День нашей встречи - Ронда Грей

Анна в одиночестве сидела на одном из диванов, вперив невидящий взгляд в светлый ковер под ногами. Она выглядела спокойной и собранной и как будто безразличной ко всему. Но это впечатление было обманчивым. Каждое движение, каждый звук отдавались в сердце тупой болью. Анна старательно сохраняла прямую осанку, как будто от этого зависела ее жизнь. На самом деле ей казалось, что дай она себе послабление, то потеряет самообладание, забьется в истерике.

Когда Анне сообщили о случившемся, она от ужаса потеряла голову. Обезумевшую женщину попытались уложить в постель, дать успокоительное, но Анна категорически отказалась подчиниться.

Прислуга и вызванный экономкой врач были сильно встревожены поведением Анны. Кроме того, в тягостные минуты, когда от них ничего не зависело, они испытывали потребность заботиться о ком-то, а Анна казалась наиболее подходящим для этого объектом. У нее не было сил противиться назойливым проявлениям внимания, поэтому она заставила себя успокоиться и устроилась на диване, где и просидела, не проронив ни слова, несколько часов.

Маятник продолжал бесстрастно отсчитывать минуты.

Как и все остальные, Анна ждала прибытия человека, который был способен взять под контроль сложившуюся ситуацию. Застыв как изваяние, Анна направила остатки душевных сил на сохранение видимого спокойствия. Ее мышцы одеревенели, а пальцы лежащих на коленях рук сплелись так туго, что их почти невозможно было разъединить.

Доктор Дюбуа устроился неподалеку и зорко следил, чтобы никто не потревожил одиночество Анны.

Внезапно напряженную тишину нарушили шуршание гравия на дорожке и визг тормозов. В отличие от собравшихся в гостиной, Анна не шелохнулась. Она даже не подняла головы.

В холле зазвучали голоса, среди которых один выделялся повелительностью интонаций. Тягостная атмосфера гостиной слегка разрядилась. Дверь комнаты распахнулась, и все взоры устремились на вошедшего.

Лишь Анна продолжала разглядывать ковер, машинально считая бутоны роз, вплетенные в орнамент, выполненный в светло-голубых и персиковых тонах;

Возникший в дверном проеме мужчина был высок, плотен и темноволос. Дорогой шелковый костюм, белая рубашка и галстук в тон костюму. Правильные черты лица, прямой нос, чувственные губы. В золотистых тигриных глазах сквозила уверенность. Опасный, непредсказуемый человек.

Несколько бесконечных мгновений он молча стоял на пороге, переводя холодный взгляд с одного взволнованного лица на другое. Молоденькая гувернантка судорожно всхлипнула и подняла на вошедшего покрасневшие от слез глаза, словно умоляя сохранить ей жизнь. Но тот продолжал изучать присутствующих, пока наконец не увидел Анну.

И тогда в тигриных глазах появилось нечто, почти не поддающееся описанию, отчего у присутствующих мурашки побежали по спине. По-прежнему не говоря ни слова, человек пересек гостиную и остановился перед Анной.

— Анна, — спокойно позвал он.

Медленно подняв ресницы, женщина отрешенно посмотрела на стоящего перед ней человека. Человека, с которым ей меньше всего хотелось встречаться. Почти три года мы не виделись, вяло подумала Анна, а он ни капли не изменился. Впрочем, зачем ему меняться? Ведь он Патрик Маллоу. Важная птица. Влиятельная персона. Богач, имеющий резиденции во многих столицах мира. Рожденный, чтобы властвовать и повелевать. Многие трепетали от одного его взгляда.

Природа щедро одарила Патрика: красивое лицо, восхитительное тело. Три года — слишком маленький срок для того, чтобы он изменился хоть в чем-то. И в первую очередь это относится к глазам, которые с успехом могли бы принадлежать льву, тигру или гепарду. Глаза жестокого, хладнокровного и безжалостного хищника. И вдобавок злобного и мстительного. Патрик не привык прощать, пронеслась в голове Анны горькая мысль.

С первого взгляда она поняла, что ничего не изменилось. Их взаимная ненависть не уменьшилась ни на йоту.

Три года, печально подумала Анна, три года терзаний, и все осталось по-прежнему. Сегодня он впервые оказался в одном помещении со мной и даже назвал меня по имени как ни в чем ни бывало, отметила про себя Анна. Но они оба знали, что все не так просто. Во всяком случае, Анна не собиралась поддерживать игру Патрика, затеянную в расчете на окружающих. Ей не хотелось плясать под дудку человека, которого она когда-то безумно любила, а сейчас столь же сильно ненавидела.

— Оставьте нас, — даже не повернув головы, приказал Патрик.

Присутствующие, включая доктора, беспрекословно повиновались. С тихим щелчком дверь затворилась за последним из вышедших, и в гостиной воцарилась какая-то особенная тишина.

Через минуту Патрик сел на диван рядом с Анной и поднес к ее обескровленным губам бокал.

— Пей, — велел он.

Уловив запах коньяка, Анна покачала головой, и на ее золотистых волосах заиграл солнечный свет.

Патрик не обратил на отказ никакого внимания.

— Пей, — повторил он. — Ты похожа на привидение. Пей, или я силой заставлю тебя сделать это.

Зная, что это не пустая угроза, она сделала глоток и едва не поперхнулась жгучей жидкостью. На глазах Анны выступили слезы; она несколько секунд лихорадочно хватала открытым ртом воздух, пытаясь отдышаться.

— Так-то лучше, — заметил Патрик, вытирая янтарную капельку, скатившуюся по подбородку Анны. От этого прикосновения по телу женщины словно пробежал электрический разряд, заставивший затрепетать каждую клеточку. — А сейчас еще глоточек!

Анна выпила, надеясь, что коньяк заглушит нарастающую в душе панику. Патрик Маллоу. Опять он! Анна с горечью отметила, что ее до сих пор волнует прикосновение человека, принесшего ей столько несчастий.

Патрик заставил ее допить коньяк и удовлетворенно кивнул: на щеках Анны появился румянец, глаза заблестели.

— Это твоих рук дело? — бросилась в атаку Анна.

Патрик понял ее с полуслова. Его взгляд, ставший вдруг жестким, ясно давал понять: Патрик возмущен тем, что Анна осмелилась подозревать его в таком постыдном и жестоком поступке. Но на нее его гнев не произвел впечатления.

— Ненавижу тебя, — прошептала она. — Если с ребенком что-то случится — берегись, Патрик! — Анна стиснула кулачки. — У меня найдется нож, достаточно длинный для того, чтобы пронзить твое каменное сердце!

На удивление, Патрик никак не отреагировал на угрозу, хотя Анна ясно дала понять, что не шутит. Он спокойно сказал:

— Расскажи мне, как все это произошло.

В голове Анны вспышкой молнии промелькнул образ рыдающей гувернантки, ворвавшейся в комнату с криком:

— Тедди похитили! Какие-то люди подбежали и схватили его, когда мы гуляли в парке!