Бесконечное лето: Эксперимент (СИ) - Александр Руджа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автоматически кошусь вниз. Футболка как футболка, одна из любимых — на ней в цветах логотипа SubWay написано ZomBie: Eat flesh. Хохма не для всех, я понимаю. Но… да, как-то мешковато сидит. Не понял…
Погодите… а где пузо-то? Забыв про девчонку, задираю футболку! О ужас! О счастье! Пуза-то нет! От слова совсем! Да и боли в ногах нет — а я и не заметил! Как же так! Машинально ерошу волосы — вместо обычного своего ежика чувствую модный пятнадцать лет зачес назад. Омоложение — правильное решение, очень хорошее.
Какой хороший сон! Не хочу просыпаться, хочу смотреть, что будет дальше!
Девушка, похоже, удивлена моим нежданным стриптизом. Но футболка ей нравится больше. Обидно.
— Импортная, да? — уважительно интересуется она.
Давненько я этого слова не слышал. С другой стороны… если я внезапно стал на пятнадцать лет моложе, почему бы и этому пионерлагерю не существовать в прошлом? В то время, когда одежда с иностранными словами была раритетом, и на владельцев таковых посматривали с плохо скрываемой завистью.
Ладно, это все потом, по ситуации. Сейчас завязать бы общение, потому что «эээ» и «ну» создают, похоже, не совсем правильное впечатление о моей неповторимой и безмерно обаятельной личности.
Откашливаюсь.
— Отец привез. Из… из-за границы! Он у меня капитан дальнего плавания!
— Здорово, — соглашается девушка. Загорелая такая вся, стройная. Так, спокойно, главное — не пытаться контролировать происходящее, иначе сон вырвется и улетит бог знает куда. А я не хочу, мне пока тут интересно.
— Так насчет вожатой, я же собрался идти, но вот не знаю, куда…
«На муда» — кратко информирует внутренний психопат.
А девушка ничего, снова улыбается. Какая обаятельная девушка.
— А вот по аллее идешь, идешь, пока не выходишь на площадь с памятником, — поясняет она. — Там налево, памятник оставляешь сзади, выходишь к домикам, и вот первый справа будет вожатой. Он такой… треугольный. — Девушка складывает ладошки домиком и в этот момент нравится мне еще больше. — И еще рядом сирень. Не ошибешься!
— Спасибо, — улыбаюсь в ответ. Надо же зарабатывать очки у противоположного пола.
— Еще увидимся! — радует девушка.
— Надеюсь! — отвечаю галантно. Надо же показать, что я обаяшка. И удостаиваюсь на прощание приятного серебристого смеха.
Правда, пока шагаю от ворот прочь, в сторону показанной дружелюбной туземкой площади, улыбка как-то пропадает. И все потому, что никак не могу решить — что же вообще происходит?!
Сначала осторожно, а потом все смелее пробую подтвердить теорию про сон, пытаюсь порулить событиями, заставить, скажем, деревья расти быстрее, солнце убежать за тучи. Потом плюю на конспирацию и пытаюсь усилием воли взлететь. Получится — значит я все-таки Избранный, и должен бороться с матрицей. Ну, а нет, так и нет.
Эксперименты показывают негативный результат — судя по ним, я нахожусь в самой что ни на есть обыкновенной реальности, и влиять на нее, помимо своих скромных сил, не могу никак.
Ощущения подтверждают выводы — это реальный мир. Трава по краям аллеи рвется и оставляет на ладонях зеленый сок, солнце ощутимо припекает, даром, что сейчас только утро. Под деревьями тень, и там еще прохладно, с реки еле слышно доносится чей-то смех и визг. Где-то слушают музыку, откуда-то пахнет чем-то рыбным. Слишком много деталей, слишком подробно и реалистично все, во сне так не бывает. Вот взять хоть бы травинку меж губ у той девушки…
С головой все же крепенько что-то не то — сознание цепляется за мелочи, не давая возможности оценить картину в целом. Вот еще травинка какая-то, причем здесь травинка вообще? Как я здесь оказался? Почему? И что это вообще все значит?
Это значит, шиза косит ряды. «Маня, вы не на работе. Холоднокровней, Маня». Пусть это пока будет сон, пока убедительно не докажут обратное. Что у нас там в списке квестов — вожатая? Ну, пускай будет вожатая.
Добраться до искомого домика оказалось сложнее, чем описывала синеглазка. На площадь я вышел без проблем, не настолько я все-таки тупой, и даже подивился на памятник неизвестному мне гражданину с раскрытой книжкой в руке. Геннадий какой-то вроде бы, а фамилию не разглядел. По пути встречались ребята, все поголовно в пионерской форме, так что идею косплея или исторической реконструкции пришлось с сожалением отбросить.
Несколько раз я ловил на себе любопытные взгляды — но скорее относительно моей козырной футболки, чем загадочной и неповторимой личности. А еще ни одного зеркала по пути не оказалось, так что достоверно проверить догадку о собственном омоложении тоже не получилось, хотя чисто субъективно казалось, что она верна.
Миновав площадь с предположительным Геннадием, я углубился в жилой район лагеря. Большинство домиков напоминали распиленные вдоль продольной оси металлические бочки, но встречались и описанные девушкой у ворот треугольники. Одна беда — никакой сирени я пока не видел. Домики стояли на достаточном удалении друг от друга, а между ними росли кусты и сосны. А может, пихты. В общем, аромат стоял непередаваемый, да и вообще довольно уютно выглядело.
Навстречу попадалась все больше малышня. Я напряг память. Если это настоящий пионерлагерь, то завтрак только что закончился, а значит, все старшие уже слиняли на реку купаться. А младшие смены дисциплинированно ждут разрешения воспитателей. А воспитатели ждут, пока пройдет час с времени приема пищи. И правильно, в общем-то. Еще один довод в пользу реальности происходящего. И еще один довод в копилку непонятного.
После получаса брожения, искомый домик был все же найден — скорее случайно, чем как-то еще. Он утопал у кустах сирени, а рядом был закреплен огромный гамак. Какая толковая вожатая! У нее наверное еще и на пляже собственный шезлонг имеется.
Я подошел ближе. Из домика доносились голоса.
— Никаких результатов! И ведь мы создали все условия! — возмущался звонкий женский голос.
— Работа ведется, Ольга Дмитриевна, — глухо отвечал ей неизвестный мужчина. — Будем надеяться…
— Будем! Чтобы не получилось как в прошлый раз!
Я шумно поднялся по ступенькам и постучал. Несколько секунд внутри было тихо, потом дверь распахнулась, и из домика вышел низенький лысоватый мужчина лет сорока с маленькими глазками-пуговками. Одет он был почти так же, как все ребята в лагере, в белую рубашку и синие брюки, только без галстука. А на пороге показалась высокая молодая женщина в панаме.
— Новенький, — констатировала она без улыбки. — Наконец-то. Мы уже заждались. Я вожатая пионерлагеря «Совенок», меня зовут Ольга Дмитриевна. Добро пожаловать!
***
— Форму получишь в каптерке, у Анатолия Ивановича, ты его видел только что. Это рядом со столовой, справа, не ошибешься. — Ольга Дмитриевна обмахивалась своей панамой и говорила быстро. Видно, хочется ей быстрее все закончить и отправиться в свой любимый гамак, а в домике духотища, несмотря на распахнутые окна. Июль все же. Или август. Надо поинтересоваться. — Инструктаж по технике безопасности ты, можно сказать, прошел, вот тут распишись.
Расписался в журнале напротив своей фамилии. Ух ты, без ошибок написана, мало кому так удается. А тут прямо с первого раза. Интересно.
— Плюс еще нужно будет подписать обходной: в кружках, библиотеке и медпункте. Кружков у нас несколько: «Сделай сам», музыкальный, любителей книги и спортивный, выберешь любые два, но музыкальный — обязательно. Вот он, обходной, забирай.
Ага! «Ваша машина может быть любого цвета, при условии, что этот цвет — черный».
— Завтрак ты, конечно, уже пропустил, он с восьми до девяти, обед с часу до половины третьего, ужин с шести до восьми. В семь тридцать линейка с распорядком дня и срочными объявлениями при необходимости, явка обязательна! Но и в течении дня, конечно, желательно не валять дурака, а заниматься самообразованием, самосовершенствованием или общественно полезным трудом!