Па-у-тин-а - Владимир Горовой

Илья взял меня под локоть и вывел на большую террасу второго этажа.

– Ты просила меня выяснить реальную причину смерти. Так вот, твой Женька скончался от передозировки героина принятого орально. Возможно с чесночным соусом. Наркоманы таким образом не используют опиоиды и если сложить оба эти фактора, то это тянет на убийство, но, запомни, я тебе ничего не говорил. Официальное заключение тебе уже известно: сердечная недостаточность. Ну а с твоим делом я жду тебя в шесть вечера, как и договаривались.

Илья закурил и говорил что-то еще, но я ничего не слышала. Вдалеке, за сизой дымкой, за полями и долами, на линии горизонта виднелись горы, их белые вершины, словно зубы дракона, впивались в синее небо, пытаясь сожрать зазевавшееся облако. И я полностью зависла. Мне хотелось протестовать и плакать, но вместо этого я сказала:

– Спасибо тебе, Илюша, за помощь, только на аборт я не приду. Обстоятельства изменились коренным образом. Я пожала ему руку и поплелась к выходу, попросив Илью не провожать меня.

5

Я вернулась домой. Меня трясло мелкой дрожью. Думала поесть чего-нибудь, даже открыла дверцу холодильника, долго и безучастно смотрела в него, потом закрыла и присела на стул.

«Что же происходит с моей жизнью», – думала я, – «Как только становится все хорошо, так жди беды». Прикурила сигарету, но тут же погасила ее. Тошнота подкатила к горлу. Стоя на коленях возле открытого унитаза и размазывая слезы по опухшему лицу, я пыталась найти точку опоры, на которой будет не все так плохо. Меня еще раз стошнило, затем я умылась и пошла в спальню. Закутавшись в одеяло, я все равно ощущала озноб. Он шел изнутри из глубины сердца, из самой души. Покусывая губы, чтобы не зареветь в голос, я хлюпала носом и подвывала, и поскуливала, словно раненая собака. Мне было очень жаль себя. Я проклинала всех на свете или точнее тех, кто мог быть причастен к моему горю. Впадая то в дрему то в слезы, я провалялась в постели до следующего утра. Хотелось есть, но мазохистское чувство саморазрушения не позволяло мне сделать что-нибудь разумное и полезное для себя. Влекомая невротическим припадком и жалостью к своей судьбе, я вдруг почувствовала какой-то приятный ветерок в груди. Это было просыпающееся чувство мести за разбитый хрустальный замок моего счастья.

Конец ознакомительного фрагмента.