Натаниэль Фладд и тайна единорога - Робин ЛаФевер

– Это не еда! – крикнул Нат, вспомнив о последней встрече Мази и голубя.

– Я знаю, – обиженно бросила Мазя. – Это же почтовый голубь.

Гремлинша подняла крыло птицы и отпустила. Крыло безвольно рухнуло на самолет. На левой лапке голубя Нат разглядел небольшой кусочек бумаги. Голубь снова заворковал.

– Наверное, надо прочитать письмо.

В ответ согласное воркование. Сердце Ната забилось быстрей. Может, новости об Овадии? Может, его кто-то видел, и он, Натаниэль, узнает о родителях! Руки у него дрожали от нетерпения. Нат осторожно снял записку. Бедный голубь снова через силу заворковал, потом затих. Нат сунул записку в карман, вытащил блюдечко из рюкзака, налил туда воды, поднял голову птицы и капнул ей несколько капель в клюв. Птица подала голос, на этот раз чуть увереннее. Только после этого Нат достал записку из кармана и развернул ее.

– Что это? – спросила Мазя, увидев в записке странные значки.

– Не знаю. Может, шифр?

– Больше похоже на следы птицы, которая зашла в грязь, а потом попрыгала на бумаге.

Нат ощутил слабое прикосновение. Это Корнелиус коснулся его руки, чтобы лучше рассмотреть записку.

– Я, кажется, знаю, что это. Дай посмотрю.

Нат опустил ему записку. Корнелиус изучил ее ярко-желтым глазом, подумал.

– Это огамическое письмо, – объявил он. – Древняя письменность. Ее использовали лесные жители. Филомена нам ее прочтет…

…раз ты не в состоянии. Додо не сказал этих слов, но Нат их все равно услышал.

Глава третья

Не обратив внимания на немой упрек Корнелиуса, Нат бросился за тетей Филой и столкнулся с ней на полдороге к дому.

– Эй-эй! Ты куда летишь?

– Письмо! – задыхаясь, выкрикнул Натаниэль. – Голубь принес письмо! Может, это новости об Овадии?

Больше всего на свете Нат желал найти этого человека, который, вероятно, что-то знает о его родителях. Мальчик отдал письмо тете Филе и танцевал от нетерпения, пока она его читала.

– К сожалению, это не про Овадия, – покачала головой тетя.

– Не про него? – спросил Нат, и весь его ажиотаж тут же вылетел, как воздух из лопнувшего шарика.

– Это пишет мистер Силвен, смотритель Броселиандского леса. Самка единорога захворала. По крайней мере очень странно себя ведет, и мистер Силвен боится за нее.

Мало того что в письме нет ни слова про Овадия, так еще из-за него тетя Фила совсем отложит поиски! Единорог – это, конечно, интересно, но родители намного важней!

– Очень жаль, что единорог заболел, но ведь все люди и животные когда-нибудь болеют. Ничего, он поправится.

– Вообще-то, Нат, единороги никогда не болеют. Они сами исцеляют кого угодно. Если единорог заболел – дело плохо.

– Значит, мы должны ехать в этот лес? – спросил Нат с упавшим сердцем.

– Да, Нат, должны. Если один из последних единорогов на этой земле болен, то вылечить его – наша задача, – с мягким упреком добавила тетя Фила.

– А может, это дело рук Овадия? – спросил Нат.

– Вряд ли, – сказала она, помолчав. – Смотритель леса сообщил бы о незнакомце.

– Дьюи тоже ничего не знал о незнакомце, когда вызвал вас к вивернам, – заметил Нат.

– Это правда, но мистер Силвен совсем не похож на Дьюи, и ты в этом сам скоро убедишься.

– А как же Овадий? – не выдержал Нат. – Мы совсем его не ищем! Тем больше у него шансов исчезнуть насовсем!

– Что я могу сделать, Натаниэль? Перед ним тысячи дорог. Куда он отправился? На кого начал охоту? Может быть, прямо сейчас, пока мы с тобой тут разговариваем, он в кого-то целится. Но если мы будем за ним гоняться, у нас все шансы пойти по ложному следу и оказаться в итоге от него еще дальше, чем мы есть сейчас.

Ната накрыло беспомощное отчаяние. Он изо всех сил пнул ближайший камень. Камень рикошетом отскочил от каменной стены и чуть не попал в Корнелиуса. Мазя захихикала, но Нат даже не обратил на это внимания.

– Летим в Броселианд, – сказала тетя Фила. – Гивра выпустим по пути. Озеро отменяется. Там, на границе, есть отличная река, ему понравится.

От окраины Парижа они быстро домчали к границе Броселианда. Практически сразу под самолетом возник темный лес, окруженный зелеными лугами. Тетя Фила начала снижение и направила самолет прямо на деревья. Нат уже решил, что она хочет на самолете пролететь по лесу, но они с грохотом приземлились на луг, и самолет, подпрыгивая, покатился по земле и остановился в нескольких дюймах от чащи.

– Предлагаю выпустить нашего гивра прямо здесь! – крикнула тетя Фила.

Нат схватил рюкзак и, не глядя на Корнелиуса, который уставился на него желтыми глазами, вылез из кабины. Пусть тетя Фила сама о нем заботится, если ей так нравится, чтобы дронт ехал с ними. Нат спрыгнул на мягкую траву и помог Мазе выбраться следом.

– Нат, достань Корнелиуса, а я – в грузовой отсек, – крикнула тетя Фила.

Нат раздраженно фыркнул и вернулся к самолету. Как же он ненавидит такие задания. Мальчик забрался в кабину и поставил рюкзак на сиденье, чтобы Корнелиус смог вскарабкаться повыше, как на стремянке.

– Я сейчас подпрыгну, а ты меня подтолкни, – сказал дронт.

Нат положил руки на твердую спину птицы и толкнул ее, но перелететь через борт дронт не смог.

– Пожалуйста, посильней и не помни мои перья на хвосте, – кинул дронт через плечо.

Корнелиус оказался на удивление плотной и тяжелой птицей. На этот раз Нат толкнул его посильнее, но перестарался. От силы толчка и под инерцией полета дронт перекувыркнулся через борт и грохнулся на землю, как раз на проплешину, где не росла трава. Он неуклюже поднялся на ноги и заворчал.

– На здоровьичко, – тихо сказал Нат и отправился к тете Филе. Лучше уж скользкий и верткий дракон, чем это тупое пернатое. Гивр хотя бы не считает Ната никчемным существом.

– Ты вовремя, – сказала ему тетя Фила. – Помогай. Я беру голову, а ты хвост. Осторожней, чем мы ближе к реке, тем сильней гивр будет вырываться. Так что держись.

Тетя Фила забралась в грузовой отсек и осторожно подтянула к выходу спутанного гивра. Не снимая сетей, она взяла его за голову, а Нат не с первого раза, но все-таки крепко ухватил за хвост.

– И-и, начали! – скомандовала тетя Фила.

Нат и тетя Фила потащили чудовище к реке. Гивр успел ослабеть без воды и не так сильно сопротивлялся. Но и без того Нат весь взмок, пока они донесли его до воды. Увидев воду, гивр оживился и начал извиваться.

– Подожди ты, – смеялся Нат. – Еще чуть-чуть.

– На счет три, – приказала тетя Фила. – Раз, два, ТРИ!

Слегка качнув гивра, они отправили его прямо в реку, и он тут же с фонтаном брызг штопором ушел на дно. Нат улыбнулся вслед игривому созданию. Он и представить себе не мог, что гивры могут быть такими безобидными. И вдруг гивр вынырнул обратно и выпустил в них струю чистой холодной воды. Ната окатило с головы до ног, и он отпрыгнул от неожиданности, а тетя Фила, смеясь, крикнула гивру вслед:

– Всегда пожалуйста!

Глава четвертая

– Отличная работа, молодец, – сказала Натаниэлю тетя Фила, положив мальчику руку на плечо. – А теперь идем к мистеру Силвену. Надо узнать, что стряслось с единорогом.

И вдруг Нат услышал чей-то тихий шепот на ухо:

– Спроси ее сейчас.

– О чем?

– Можно ли меня с тобой оставить. Пока она в хорошем настроении от того, что вы спасли этого громадного червяка.

Нат с беспокойством глянул на тетю Филу. Мазя права. Тетя правда в очень хорошем настроении. Он собрал всю свою смелость и подстроился под ее шаг.

– Вы сказали, что мы поговорим насчет Мази, как только разберемся с вивернами.

– Ой, Нат, столько дел еще надо обдумать. Гивр, Овадий, единорог… Давай потом, а?

Опять потом. «Всегда потом», – со вздохом подумал Нат. Помолчав немного, он не выдержал:

– Далеко ли он сейчас, как вы думаете?

– Она. Наш единорог – девочка.

– Я про Овадия. Куда он мог поехать?

– Не знаю, – сказала тетя Фила и раздраженно дернула плечом.

Нат знал, что надо молчать, но не мог сдержаться. Это все равно что не чесать там, где чешется.

– Но если только на секундочку себе представить…

– Откуда мне знать, что у него на уме, – сказала тетя Фила. – Я и понятия не имею, что он будет делать дальше.

Нат помолчал.

– А вдруг мы его больше не найдем? А вдруг он бы все рассказал о моих родителях? – Нат не хотел задавать последний вопрос, но не сдержался.

Тетя Фила остановилась и положила ему руки на плечи.

– Нат, если я хотя бы на секунду считала твоих родителей живыми, я бы немедленно отправилась на Шпицберген их искать. Но они погибли. Я знаю это потому, что твой отец до последнего вздоха не расстался бы с Географикой.

– Если Географика у Овадия, зачем он обыскивал ваш дом? И мой? Что еще ему было надо?

– Не знаю, – ответила тетя Фила. – Я вообще не знаю, что задумал этот человек. Я прошу тебя, забудь о том, что твои родители живы. Твоим догадкам нет никаких подтверждений, а ты только мучаешься.