1937. Правосудие Сталина. Обжалованию не подлежит! - Гровер Ферр

В другой из глав, используя недавно обнаруженный, но все еще секретный в нынешней России документ, доказывается, что ради вынесения «реабилитационного» решения по делу Бухарина Верховный суд СССР прибег к грубой фальсификации. Располагая фактами, удостоверяющими виновность Бухарина, Верховный суд и Прокуратура СССР совершили подлог, представив все так, будто эти материалы, напротив, свидетельствуют об отсутствии бухаринской вины. Остается лишь отметить: то была самая первая «реабилитация» времен перестройки и гласности, и именно она открыла дорогу другим «реабилитационным» решениям такого же сорта.

Неотъемлемая часть «бухаринского мифа» — предсмертное послание «любимца» («Коба, зачем тебе понадобилась моя смерть?»), якобы отправленное Сталину в марте 1938 года. И само бухаринское письмо (хотя никто не видел его подлинника), и вся связанная с ним «история» не вызывали сомнений и всеми считались безусловно подлинными. В отдельной главе представлены доказательства, что в действительности мы имеем дело с грубой исторической фальшивкой.

В книге, посвященной заговорам оппозиции, московским процессам и разоблачению лжи, нагроможденной вокруг событий тех лет, нам поневоле приходится касаться личности И.В. Сталина. Но только потому, что в историографии, в СМИ и в массовом сознании все вопросы, связанные с заговорами 1930-х годов, сводятся, как правило, лишь к одному Сталину. В предлагаемой вниманию книге предпринята попытка отыскать правду о событиях, имевших огромное значение для российской и советской истории и, возможно, судеб остального мира. Увязывать ее с чьей-то апологией или сталинизмом просто неуместно.

От вас, дорогие читатели, — от тех, кто вместе с нами заинтересован в поисках истины ценой отказа от своих предвзятых представлений, — мы ожидаем критических отзывов и просим вас о них. Мы, авторы, несем полную ответственность за все, что написано в этой книге. В то же время мы будем признательны всем, кто сообщит о замеченных логических и фактологических ошибках и неточностях.

Гровер Ферр

e-mail: [email protected]

Владимир Бобров

e-mail: [email protected]

Часть 1

Вердикт: виновен!

Глава 1

Вердикт: виновен!

3–13 марта 1938 года в Москве проходил последний из трех показательных процессов, где рассматривалось дело антисоветского правотроцкистского блока. Шестнадцати подсудимым инкриминировались обвинения в измене Родине, подготовке государственного переворота, убийстве деятелей советского государства, совершении вредительских и диверсионных актов, сношениях с враждебными державами ради получения от них помощи для осуществления своих замыслов в обмен на предоставление им экономических или территориальных уступок.

Многие из подсудимых были довольно известными людьми, занимавшими важные посты в советской партийной и государственной иерархии. К примеру, Г. Г. Ягода в 1934–1936 годах возглавлял Наркомат внутренних дел; с 1924-го по 1930-й А.И. Рыков стоял во главе Советского правительства и входил в состав Политбюро; А.П. Розенгольц руководил Наркоматом внешней торговли; Н.Н. Крестинский был первым заместителем наркома иностранных дел СССР.

Но, пожалуй, самой большой известностью обладал Николай Бухарин. Благодаря репутации одного из близких соратников В.И. Ленина его избирали в Центральный Комитет, Политбюро и руководящий состав Коммунистического Интернационала. Он редактировал центральные газеты — «Правду» и «Известия». Долгое время считавшийся верным сторонником Сталина, Бухарин выступил резко против сталинской политики коллективизации и затем был освобожден с высоких партийных должностей за раскольническую деятельность в ВКП(б). К 1934 году он отрекся от оппозиции, заявил о своем полном согласии с линией партии и выступил в ее защиту на XVII партсъезде (январь 1934-го).

На третьем московском процессе государственный обвинитель А.Я. Вышинский возложил на Бухарина ответственность за принадлежность к руководящему центру подпольного фракционного «блока «правых» и троцкистов». Последние сговорились свергнуть партийное и советское руководство и выработали совместную политическую программу, ведущую к реставрации капитализма в СССР. Для достижения намеченных целей заговорщики не гнушались таких средств, как убийств партийно-государственных вождей, и в том числе Сталина (террор), ослабления военной и экономической мощи СССР (вредительство и диверсии), контактов с Германией и Японией с целью добиться от них признания нового правительства, которое заговорщики собирались установить, ценой уступок военного, территориального или как минимум экономического характера (измена Родине).

Все подсудимые признали свою вину, хотя кое-кто из них отрицал некоторые из обвинений. Что касается Бухарина, то, взяв ответственность за совершение одних тяжких деяний, он энергично отстаивал свою невиновность в совершении других, вменявшихся ему государственным обвинителем. Суд вынес приговор 13 марта. После отказа удовлетворить поданные ходатайства о помиловании (в том числе написанные Бухариным) все приговоренные к смертной казни были расстреляны.

Мнения о судебном процессе, который часто называют «бухаринским», разделились еще в 1930-е годы. Многие, в том числе официальные наблюдатели из разных стран, поверили обвинениям и признаниям. Другие сочли обвинения сфальсифицированными, а показания лживыми. Тогда же стали утверждать, что последние получены по принуждению (под пытками, с помощью угроз расправиться с членами семьи или посулами улучшить условия тюремного содержания). В романе «Слепящая тьма» (1940) британский писатель Артур Кестлер предположил, что подсудимые признавались в несовершенных ими преступлениях в силу извращенных представлений о преданности партии, служению которой большинство из них посвятило всю жизнь.

В «закрытом» докладе на XX съезде КПСС Никита Хрущев возложил вину на умершего к тому времени Сталина за многие тяжкие преступления. Тем временем незаметно для общественности начался процесс, который вскоре получил известность как реабилитация. 3 июня 1957 года реабилитации удостоился первый из подсудимых «бухаринского» процесса Акмаль Икрамов. Единственным аргументом в пользу вынесения такого решения стало то, что обвинявшие Икрамова лица (а среди них Бухарин) одновременно оговорили и тех, кого к середине 1957 года уже провозгласили реабилитированными.[1] И ни слова, ни намека, что сам Икрамов, выступивший с подробными показаниями на суде, или те, кто обвинял его самого, будто бы действовали по принуждению. К декабрю 1957 года таким же образом реабилитацию получили еще несколько лиц, осужденных по делу правотроцкистского блока.

Но не Бухарин. Как очевидно, советские руководители не сошлись во мнении, сколь оправданны были такие реабилитации.[2]

В воспоминаниях, написанных в конце 1960-х, Хрущев рассказывает, что с реабилитацией Бухарина в 1956 году решили повременить из-за противодействия со стороны руководства ряда зарубежных компартий:

«В вопросе об открытых процессах 30-х годов тоже сказалась двойственность нашего поведения. Мы опять боялись договорить до конца, хотя не вызывало никаких сомнений, что эти люди невиновны, что они были жертвами произвола. На открытых процессах присутствовали руководители братских компартий, которые потом свидетельствовали в своих странах справедливость приговоров. Мы не захотели дискредитировать их заявления и отложили реабилитацию Бухарина, Зиновьева, Рыкова, других товарищей на неопределенный срок. Думаю, что правильнее было договаривать до конца».[3]

Если же верить мемуарам А. И. Микояна (в 1950-е годы одного из преданнейших сторонников Хрущева), от идеи реабилитировать Бухарина отказался сам Никита Сергеевич при поддержке еще одного своего верного соратника — Фрола Романовича Козлова; причем, по словам Микояна, сам Анастас Иванович будто бы выступал за реабилитацию.[4]

Хрущева освободили со всех постов на октябрьском (1964) Пленуме ЦК. При его преемнике Л.И. Брежневе реабилитации фактически прекратились, и на протяжении двух десятилетий все ходатайства по поводу Бухарина оставались без внимания. Но как только настало время горбачевских реформ, к пересмотру дела Бухарина вернулись. Под впечатлением от написанной Стивеном Коэном биографии Бухарина М.С. Горбачев, как утверждают, инициировал процесс, который в конце концов привел к юридической и партийной реабилитации Бухарина и других подсудимых мартовского процесса (кроме Ягоды) в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда СССР от 4 февраля 1988 года.[5]