Черепашки-ниндзя против Злобного Крага - Диана Лот

Но десять минут прошло, а Микеландже­ло все не возвращался в свою эпоху.

Прошло еще около часа прежде, чем он окончательно убедился в том, что возврата отсюда нет. Очевидно, произошла поломка в машине. Микеланджело не впал в отчая­ние. Ему казалось, что Леонардо, Донател­ло и Рафаэль разберутся в его изобретении. Времени, правда, им для этого потребуется изрядно!

«Они не бросят меня тут одного, — поду­мал черепашка-ниндзя. — Они обязательно явятся за мной. Но пока это произойдет, мне придется пожить какое-то время среди умбрийцев...»

Он решил добраться до ближайшего селе­ния, чтобы узнать — не нуждается ли кто-нибудь в его помощи и защите?

От ручья тянулась вглубь леса тропа. По ней он и направился.

Между тем, время близилось к вечеру.

Вскоре тропинка, по которой двигался Микеланджело, резко взметнулась в гору. С ее вершины странник устремил при­стальный взор вперед, стараясь рассмот­реть хоть какие-то признаки города или деревни. Но вечерняя мгла плотно затянула горизонт.

Черепашка недоумевающе покачал голо­вой. Когда он отправлялся в свое странст­вие, то думал, что Умбрия — многолюдная богатая страна. Он никак не ожидал уви­деть полное безлюдье. Сердце его предчув­ствовало беду.

Покачивающиеся над его головой березы тонкой черной сетью веточек застилали бледное небо. Микеланджело вошел в ов­раг, который тянулся между высокими де­ревьями, шелестевшими сухими листьями.

Внезапно он замер. Его чуткий слух сквозь шепот листьев и дуновение холодно­го ветра уловил звук шагов. Шаги прибли­жались. По мягкому звуку сучьев, потрес­кивающих под ногами у бегущего, Микеланджело определил, что это не взрос­лый человек. Поэтому он не стал хвататься за рукоятку меча.

Прошла еще минута томительного ожи­дания, и в овраг по песчаному склону ска­тился паренек лет пятнадцати в богатой, расшитой золотом одежде, изодранной о ветви. Растрепанные длинные волосы спа­дали на испуганное лицо. Увидев прямо пе­ред собой гигантскую черепаху, вооружен­ную двумя мечами, юноша онемел от испуга, а затем упал на колени и сдавленно выдавил из себя:

—                  Не убивай меня, благородный ры­царь. Моя смерть не принесет чести твое­му мечу.

—                  Не бойся, — спешился Микеланджело и протянул ему лапу, помогая подняться на ноги. — Тебе нечего меня опасаться. Я вовсе не собираюсь отнимать у тебя жизнь. Мне случалось убивать людей, но это были закоренелые негодяи. Мне кажется, ты не принадлежишь к их числу...

—                  Значит, вы не состоите на службе у Крага? — обрадовался юноша.

—                  Не состою, — пожал плечами Микеланд­жело. — Я, вообще, никогда и никому не служил. Я и трое моих друзей помогали бедным, защищали обиженных, боролись с несправедливостью. Я никогда не нани­мался в слуги. Когда меня просили, я приходил на помощь, но не как слуга, а как друг. Я понимаю, что мой вид кажет­ся тебе необычным. Но чего в жизни ни бывает!

Так будь же моим другом, благород­ный рыцарь! — воскликнул юноша, при­жимая лапу Микеланджело к своему серд­цу. — Если ты сейчас мне поможешь и не позволишь им убить меня, клянусь, я щедро вознагражу тебя. Я назначу тебя сопра­вителем королевства.

—                  Позволь сначала узнать, с кем же я, собственно, беседую? — поинтересовался Микеланджело, отнимая свою лапу.

—                  С законным наследником умбрийского трона принцем Грегори, — представился юноша. — За мою голову назначено двести тысяч золотых монет. Сейчас за мной охо­тятся сотни наемных убийц.

Узнав, кто перед ним, отважный чере­пашка изумился. По глазам юноши он по­нял, что тот искренен.

—                  Но если ты, и впрямь, законный на­следник, то почему не сидишь во дворце, у трона, а бегаешь по лесу? — спросил он не­ожиданного попутчика.

—                  Потому что во дворце на троне уселся узурпатор Краг, — горестно ответил Грего­ри. — Он собственноручно убил моего от­ца — короля Умбрии, и мою мать. Еще не высохла их кровь на полу тронного зала, как Краг закатил там пир для своих наем­ников.

—                  Значит, в вашем королевстве произо­шел переворот? — догадался Микеландже­ло. — Как давно?

Позавчера. Краг был старшим братом моего отца. После смерти отца он должен был стать королем. Но отец женился на до­чери каледийского герцога. От их брака ро­дился я. И Краг утратил возможность стать со временем королем. Тогда он страшно возненавидел меня и всю мою семью. Пять лет назад он подготовил заговор, собираясь свергнуть короля. Но мой отец раскрыл за­говор. И, несмотря на то, что заговорщики хотели убить его, отец, добрейшей души человек, не казнил их, а приговорил к пожизненной высылке за пределы королев­ства.

—                  Он поступил гуманно, — сказал Мике­ланджело, шагая по дороге рядом с юно­шей.

—                  Но в сердце коварного Крага не было места для доброты, — продолжил печаль­ный рассказ умбрийский принц. — Пять лет он пропадал неизвестно где. А неделю назад внезапно появился в королевстве, сколотил вокруг себя армию из всякого сброда и отправился в поход на столицу.

—                  Такую армию без труда разогнали бы три рыцаря, — предположил Микеланд­жело.

Мой отец поначалу тоже так подумал и отправил навстречу Крагу отряд легкой кавалерии. Мы ожидали скорого возвраще­ния с победой. Каково же было наше удивление, когда пришла весть, что отряд наго­лову разбит!

—                  Как это получилось? — изумился Ми­келанджело. — Какую хитрость применил Краг?

—                  Никто этого понять не мог. Мой отец не на шутку обеспокоился, тем более, что армия Крага все время увеличивалась. И тогда он отправил против своего брата всю свою армию. Мы знали, что войско Крага состоит преимущественно из любителей легкой наживы, бандитов и головорезов, неподготовленных к сражению с опытными солдатами. Но Краг разгромил королев­скую армию и вступил в столицу.

—                  Невероятно, — пробормотал Микелан­джело.

—                  То же самое произнес и мой отец, ког­да увидел вошедшего в тронный зал Крага с обнаженным черным мечом в руке. На лезвие меча была запекшаяся кровь. Кровь была на плаще и сапогах Крага. А его гла­за! Этими глазами на моих родителей смот­рела сама смерть! — в ужасе закрыл лицо руками Грегори.

—                  Довольно, — положил Микеланджело лапу на плечо Грегори. — Я вижу, как тя­жело тебе это рассказывать. Давай немного помолчим.

Возле самой вершины пологого лесистого холма они набрели на ельник, свернули с тропинки в лесную гущу, наломали сухого лапника, насобирали шишек и разожгли костер.

Веселое пламя заплясало у корней сто­летней ели. Пристроившись между корня­ми большого дерева, Грегори неожиданно произнес:

—                  Мой отец был самым лучшим масте­ром боя на мечах в королевстве... Я всегда гордился своим отцом. И всегда недолюб­ливал его брата Крага. Краг вечно был оз­лоблен. Боец из него был никудышный, он и меч-то едва умел держать в руках. Когда Краг вошел в тронный зал, там находились и мы с мамой. Братья скрестили мечи.

-                     Кто помешал твоему отцу победить узурпатора? — спросил Микеланджело.

В том-то все и чудо, что никто из вои­нов Крага, вбежавших следом за ним в зал, не вмешался в поединок. Но Краг был сам на себя не похож. Его меч легко отражал все выпады отца. Затем Краг стал контра­таковать, пока стремительным движением не отсек отцу голову. Моя мать от ужаса лишилась чувств. Краг приблизился к ней и проткнул своим черным мечом. Я не стал дожидаться, пока меня постигнет та же участь. Выходы из зала были перекрыты воинами Крага, и я спрыгнул с балкона, который находился на большой высоте.

—                  Как же ты не разбился насмерть?

—                  Сам понять не могу. И не только не разбился, но даже умудрился ноги не под­вернуть. Помню, с какой злобой закричал Краг, когда я выбежал из замковых ворот. Он сразу же послал за мной погоню. Но я не побежал торными дорогами, а устремил­ся в лес.

—                  Разве они не пустили по твоему следу собак-ищеек? — поинтересовался Мике­ланджело.

—                  Разумеется, пустили. Но отец еще в детстве научил меня, как надо поступать в таких случаях.

—                  И как же?

—                  Следует натирать подошву сапог тра­вой дикой петрушки, что я и сделал. И только поэтому я жив до сих пор.

—                  Это средство сбить преследователя со следа и мне знакомо, — удовлетворенно кивнул Микеланджело. — Но куда ты бе­жал?

—                  В Каледийское герцогство, — ответил Грегори. — Тамошняя герцогиня — родная сестра моей матушки. Я полагаю, она не откажет мне в убежище.