Миры Империума - Кейт Лаумер

Итак, он действительно таскается за мной целый день.

Впервые незнакомец попался мне на глаза в автобусе из Броммы. Позже, регистрируясь у стойки администратора отеля, я приметил его за изучением театральных афиш в вестибюле и счел данное событие простой случайностью. Спустя полчаса он потягивал кофе в ресторане через три столика от меня.

Затеяв прогулку после ужина, я окончательно распрощался с мыслью о случайности наших встреч. Мы исходили весь Старый город — сохраненный на острове средневековый центр Стокгольма. Минуло пять часов, а человек в плаще следовал за мной буквально по пятам. Эхо моих шагов отражалось от каменных стен узких пустынных улочек, но сквозь него я уже привычно различал мягкую поступь преследователя. Стоило прибавить скорости, и его шаги делались чаще, стоило остановиться, и они затихали. Я уныло брел мимо тусклых витрин закрытых на ночь лавок и магазинов. При свете дня все эти медные кувшины, вычурные серебряные украшения, дуэльные пистолеты и кавалерийские сабли, вне всякого сомнения, смотрелись бы куда романтичнее. Теперь же, глубоко за полночь, большая часть данных предметов старины выглядела суровым напоминанием об эпохе, исполненной не столько романтики, сколько насилия. Незнакомец терпеливо разглядывал темное стекло и ждал: следующий ход был за мной.

А я заблудился.

Двадцать лет — слишком долгий срок, чтоб удержать в памяти все замысловатые переплетения улиц Старого города. Да, придется лезть в карман за путеводителем. Совладав с непослушными пальцами, я раскрыл последнюю страницу и развернул карту.

Чтобы прочитать название улицы, пришлось задрать голову и долго всматриваться в каменную табличку на углу дома. Кёпмангатан. Я отыскал на карте такое же слово. Согласно схеме, дальше улочка тянется всего на три небольших квартала, обрываясь тупиком у Сторторгет. Тусклое освещение не позволяло разглядеть все подробности карты. Повертев ее так и эдак, удалось наконец подобрать более-менее приемлемый ракурс, и тогда я высмотрел тонкую пунктирную линию, обозначенную как Скеппар Олоф гранд. Если память не изменяет, слово «гранд» на шведском означает «переулок». Пунктир Скеппар Олоф соединял Кёпмангатан с Тредгардсгатан — другой такой же узкой улочкой. Та, в свою очередь, выводила в многолюдный и хорошо освещенный район королевского дворца. Что ж, очевидно, иного способа поскорее выбраться отсюда у меня нет. Я сунул путеводитель обратно в карман и с непринужденным видом зашагал в сторону Скеппар Олоф. Только бы переулки здесь не перегораживали запертыми воротами. Тень моя, слегка помедлив, поплелась следом.

Я незаметно ускорил шаг. Непрошеный спутник мой, казалось, вовсе не спешил, предоставляя мне возможность увеличить дистанцию. Мимо тянулся бесконечный ряд дверей, перехваченных проклепанными полосами железа, а также окон с истертыми каменными карнизами. Я едва не проскочил ведущий в переулок проход, приняв его за очередной дверной проем. Теперь следовало как бы невзначай притормозить и шагнуть в темноту арки.

Скрывшись от глаз преследователя, я припустил во весь дух. Шесть шагов, восемь. До конца прохода совсем немного. Нет, темноволосый незнакомец уже наверняка сворачивает под арку, так что времени затеряться во мраке переулка у меня не осталось. Метнувшись влево, я распластался в глубокой каменной нише и широко раскрыл рот, стремясь поскорее унять сиплую одышку. В следующее мгновение со стороны Кёпмангатан донеслось торопливое шуршание подошв. Я замер. Тяжело дыша, человек в плаще проскочил всего в нескольких футах от моего укрытия и, судя по затихающему звуку шагов, помчался дальше по переулку. Сейчас он поймет, что впереди меня нет. и повернет назад. Беглец, несомненно, где-то поблизости, надо лишь внимательнее оглядеться. Короче, до его возвращения оставались считанные секунды.

Пришлось набраться храбрости и выглянуть. Лихорадочно озираясь, человек в плаще быстрыми шагами удалялся в направлении Тредгардсгатан. Недолго думая я скинул туфли, прокрался к арке входа и нырнул за угол в тот самый момент, когда незнакомец решил-таки обернуться. Примерно на половине намеченной для рывка дистанции моя нога скользнула по расшатанному булыжнику, и оставшееся расстояние я преодолевал уже по воздуху.

Первым в мостовую врезалось плечо, следом — голова. Внутреннее пространство черепа заполнил адский звон. Я перекатился на живот, кое-как, перебирая руками по каменной кладке, сумел подняться на ноги и привалился к стене возле самого входа в переулок. И тут вместе с запоздало нахлынувшей болью мной овладело бешенство. К черту маневры! Настало время боевых действий! Парень уже здесь, его мягкие подошвы шуршат совсем рядом. Сейчас он вылетит на всех парах и огребет по полной программе.

На всех парах парень не вылетел. Перед аркой шаги стихли, а затем из-за угла показалась темная круглая голова с давно не стриженными волосами. К сожалению, мой первый удар с длинным выпадом не достиг цели. Уворачиваясь от моего кулака, незнакомец выпрыгнул на улицу и отступил на шаг назад, одновременно сунув руку в карман. Пистолет! Я со всего размаха врезал ему ногой по ребрам. На сей раз мне повезло больше: звук, с каким «серый плащ» судорожно втянул в себя воздух, наполнил мою душу злорадным ликованием. Пусть ему будет так же мерзко, как и мне. Тем временем мой противник выудил из кармана какой-то странный предмет и поднес его к лицу.

— Один-ноль-один,— прохрипел он, не сводя с меня разъяренного взгляда. Непонятная штуковина оказалась всего-навсего микрофоном.— Где вы, черт побери? Срочно ко мне. Дело плохо...

Обладатель незнакомого акцента попятился, не спуская с меня глаз. Я же вновь без сил привалился к стене: недавнее падение напомнило о себе приступом дурноты. Тишину безлюдной улицы нарушало лишь вкрадчивое шарканье обуви человека в плаще, а мои собственные туфли валялись на булыжной мостовой в том месте, где я их потерял во время вынужденного полета.

Новый звук раздался за спиной. Обернувшись на него, я обнаружил здоровенный фургон, почти полностью перегородивший Кёпмангатан, и вздохнул с облегчением. Сейчас мне помогут...

Из фургона выскочили двое. Они подбежали ко мне и, взяв под руки, повели к машине. Оба при этом не проронили ни слова.

— Я в порядке. Схватите того человека...

А парень в сером плаще уже семенил рядом с нами, что-то торопливо разъясняя одному из моих провожатых. Я почуял неладное. Судя по цепкой хватке, меня не столько спасли, сколько поймали. Тут же на память пришло то обстоятельство, что полиция Стокгольма не носит белых мундиров.

Попытка упереться пятками в мостовую и внезапным рывком освободить руки успехом не увенчалась. Один из незнакомцев, отстегнув от пояса предмет, похожий на баллончик с аэрозолем, прыснул мне в лицо его содержимым. Я обмяк Сознание угасло не сразу, однако ноги отказались подчиняться мгновенно. Меня, словно куль с мукой, доволокли до задних дверей фургона, затащили вверх по откидной лесенке и аккуратно опустили на сиденье. Затем я, словно в тумане, наблюдал, как поднимается лесенка и смыкаются двери. Несмотря на слабость, мне даже удалось крикнуть: «Помогите!» Естественно, без всякого эффекта. Где-то что-то защелкало, послышался лязг металла, взвыл двигатель. Судя по остаткам ощущений, фургон мягко тронулся с места. Я собрался крикнуть еще раз, но раздумал. Собрав все силы, я предпринял попытку оторваться от сиденья. Бесполезно. Веки сделались неподъемными. И прежде чем я окончательно нырнул в небытие, в голове моей пронеслась вполне резонная мысль: меня без труда похитили на этой пустынной улице, а ведь с тем же успехом могли и убить.