Создатель кошмаров - Елена Бычкова

– Хорошо, – сказал он наконец, подался вперед и потребовал: – Послание.

Мэтт опустил руку на стол ладонью вверх, и все пятеро уставились на нее, словно действительно читали надписи на коже. Они сидели так довольно долго. Секунды текли, в полной тишине слышалось лишь царапанье ветра за окном. А затем тела существ начали таять. По-настоящему. Лей, уставший бояться, видел, как с их тел вместе с одеждой исчезла кожа, затем красная плоть, а потом в воздухе растворились желтые скелеты. Длинные полосы дыма еще колыхались в комнате несколько мгновений, затем развеялись и они. Происходящее казалось все более и более нереальным.

Мэтт сжал в кулак ладонь, которую так внимательно рассматривали существа, откинулся на спинку стула и позвал негромко:

– Элий, иди сюда. Они не вернутся.

Пошатываясь, мальчишка выбрался из темноты и побрел к столу. У него даже не хватило сил на то, чтобы удивиться, откуда чужак знает его полное имя.

– Где мои родители? – спросил Лей тихо. – Сестра? Братья?

– Родители, полагаю, сидят рядом с твоей постелью, – ответил Мэтт задумчиво. – Сестра и братья спят.

– Рядом с моей постелью… значит, я…

– Да. Ты находишься во сне.

Сразу все стало понятно. Это был очередной кошмар. Просто очень реальный. Лей украдкой ущипнул себя. Почувствовал боль, но не проснулся. Мужчина, заметивший его манипуляции, усмехнулся.

– Это не поможет. Если они пришли к тебе – значит, так просто не выпустят.

Лей поежился, глядя на пустые стулья, где только что сидели сущности, принявшие облик его семьи.

– А кто это?

– Их называют онирами, божествами сновидений. И встреча с ними – большая удача.

Мальчишка совсем не считал себя осчастливленным появлением компании божеств, кем бы они ни были.

– Что им нужно от меня?

– Твой сон, – улыбнулся Мэтт, потирая ладонь, которую показывал онирам. – Вернее, сон ребенка. Он отличается от сна взрослого по некоторым параметрам. Грубо говоря, дети видят больше сновидений. Вы более эмоциональны, психически нестабильны, легко перескакиваете из кошмара в приключение, из реальности в потусторонний мир.

Мэтт поднялся, вышел из-за стола, встал напротив. Теперь Лей смотрел на него снизу вверх и слушал с легким недоумением.

– Онирам нужны подобные проводники, так как сами они слегка ограничены в передвижении, потому что привязаны к определенным участкам сна. А ребенок мог бы открывать для них новые двери.

– Но почему они пришли ко мне?!

– Почувствовали в тебе нечто важное для себя. Вполне возможно, твои сны – самые лучшие пути для них. Но точно никто сказать не сможет.

– А если я не хочу?

– Твое право отказать. Когда в следующий раз встретишь их во сне – скажи, чтобы больше не тревожили тебя.

Лей задумался. Сейчас, когда он понял, что все происходящее – не реально, страх пропал совсем. Вместо него неожиданно пришло любопытство.

– А если я соглашусь?

– Вероятно, увидишь всякие диковинные миры, переживешь удивительные приключения…

– Я стану сновидящим?! Как ты? Ты ведь сновидящий, да?

– Да, – усмехнулся Мэтт. – Я целитель. Твои родители очень обеспокоены. Ты плохо спишь, часто просыпаешься с криком ужаса. Стал нервным и раздражительным. Тревожным.

Лей отмахнулся от этих сведений, как от чего-то незначительного. Ничего подобного о себе он не помнил. Да, признаться, и не хотел вспоминать, его занимало другое.

– Так я стану сновидящим?

– Нет, – понимающе улыбнулся Мэтт. – Но до того времени, как ты вырастешь, у тебя будут некоторые способности. Те, что подарят ониры за помощь. Сколько тебе, двенадцать?

Мальчишка рассеянно потер лоб, напряженно размышляя.

– Года четыре у тебя есть.

Лей кивнул и уверенно посмотрел на мужчину. Лицо целителя окрасилось красноватым светом заходящего солнца. Поэтому выглядело и мрачно, и торжественно. Вполне подходяще под атмосферу принятия самого важного решения в жизни.

– Я хочу попробовать. Только если они больше не будут притворяться моими родными. И если не будут выглядеть так страшно.

– В снах часто приходится встречаться со страхом, – мягко напомнил Мэтт.

– Знаю, но я смогу научиться бороться с ним, – с воодушевлением заявил Лей. – Да. Я согласен.

– Уверен?

– Да.

– Хорошо. Значит, когда ониры появятся в твоем сне снова – начни с ними беседу. Подтверди, что готов им помогать. Они сами расскажут, что делать. А теперь… – Мэтт протянул руку и слегка коснулся указательным пальцем его лба. – Просыпайся.

Мальчишка вздрогнул, отшатнулся. Веки его опустились, мышцы лица расслабились. Но он не пробудился. Наоборот, стал погружаться глубже в сон. Стремительно приближалась основная фаза, полностью лишенная всяческих видений. Та самая, похожая на смерть. Пространство вокруг начало разваливаться. Рушиться в темноту огромными кусками.

Худая фигура мальчика растаяла…

…Я открыл глаза. В комнате было темно. Свеча погасла. Душный запах сгоревшего фитиля еще не выветрился. Полумрак исказил реальные очертания предметов. Громоздкий книжный шкаф, казалось, наклонился вперед, тускло мерцая стеклами. Стол присел на всех четырех ножках, словно готовясь к прыжку. Дверь из комнаты отдалилась, как будто до нее был десяток метров, не меньше.

За окном шумел дождь, порывистый ветер раскачивал ветви деревьев. Их черные взъерошенные тени слепо ползали по стенам, задевая друг друга косматыми лапами. Это в Центральном Полисе сейчас было тепло, а временами даже жарко, здесь же, на северо-восточной границе, уже вовсю царствовала поздняя осень.

Пуговица, зажатая в кулаке, врезалась краями в кожу. Элий, мальчишка двенадцати лет. Любимец ониров. Редкий дар и редкая печаль.

Если бы я был обычным человеком, не сновидящим, и ониры сделали мне подобное предложение, я бы отказался. Приобрести уникальные способности, развивать их, а спустя недолгое время, на самом пике своего могущества, потерять дар полностью. Слишком большое разочарование.

Впрочем, вполне возможно, я не прав. И мальчишка с редким именем, происходящим от древнего названия солнца – Гелиос, достойно примет необыкновенные силы. Будет мудро пользоваться ими все положенное время, помогая людям, а затем спокойно и с благодарностью расстанется с ними.

Я поднялся, продолжая сжимать в кулаке пуговицу, с помощью которой проник в беспокойный сон мальчишки. Хотел бросить ее в банку с десятком таких же трофеев, но в последний миг передумал. Человек, которому покровительствуют ониры, большая редкость. Не стоит так легко отбрасывать возможность пообщаться с ним. Связь с человеческим помощником божеств сна лучше не терять. Поэтому я открыл верхний ящик древнего комода и убрал белый пластиковый кружок в пустую коробку, где когда-то лежали запонки.

Надеюсь, Герард не воспримет мою предусмотрительность как эгоистичное желание наживы.

Я задвинул ящик и пошел в ванную. Меня слегка покачивало. Работа сновидящего-целителя никогда не была легкой, а встречи с онирами иногда крайне выматывают. Как сегодня.

Я включил воду. Мое отражение в зеркале быстро запотевало. Почти заурядное лицо, совсем не похожее на мой образ в мире снов, взлохмаченные волосы…

На стеклянной полке навалены вещи Хэлены. Два гребня, пара флаконов, целая коллекция зубных щеток, россыпь дешевых браслетов… Она так и не возвратилась за ними. Можно было взять любую мелочь и с ее помощью войти в сон девушки. Заставить вернуться. Внушить чувство глубокой зависимости от меня.

Но я не стал проникать в подсознание покинувшей меня ученицы. Это было бы по меньшей мере нечестно.

Я завернул кран. Разделся, опустился в обжигающе горячую воду и замер в неподвижности. Тут же на меня навалилась тишина. Она расползалась вместе с темнотой из широкой щели между приоткрытой дверью ванной комнаты и обшарпанным косяком. Впрочем, это безмолвие оказалось обманчивым.

Старый дом постепенно наполнялся шорохами и стуками. Теперь, когда я жил в нем один, временами они делались вызывающе навязчивыми. На втором этаже скрипели половицы, словно по ним не торопясь бродил некто тяжелый и медлительный. Время от времени эти шаги заглушал быстрый, стремительный топот легких ножек – и я понятия не имел, кому они могли принадлежать. Затем начинала скрипеть дверь в комнате, смежной с гостиной. Потом кто-то с ожесточением скребся в углу, явно пытаясь прорыть ход из одной комнаты в другую.

Вполне возможно, неподготовленного жильца подобные концерты по ночам могли напрягать, а особо впечатлительных даже устрашить. Мне было все равно. Трудно напугать кошмар. Я спокойно засыпал под аккомпанемент шагов, грозного дыхания, леденящих взглядов и зловещих шорохов. Практически как сейчас.