленого бога-Кургамыша.

Ладно.

Целует, ласково подергивает плечами мягкими Кара-Су. Йгу как амулет подпрыгивает, смеется:

- Тль... тль...

Кара-Су говорит:

- Почему ты меня одного не любишь? Всем смеешься. Небу, берегу. Всем. Я так не хочу.

Смеется Йгу, говорит:

- Не могу... тль... тль...

А ветер-Чойном завидовал Кара-Су. Все впитывает в себя - небо, берег, тополя. А он, ветер - запахи одни от трав.

Говорит он Кара-Су:

- Бери себе кувшинку на дно, я помогу.

Стал ветер-Чойном расшатывать Кара-Су.

Волны сначала улыбались. Сердито скривили рожи. А потом сжались и схватили кувшинку за горло.

Не поддается Йгу.

- Тль... тль... - бежит она по волнам, смеется.

Волны - черные.

А та желтые перышки отряхивает, смеется:

- Тль... тль...

Ветер призвал Осеннего Брата.

Осенний Брат пришел - прелью запахло. Понюхал носом (как гриб нос широкий). Сказал:

- Могу.

Наскочил на тополь.

- Хрук!..

Сучок сломался, в поток упал.

Сел на сучок Осенний Брат, наплыл на кувшинку и перерезал ей горло.

Улетели братья.

Закрутился Кара-Су от радости. На дно поволок Йгу.

- Ага! - говорит.

Ладно.

Только завяла кувшинка-Йгу. Без солнца. Без ласкового бога-Кургамыша.

Заболел с тоски Кара-Су. Бросаться на берег стал, а потом со стыда закрылся белым чувлуком, как киргизка, и бредит - летом, тайгой, Йгу.

Пришел Зимний Брат и со свистом (двух зубов не хватает во рту) завыл:

- Сщщуии... щщуии...

VI.

КЫЗЫМИЛЬ-ЗОЛОТАЯ РЕКА.

Было, видишь, так.

Полюбила девушка-Кызымиль, красивая девушка (как черемуха весной) доброго бога-Вуиса. Розового, сочного, крепкого - как шишка кедровая.

Ладно.

Вышла на елань, к солнцу лицо повернула, волосы распустила. Говорит:

- Вуис! Вуис! Я тебя люблю.

Прилетел Вуис-радостный бог.

Улыбнулся, сказал:

- Ты - хорошая. Я тебя тоже полюбил. Только бог-Кутай - старый, сердитый бог... Нельзя мне тебя любить, рассердится Кутай.

- Люблю Вуиса, - говорит Кызымиль, а у самой глаза как у марала блестят красивые глаза.

Поглядел Вуис, поглядел. Вздохнул:

- Не знаю, что и делать.

Думал много.

Говорит:

- Лучше я в человека обернусь.

Опустил коня на волю. Лук взял, сапоги надел.

Человеком сделался.

Ладно.

Узнал старый бог-Кутай. Говорит:

- Как быть тут?.. Нельзя же богу человеком жить. Так, пожалуй, все боги с неба сбегут.

А Вуис в это время в лесу охотился.

Вот и вошел Кутай в Аю-медведя.

В лес спустился. На Вуиса кинулся.

- А! - сказал Вуис. - Хорошая шкура - сошью Кызымиль шубу. Убью медведя.

Да не мог убить.

Медведь-Аю человека Вуиса убил.

Опять стал духом Вуис.

Говорит Кутай:

- Ступай на небо, Вуис. Нечего тебе делать на земле. Ступай. А Кызымиль заточу в воду - не смущай бога.

Ушел Вуис на небо.

Как узнала Кызымиль о смерти Вуиса, затосковала.

Горевала, горевала. В реку бросилась.

Умерла.

Увидел смерть Кызымили бог-Вуис.

- И-шь... - сказал и слезу уронил.

Пала та слеза - белая слеза радостного бога-Вуис в реку, смешалась со слезами Кызымиль - золотая стала река.

Вот катится в Черных горах Кызымиль-река желтая, яро-желтая, золотая река.

- Ох... ох... - к скалам жмется, жалуется.

- Ах! - вздыхают скалы (чем поможешь!).

- Ох... ох...

Тихо. Робко жалуется на богов Кызымиль-золотая река.

VII.

КАК СОГРЕШИЛ АЯНГУЛ.

Много лет спасался на горе Тау старец Аянгул.

До того молился, что борода в землю вошла, а ноги мхом покрылись.

Шепчет чуть слышно:

- Кутай, смилуйся, спаси.

Ладно.

Ехал мимо бог-Вуис, старца увидал:

- Что делаешь здесь? - спрашивает.

Головы не повернул старец.

Отвечает сердито:

- Или не видишь? Молюсь.

Поехал бог-Вуис к старому богу-Кутаю, сказал:

- На горе Тау старец Аянгул молится, борода в землю врасла, ноги мхом покрылись.

Удивился старый бог-Кутай:

- Так долго молится, а я и не знаю.

Прилетел на гору Тау, говорит Аянгулу:

- Я - Кутай. О чем ты меня молишь?

Пал лицом ниц Аянгул:

- Прости меня, многогрешного, помилуй.

И сказал Кутай:

- Говори твои грехи. Может и помилую.

Рассказал свои грехи Аянгул.

Качает головой Кутай:

- Грехи твои, как и грехи прочих людей. Может еще что другое есть? Говори все.

- Нет у меня больше грехов, - отвечает Аянгул.

Удивился Кутай:

- Зачем же молился так долго?

Опять упал ниц Аянгул:

- Еще слово хочу сказать тебе, могучий Кутай.

- Говори.

- Молился я еще, Кутай, за людей, за их грехи, за их беззакония тяжкие.

Покачал головой Кутай:

- Напрасно молился, Аянгул. Мало у людей грехов, да если и делают какие по незнанию, по неразумию своему. Поживи ты с ними, тяжело им жить. И ты согрешишь. А грехи их я все давно простил. Ступай к людям, Аянгул, холодно на горе Тау.

Рассердился Аянгул. Плюнул:

- Сколько лет молился, борода в землю врасла, ноги мхом покрылись, - и все напрасно. Не Кутай ты, а злой дух Ону! Уходи!..

Тогда поднял Кутай Аянгула над землей. Сказал:

- Смотри!

И увидал Аянгул то, что говорил ему Кутай.