В солнечной Абхазии и Хевсуретии - Зинаида Рихтер

Интеллигенции в Абхазии мало. Получивших университетское образование абхазов можно по пальцам перечесть. Учитель Симон Басария, автор книги об Абхазии, живший долго в Турции, рассказывал мне много интересного о турецкой эмиграции, о выходцах с Кавказа во времена царизма.

Он утверждает даже, что одряхлевшая Турция давно сошла бы со сцены, если бы в нее не влилась эта живая сила абхазской эмиграции. Во главе кемалийского движения в Турции стояли абхазы или черкесы. Многие полководцы турецкой армии — абхазы или черкесы. Такие имена, как, например, маршал Фуад-паша, знаменитый генерал-кавалерист Ахмет-Абук-паша, Назим-паша, Басарь, командовавший турецкой армией в Балканскую войну, и десятки, сотни полководцев — с Абхазского побережья. Немало также в Турции гражданских деятелей, ученых из абхазов: профессор Азиз-бей Мкерина, профессор Мустабей Бутба и др.

По переселении в Турцию абхазы созвали свой парламент, «меджилис», члены которого были Абдул-Гамидом частью казнены, частью сосланы в триполитанскую пустынь. Черкесский меджилис вновь был открыт после турецкой революции. Ассимилировавшиеся в Турции абхазы все же не забывают родины. Их села в Турции носят абхазские названия.

…Среди интернационального населения Абхазии в Кодорском районе, в селении Адзюбиса, живет несколько семейств негров. Когда-то их продали в рабство абхазским князьям. Негры давно ассимилировались, породнились с абхазами, считают себя коренным населением. Они очень трудолюбивы, честны, горды по-абхазски.

Принц Ольденбургский, владелец Гагр, много раз соблазнял их жалованьем, лакомыми блюдами со своего стола, богатой одеждой, но они не пошли к нему служить, украшать своими черными фигурами его покои.

Я видела на скачках этих негров, джигитующих, как истые абхазы.

Мы приехали в селение Адзюбиса. Негритянский дом с виду ничем не отличается от абхазского. Во дворе нас никто не встретил (по неведению, мы сделали бестактность, взяли проводником бывшего дворянина, предки которого купили негров).

Мы заглянули в летний, плетеный из веток шалаш, в котором увидели больную, раскидавшуюся в жару, негритянку; возле нее сидела маленькая девочка и пальмовой веткой отгоняла мух. На стене висела гитара, — негры хорошо играют на этом инструменте.

Постояв у больной, мы снова вышли во двор, удивляясь, что нас никто, вопреки абхазскому обычаю, не приветствует. Наконец, черный хозяин, немножко напоминающий Дядю Тома, все же вышел к нам, а на балкон высыпали женщины с детьми. Многие из детей светлее родителей — смешанная кровь.

Я попросила переводчика объяснить цель нашего посещения и задала несколько обычных вопросов: откуда они, как им живется.

Негр стоял молча, опустив глаза. За него стала что-то горячо, вызывающе говорить его мать, — черная, с красными вывороченными губами старая негритянка.

Переводчик был очень смущен и не сразу согласился перевести мне, что она сказала.

А сказала старая негритянка следующее:

— Ты, мой сын, не умеешь ответить этой женщине, как надо. Она спрашивает, как мы сюда попали, а ты спроси у нее, как попали сюда русские.

Я просила переводчика передать ей, что уважаю ее гнев и извиняюсь за любопытство. И поспешила к автомобилю.

Негритянка остановила меня, протянула руку и, желая, видимо, загладить резкость, сказала мне на прощанье несколько ласковых слов.

Туземные скачки

В кабинете зампредсовнаркома застаю в сборе всех наркомов Абхазии: тов. Бахтадзе (зампредсовнаркома и предчека), Чанбу (предабцика), Бения (наркомзем) и др.

Совещание весьма серьезное — о предстоящих народных скачках в Сухуме. Не думайте, что это шутка или ирония. Скачки в Абхазии имеют большое историческое, национальное и политическое (смычка города с деревней) значение.

В Абхазии скачками интересуется все население: и крестьяне, и горожане. К скачкам задолго готовятся (выдерживают скакунов в холодной воде, на специальном корме, не дают им соли и т. д.). В дни скачек крестьяне забрасывают даже полевые работы, а в советских учреждениях приостанавливаются все дела. Накануне скачек и до окончания их никто ни о чем ином не говорит, не думает. Абхазы соперничают из-за пальмы первенства, и великое счастье и гордость для целого района, если приз возьмет свой односельчанин.

Послушали бы вы, с какой горячностью, с каким живым интересом обсуждали наркомы подробности скачек, количество заездов, расстояние, вес наездников и т. д. На них лежит вся административная ответственность.

Наркомы обсуждали все подробности, касающиеся скачек, как партийцы, политики и как истые абхазцы.

Скачки я видела в тот же день, после совещания, в Гумистинском уезде, близ селения Дранды, а через два дня — в Сухуме.

Мы мчались в сел. Дранды на автомобиле, обгоняя всадников, направлявшихся на скачки. Мы встретили много абхазок верхом, под зонтиками, к сожалению, чаще не в национальном, а в европейском платье и легких цветных шарфах.

В сел. Дранды мы обедали у крестьянина-абхазца. Перед обедом жена его, по обычаю, вынесла медный таз и кувшин с водой, чтобы мы вымыли руки; на стол было подано все, что нашлось в доме. Пили из рога, произносили тосты за присутствующих гостей и хозяев, стариков, советскую власть. Хозяева не садились и прислуживали нам.

Обедали и отдыхали во дворе, под сенью старого каштана, а мимо, по дороге, все время ехали всадники и проводили превосходных скакунов. Абхазские лошади в старину ценились наравне с арабскими.

Мы подъехали к месту скачек. Скачки еще не начинались. Ждали, когда станет прохладнее, а пока устроили танцы. Всадники образовали первый круг, за ними пешие зрители, женщины и дети, в центре круга — танцоры.

Снежные вершины, ближе — зеленые горы, и на этом фоне — сгрудившиеся всадники в ярких и строгих черных черкесках, распущенные и завязанные красивым узлом башлыки, легкие, как розовое облако, шарфы женщин, зонтики, дула винтовок, нетерпеливые кони, возбужденные лица.

В толпе преобладают мингрельцы и абхазцы, но есть и другие национальности, даже арабы из соседних деревень.

Необычно живописное, оригинальное, яркое зрелище. Звучит зурна — национальный инструмент. Абхазец в черкеске, с пьяными не от вина, а от веселья и солнца глазами, вызывает:

— Береулова Ксения.

Девушка лет 16, в голубом платьице, с черными ниспадающими косами. В танце она едва касается легкими ногами пыльной травы и неровностей круга.

Насильно втолкнули в круг и заставили протанцевать лезгинку по-абхазски предабцика тов. Чанбу и наркомзема тов. Бениа. Наркомы оказались превосходными танцорами и плясали с большим увлечением.