Друг моего брата - Элина Витина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но это было четыре года назад, сейчас нас абсолютно ничего не связывает и даже общее прошлое, кажется, просто стерто из памяти. Я для них ничто, пустое место. Они для меня… они просто НЕ для меня.
Глава 2
На следующий день в университете Кирилл, действительно, даже не пытался со мной заговорить. Чего нельзя сказать о других. Радует только, что в центре всеобщего внимания я оказалась не одна. Я слышала глумливые шуточки в сторону Русеева и видела неоднозначные взгляды в сторону нашей однокурсницы Яны. Несмотря на то что сегодня одна пришла с идеально прямыми волосами, все догадывались кому принадлежат кудри наездницы Русеева на фото.
Мне бы ее самообладание! Она ходила с высоко поднятой головой и даже состроила довольно злобный оскал, когда мы с ней встретились взглядами.
– Ты как? – поинтересовался Алекс, вручая мне шоколадный батончик из автомата. Учитывая всеобщее настроение и интерес к моей персоне, я отказалась идти в кафетерий и он решил составить мне компанию, но пропустить прием пищи Булавин не был готов, поэтому его обед представлял собой страшный сон диетолога и мечту любого подростка одновременно: чипсы, кола, шоколадные батончики, зефир и вафли.
– Я… свободно, – честно ответила я, с сомнением глядя на его выбор.
Хоть я и не посвящала друга в подробности отношений с Кириллом, но я знала, что он догадывался что у нас было не все гладко. Его неприязнь к Русееву я всегда ощущала на физическом уровне, Кирилл, кстати, тоже. Он как-то пытался выяснить чем так не угодил моему другу, даже намекал на то, что Алекс тайно питает ко мне чувства и всё это результат его ревности. Я же всегда отшучивалась и уводила разговор в другую сторону. Эх, знала бы я три года назад, что у моего друга просто очень хорошее чутье на говнюков…
Поэтому Булавин даже не пытался изобразить дружеское сочувствие, знал, что я бы ему просто не поверила. Но и показывать бурную радость, надо отдать ему должное, не стал. За это я была ему особенно благодарна, учитывая любопытные взгляды вокруг, его веселье вряд ли бы осталось незамеченным и вызвало ненужные вопросы.
Мы хаотично перемещались по первому этажу в поисках свободной аудитории, чтобы перекусить, но вместо этого наткнулись на группу второкурсников, которые тут же начали глумливо улюлюкать и предложили свои кандидатуры на вакантную должность, которую оставил Кирилл. Я только закатила глаза и уже собиралась продолжить наши поиски, когда один из них громогласно рассмеялся и заявил:
– Вообще, от нормальных баб мужики не гуляют, так что если Русеев предпочитал пялить кого-то на стороне, то вполне можно предположить, что с ней что-то не так, – кивнул он в мою сторону.
Алекс дернулся к нему, но я его остановила, окинув эту компанию своим самым надменным взглядом:
– Единственное что со мной не так – это то что я изначально умудрилась вляпаться в отношения с мудаком, но не переживайте, второй раз я эту ошибку не повторю, поэтому у вас нет шанса.
Я резко развернулась, намереваясь гордо покинуть эту компанию, но так и застыла на месте. Алекс грязно выругался, заметив причину моего ступора.
Черт побери! Со всеми этими событиями, у меня абсолютно вылетело из головы, что стажировка пятикурсников подходит к концу и они возвращаются к учебе.
Несмотря на то, что мы учились в одном университете с моим братом и его лучшим другом (и моим лучшим врагом по совместительству) Глебом, первые два курса мне удавалось игнорировать их соседство потому что факультет международных отношений, студенткой которого я являюсь, находился в другом корпусе. Но с третьего курса мы перешли в главный корпус, и в течение всего года наши пары будут проходить здесь, на законной территории юридического факультета. И если моей первой реакцией была бурная радость – наконец-то мы с Алексом будем видеться чаще, потому что он тоже будущий юрист, то потом до меня дошло, что есть еще два студента юрфака, встречи с которыми мне вряд ли удастся избежать.
Тот факт, что практически весь сентябрь пятикурсники провели на стажировке, позволил мне расслабиться и на время забыть об их неминуемом возвращении. Именно поэтому я сейчас застыла посреди холла и пыталась вспомнить куда и зачем я направлялась, до того как увидела Урицкого. Глаза мельком пробежались по его силуэту в надежде, что он за эти годы отрастил козлиную бородку или хотя бы полысел, но нет… удача сегодня явно не на моей стороне, потому что Глеб стал еще красивее. Раньше он всегда коротко стригся, сейчас же волосы немного отросли и он вполне мог сниматься в рекламе мужского шампуня, причем определенно премиального, а не того, который одновременно и гель для душа, и кондиционер и стиральный порошок при желании. Ушла подростковая неслаженность, вот только глаза остались прежними – такой глубокий и такой холодный синий взгляд. Когда-то я была готова слагать стихи его глазам и, каюсь, даже докатилась до того, чтобы сравнить их с сапфирами и чистейшими водами Байкала. К счастью, даже в четырнадцать лет у меня хватило ума держать свои поэтические изыски при себе. Сейчас же, первое что приходит в голову при виде его взгляда – это лед. Хотя… может это потому, что смотрит он на меня.
– Я смотрю, ничего в этой жизни не меняется, – насмешливо произнес он вместо приветствия. – Годы идут, а твоя потребность быть в центре внимания никуда не делась.
– Могу сказать то же самое о твоей потребности делать поспешные выводы. Но кого это волнует, да? Мы с тобой вряд ли изменимся, поэтому предлагаю сделать вид, что мы не знакомы. Если мне не изменяет память, в прошлом это у тебя отлично получалось.
И не дожидаясь ответа, пропитанного ядом, в этом у меня сомнений не было, я подхватила Алекса под руку и поспешила на второй этаж, где скоро должна была начаться лекция. Аппетит, не особо присутствующий до этого, сейчас
