Дверь в Зарабию - Галина Полынская

– А если все побегут с крыши прыгать, ты тоже побежишь? Ты не должна равняться на всех, ты отвечаешь только за собственные поступки! «Как все» не может служить оправданием, ты должна думать собственной головой!

– Ну, я поняла, поняла…

– Итак, я задала тебе вопрос, жду на него ответа.

– Чем я отличаюсь от остальных? – Мира задумалась. – Меня девять раз из школы исключали, я уже думала в книгу рекордов Гиннеса…

– Не это, – терпеливо произнесла Моди. – Другое.

– Ну, я не знаю, бабуль, – заныла Мира, – ничего в голову не идет! Чего во мне не так, скажи сама.

– Ты предчувствуешь погоду, если возьмешь в руку любой плод, сможешь определить, съедобен он или нет, а еще ты можешь приручать животных и птиц…

– Вау, круто! Я что – Маугли?

– Не перебивай, сделай милость. Ты способна прорастить зерно на своей ладони, лететь, подхваченная порывом ветра, и останавливать морские волны.

Приоткрыв чуть припухшие губы, Мира зачарованно слушала чистый бабушкин голос.

– Ты можешь понимать язык природы, – продолжала тем временем Моди, ее лицо смягчилось, посветлело, – шепот песка, ворчание камней, ты добрым людям исцелишь любые раны.

– Бабуль, это какие-то стихи?

– Почти, – улыбнулась бабушка, – это стихи о тебе. Ты никогда не спрашивала меня, где твои родители, тебе это интересно?

– Не очень.

– Почему же? – удивилась Моди, поднося к губам серебряную рюмочку.

– Они ни разу о себе не заявляли, я всю жизнь жила с тобой. Они же мной не интересовалась, чего я буду интересоваться ими?

– Ты не права, детка, – качнула головой бабушка, – просто в то время сложились такие обстоятельства. Сейчас я расскажу о твоих родителях. Родители твоего папы, были против его женитьбы на твоей маме, мы с дедушкой…

– У меня есть дедушка?

– Все по порядку. Так вот, мы с дедушкой тоже не особенно обрадовались, но твои родители любили друг друга, и мы решили не мешать, пускай дети сами разбираются, в конце концов, наши с дедушкой родители тоже были против нашего брака, и ничего, всю жизнь прожили, прекрасную дочь воспитали. Но твоя бабка по отцовской линии все никак успокоиться не могла, все козни строила, все не жилось ей спокойно. А отец твой, тот еще, прости господи, тюхтей, не мог поставить старуху на место, чтобы мать твою не изводила. Ладно, обойду все эти неприятные подробности. Когда жизнь у них совсем разладилась, мама как раз поняла, что носит под сердцем тебя. Я и забрала вас обеих сюда, в этот дом, ты здесь родилась. Маму твою звали Амабель, отца Велор.

– Звали? Они умерли?

– Погоди, не перебивай. Мама твоя оказалась однолюбкой, никак не могла забыть своего Велора, вот и металась, пока совсем не исчезла.

– Это как? – затаила дыхание Мира.

– Когда душа мечется, разрывается, она всю жизнь из тела выпивает, тогда тело и исчезает, а сам человек или в яблоню, или в ручей превращается.

– Я бабуль, ничего не понимаю, – честно призналась девочка.

– Со временем поймешь, – вздохнула Моди, – главное, слушай и запоминай. Теперь, собственно, обо мне. Ты обращала внимание, что я никогда не сплю?

– А что в этом такого? Разве у других не так?

– У других не так, ты же спишь по ночам.

– Я думала, что в твоем возрасте перестану…

Моди рассмеялась.

– Ты даже не представляешь, милая, сколько мне лет!

– Сорок?.. – попробовала угадать Мира.

– Ох, много больше! Но я предпочту сохранить это в тайне, мне еще есть, что тебе рассказать. Так вот, дитя мое, я засыпаю один раз в тринадцать лет, но зато на целый год. Только умоляю, не спрашивай, медведь ли я!

– Медведи спят только зиму, – Мира недоверчиво смотрела на смеющуюся бабушку. – Ба, ты это все серьезно?

– Разумеется. Так вот, в течение всего года я не смогу о тебе заботиться, поэтому я приняла решение отправить тебя на это время к Велору, к твоему отцу.

– А как же Аксельбант?

– Кота возьмешь с собой, – пожала плечами Моди.

– Бабуль, я прямо в шоке. Мы что ли колдуны какие-то средневековые?

Моди отрицательно качнула головой.

– Ты расскажешь?

– Чуточку позже. Я еще не все свои тайны раскрыла.

– Что еще? Я уже заранее боюсь.

– Дело в том, что я совершенно не умею готовить, и за всю свою жизнь ни разу не прикоснулась к плите. И юной девушке неприлично так раскрывать рот.

– А…

– У нас есть слуга, он и уборщик, и повар.

– Слуга? У нас? Здесь? Дома? Бабуль, ну это, по-моему, уже слишком.

– Чуть позже я тебя с ним познакомлю, сейчас этот несносный мальчишка спит.

– Ба, ты себя вообще хорошо чувствуешь?

– Конечно. Чуть позже я тебе все покажу и со всеми познакомлю. Ты точно не желаешь съесть второе? Твое любимое овощное рагу.

– Нет, спасибо.

– Так вот, моя дорогая, разумеется, мне не хочется отправлять тебя к отцу и его семье, но иного выхода я не вижу. В обиду ты себя не дашь, тут ты в меня пошла, так что я спокойна, а год пролетит незаметно. Да и полезно будет твоему папочке узнать, что у него есть взрослая дочь!

– А далеко ехать? – Мире всё еще не верилось в сказанное бабушкой.

– Здесь рядом, – отмахнулась Моди. – Видишь ли, солнышко, наша Земля устроена не так просто, как кажется, она гораздо сложнее и интереснее, на ней имеется множество потаенных дверей, ведущих в удивительные миры. Самое трудное – отыскать такую дверь, а быть она может где угодно: в морском утесе – излюбленном месте русалочьих посиделок, в лесной чащобе с южной стороны мшистого валуна, в пшеничном поле, где особо густо растут васильки. А бывает и так, что дверь есть в твоем собственном доме, но ты о ней даже не подозреваешь, потому что заклеена она тремя слоями обоев. Но стоит постучать по стенам, и дверь непременно отзовется глуховатым баритоном. Дверь в совсем другой мир. В нашем доме есть такая дверь.

– Да? – глаза Мира распахнулись и стали похожи на два диких лесных озерца, в обрамлении пушистых золотистых ресниц. – Нет, кроме шуток?

– Кроме шуток, – улыбнулась бабушка. – Иначе как бы я вас с Амабель сюда забрала?

– А где она?

– Всему свое время. Для начала идем, познакомлю тебя с Ромом, его я на всякий случай отправлю вместе с тобой. Если будет грустно – развеселит, весело…

– Опечалит?

– Поддержит веселье. Идем, дорогая.

Они вышли из столовой.

– Ба, а он какой?

– Увидишь.

На кухне царил аквамариновый полумрак, окна от полуденного солнца прикрывали шторы цвета глубокой морской воды, солнечные лучи, пробиваясь сквозь них, приобретали такой же глубоководный оттенок.

– Ром, – позвала Моди, – Ром!

– Иду, – зевнул голос откуда-то из воздуха.

Мира ойкнула и спряталась за бабушку.

– Не бойся, милая, он не страшный, просто безобразник невоспитанный и всегда преувеличивает. Ром! Ты заставляешь нас ждать!