Слёзы вепра - Олег Демин

— Перестань пялиться, зверюшка, все равно ничего не получишь, — сердито буркнул он.

Марк даже не сразу понял, что слова эти были обращены к Дюймовочке. Только теперь он осознал, что та неотрывно смотрит на оставшийся в тарелке ломоть хлеба, пропитавшийся остатками соуса. Марк отщипнул от него немного и протянул девушке. Та отшатнулась, помотала головой и тут же вся плотно закуталась в плащ. Марк жестом отослал официанта, легонько тронул фигурку пальцем и мягко произнес:

— Ешь, чего ты боишься? Слышишь меня? Рядом больше никого нет. Ну же!

Через мгновение маленькие ручки цепко схватили хлеб и утащили его под плащ. Раздалось тихое чавканье. Марк опять откинул капюшон: уткнувшись лицом в колени, девушка жадно жевала хлеб, ежась под его взглядом.

— Значит, ты совершенно одна, без хозяина? А где он? Сколько дней ты не ела? Куда пойдешь дальше? Вот чуднбя! Да не спеши ты так… Ну вот, подавилась! Ещё есть будешь? Постой, не прячься! Какая пугливая… Так вот и останешься тут сидеть, пока слуга не выкинет тебя на холод? Послушай, мне уже пора на корабль и бросить тебя здесь одну вот просто так я не могу. Пойдем со мно…

— Нет!! — в одно мгновение девушка вскочила на ноги и заметалась по столешнице, не зная, где ей укрыться. — Не надо, прошу вас! Оставьте меня! Ну пожалуйста, не надо!..

Посетители за соседними столиками стали с любопытством поворачиваться в их сторону, пытаясь понять, что там за шум, но тут Дюймовочка запуталась в полах великоватого ей плаща и упала на столешницу.

— Так, ну хватит! — сказал Марк, быстро приняв решение. — Пойдешь со мной.

Он подхватил на ладони маленькое, упирающееся, дрожащее тельце, укутал его как следует в плащ. Сунув в руку официанта монету и ловко увернувшись от плевка паломника с планеты Ра, Марк спешно зашагал к выходу из «Перепутья».

Под плащом на Дюймовочке оказалась одна сорочка до пят, изношенная, грязная, вся в дырах. Сквозь прорехи виднелось страшно худое тельце девушки, сильно выпирающие ребра и ключицы. Ноги и руки — кости, обтянутые кожей. Многочисленные царапины и кровоподтеки по всему телу довершали её облик…

Дюймовочка понуро стояла на единственном кресле в капитанской рубке, куда Марк принес её. Руки её безвольно повисли вдоль тела, головка опустилась на грудь. Она уже не дрожала, не кричала, на личике её застыло полнейшее равнодушие к своей дальнейшей судьбе. Марк, удивленный и пораженный, сидел на корточках возле кресла, безмолвно взирая на маленькую девушку.

— Этого не может быть… — наконец произнес он. — Кукла в четыре десятка тысяч марок — грязная нищенка-бродяга… Кто ты? Откуда ты взялась такая? Что с тобой случилось?

Ответа он не дождался. Лицо Дюймовочки осталось застывшим, глаза по-прежнему были опущены. Марк покачал головой, встал, прошелся по рубке. Девушка не шелохнулась. Он подошел к компьютеру, набрал несколько слов. Через минуту на дисплее появился ответ, который ещё больше удивил Марка.

— Тебя никто не разыскивает, полиция ничего не знает о пропавшем роботе модели «дюймовочка». Ты — ничья? Не может быть! И что же дальше мне тогда с тобой делать? Ладно, продолжай молчать. Буду действовать сам. До старта почти три часа… Так, оставайся на месте! Надеюсь, никаких фокусов ты не выкинешь.

Когда через несколько минут Марк вновь появился в рубке, ничего в позе Дюймовочки не изменилось. Он протянул к ней ладонь:

— Залезай!

Девушка покорно шагнула вперед. Марк прошел по коридору в душевую. Там на невысокой подставке стояла игрушечная ванночка, наполненная водой, рядом с ней сложены были махровое полотенчико, кукольные белье и халатик, мочалочка, мыльце, зеркальце, расческа. Марк открыл кран, отрегулировал струйку воды, повернул его поближе к подставке, чтобы Дюймовочке до неё можно было дотянуться прямо из ванночки.

— Так, приводи себя в порядок. Никого и ничего не бойся. Здесь тебя никто не обидит, тем более — я.

Дверь в душевую с шипением скользнула по пазам и защелкнулась, оставив маленькую девушку одну.

У Марка была дочка семи с небольшим лет. Во всяком случае, так сказала ему когда-то одна из его многочисленных подружек. Марк не стал тогда с ней спорить, тем более, что никто больше его детей ему не представлял. Каждый раз, бывая на Земле, Марк обязательно проводил несколько дней с девочкой, всячески баловал её и потакал всем её капризам. Ему льстило, что это миленькое созданьице называет его папой, ластится к нему и привязано к нему всем своим детским сердцем.

Этой осенью, когда он выгадал время опять побывать на Земле, встретиться со своей матерью, девочка гостила у него на корабле недели полторы. Дочка привезла на «Сполох» целое кукольное поместье: дом, мебель, утварь, одежду, собачек, лошадок, машины. По вечерам она разыгрывала перед отцом целые представления, в которых ируанские принцессы принимали гостей, попадали в сети негодяев, давали грандиозные балы, чинно ездили на лошадях, вели светские беседы и помогали космическим рейнджерам бороться со злом. Все это, обычно, оканчивалось счастливой свадьбой влюбленных или пышными похоронами героев. Кукол потом девочка забрала с собой, а всё остальное оставила у отца, предупредив, чтобы он бережно хранил такое богатство. Знал бы Марк тогда, как теперь пригодятся эти игрушки ему.

Сутки минули с тех пор, как Марк принес Дюймовочку к себе на «Сполох». И ни слова не услышал от неё за это время. Одетая в розовый длиннополый халат, Дюймовочка неподвижно лежала в кукольной кроватке. Когда Марк приносил ей еду, приподнималась и ела лишь после его требования. Потом опять валилась на подушку и замирала.

Простояв в очередной раз минуту-другую над кроваткой, Марк решительно приказал:

— Так, вот одежда, одевайся быстренько! Немного великовата, но ничего, в наших условиях надо довольствоваться и этим. Я отворачиваюсь и засекаю по часам две минуты. Если не оденешься, я напялю на тебя всё сам.

Марк действительно отвернулся от кроватки. Никакие две минуты он не собирался засекать, но точно знал, что при неповиновении Дюймовочку оденет он сам. Однако, до этого не дошло. Сзади что-то зашуршало, зашаркало. Когда шум утих, Марк посмотрел на столик. Кроватка была аккуратно застлана, а девушка стояла у края столешницы. На ней были голубенькие брючки, закатанные снизу, и свободная белая блузка. Видимо, Дюймовочку что-то сильно удивило, потому что она вертела головкой из стороны в сторону, пытаясь оглядеть себя со всех сторон. «Дежа-вю…» — еле расслышал Марк.

— Что?

— Ничего. Мне нужна расческа, — теперь уже Дюймовочка требовательно смотрела прямо в лицо Марка. — И зеркало.