Папа большой, я маленький - Такэдзи Хирацука

За ними приземлились нарядные куклы и, выстроившись в ряд, поклонились жителям города.

— Сначала споём! — сказал Дед Мороз, и все запели:

— До-ре-ми-фа-соль!

Потом началось представление.

Зайцы и черепахи бежали наперегонки. Сто зайцев и сто черепах.

Дед Мороз взмахнул рукой:

— Приготовились! Пошли!

Зайцы бойко запрыгали вперёд.

Черепахи степенно поползли за ними.

— Зайцы! Спать! — приказал Дед Мороз.

Зайцы повалились на бок и заснули.

А черепахи продолжали шагать вперёд.

— Зайцы! Встать! — крикнул Дед Мороз.

Зайцы вскочили и побежали за черепахами.

— Победили черепахи!

— Если бы зайцы не спали, они бы первыми пришли! — загалдели зрители.

Потом лисицы ходили по канату.

Пингвины жонглировали тарелками.

Крокодил стоял на голове.

Кабаны кувыркались.

Бегемот и белый медведь боролись.

Куклы танцевали на льду.

— Какие молодцы!

— Как интересно!

— Замечательно!

Наступила ночь, но представление не окончилось. Взошла луна и осветила прозрачное небо, будто яркая лампа.

Звёзды сверкали, как бриллианты.

С неба свесились качели. Много качелей. Они плавно качались взад и вперёд.

На качелях сидели большие и маленькие обезьянки. Они держали в лапах флаги разных стран.

— Смотрите! Японский флаг! — закричал кто-то.

Люди глядели на монотонно качающиеся качели, и головы их то поднимались, то опускались в такт качелям. Наконец они не выдержали и заснули.

Проснулись утром, а цирка нет. Исчез куда-то. А город как был, так и стоит.

— Уж не сон ли нам приснился?

— Как забавно было!

— Хорошо бы, если бы цирк снова прилетел.

Прилетит. Непременно прилетит. В каждый город и в каждую деревню.

Сказка похожа на большой цирковой шатёр. Он раскрывается над всеми детьми.

МАЛЕНЬКАЯ СТАРУШКА

дремучем лесу растут высокие, толстые деревья. Тишина. Солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь густую листву.

Утром, когда спускается туман, в лучах солнца играет радуга и купаются птицы, весело распевая свои песни.

В лесу стоит маленький домик. Он такой крошечный, что кажется сложенным из детских кубиков.

В домике живёт Маленькая старушка. Платье на ней из перьев канарейки, на голове белая шапочка, на носу очки, а ноги обуты в башмачки из скорлупы земляного ореха.

Старушка ходит по комнате, постукивая своими башмачками-скорлупками, и думает.

Она сочиняет сказки.

Сочинит что-нибудь интересное и спрячет в «Сундук сказок». Никому не расскажет.

— Такие дивные сказки надо беречь, — говорит она.

В доме у старушки живёт кот. Очень озорной кот. Зовут его Няо.

Ловить мышей Няо не любит. Он любит петь и плясать. Целый день бренчит на мандолине, распевает песни и пляшет.

— Вот непутёвый! — сетует старушка. — Морду не моет, лап не вытирает. Встанет утром, проведёт лапой по морде — и всё его умывание. А когда ест, крошки вокруг миски разбрасывает. К тому же точит когти о столб, стены царапает, забирается на шкафы и спит на стульях. Зовёшь его, не дозовёшься. Подходит только тогда, когда выклянчить что-то хочет. Совсем непутёвый кот.

«Ну это уж слишком. «Непутёвый»! — обижается Няо. — Сама такая надоедливая. Целый день пристаёт с какими-нибудь делами. То то ей сделай, то это. Я живу здесь только потому, что хочу услышать сказки, которые заперты в сундуке. Очень интересные сказки она под замком держит. Вот проберусь к ней в комнату и открою сундук. Будет знать!»

У кота Няо есть друг попугай. Он живёт вместе с ним в доме у старушки. Попугай такой болтливый, что его прозвали Болтун Пэтяко. Пэтяко поселился у старушки в доме тоже потому, что хотел услышать её сказки.

Но старушка так крепко запирает свой сундук, что даже острый клюв попугая не может открыть его. Сколько раз Пэтяко забирался на крышку сундука и заглядывал в щёлку — пытался рассмотреть сказки, но всё напрасно.

И тогда Пэтяко раздражённо кричал:

— Старая скупердяйка, скупердяйка, скупердяйка…

Раз сто повторял одно и то же.

Однажды кот Няо и попугай Пэтяко ушли из дому, чтобы посоветоваться, как открыть «Сундук сказок».

А старушка хватилась их.

— Няо! Няо! Где ты? Ну что за кот! Опять проказничает где-то с Пэтяко! И этого нет! И куда они подевались? — рассердилась она.

Выглянула из окна, видит: сидят кот и попугай за забором и о чём-то шепчутся.

Вот они где, бездельники!

Старушка раздвинула окно и крикнула:

— Эй! Пожалуйте-ка сюда.

— Бежим! А то как выпрыгнет из окна да как схватит нас! — всполошились друзья.

И побежали.

Бежали, бежали да и угодили в яму. Не заметили её впопыхах.

А это была не яма, а нора зайца Мимисукэ.

— Ой! Кто это в мою нору влез? — испугался Мимисукэ. — Да это, никак, Няо-тян[1] и Пэтяко-тян из дома Маленькой старушки! Вот здорово! Я как раз собирался вас кое о чём спросить, — сказал Мимисукэ. — Говорят, ваша хозяйка много сказок знает. Это правда?

— Правда, — сказал Няо. — Но нам не рассказывает.

— Почему?

— Говорит, плохо ведём себя. У старушки полно книг с картинками, а она не даёт нам посмотреть.

— Не покажу, говорит, пока не наденете перчатки, — добавил Няо.

— А зачем перчатки?

— Лапы у нас грязные. Книги можно испачкать. А какие перчатки у котов?!

— И у попугаев!

— У меня тоже нет, — огорчился Мимисукэ.

— Наша старушка ужасно сварливая и привередливая. Всё твердит: не будете слушаться меня и вести себя прилично, не расскажу вам сказку.

— Тогда мне-то она ни за что не расскажет, — удручённо произнёс Мимисукэ. — Говорят, у меня и манеры плохи, и сидеть смирно я не умею. Только угомонюсь, тут же вскакиваю и начинаю прыгать.

— Старушка призналась мне как-то, что несчастным детям она бы рассказала сказку, — вспомнил Пэтяко.

— Несчастным? — задумался Мимисукэ. — Ну что ж, можно сделаться несчастным.

— Как? — спросили Няо и Пэтяко.

— Когда я болею, мама с папой жалеют меня, называют бедненьким, несчастненьким. Я даже нарочно притворяюсь хворым, а они не замечают. Вот и теперь я сделаю вид, будто заболел, а вы позовите сюда Маленькую старушку.

— Обманывать нехорошо, — напомнил Пэтяко.

— Зато сказку услышим… — сказал Няо. — Давайте все заболеем понарошку. А?

И Няо, шатаясь, поплёлся к дому.

— Мяу! Мяу! Плохо мне, — жалобно мяукал он.

— Плохо нам, плохо! — подхватили Пэтяко и Мимисукэ и поплелись следом за Няо.

Маленькая старушка даже испугалась, когда увидела Няо, Пэтяко и Мимисукэ. Они казались такими больными, еле держались на ногах.

— Что с вами? Уж не захворали ли вы? — встревожилась она.

— Заболел я, заболел! Мяу! — промяукал Няо, едва шевеля хвостом.

— И я заболел. Ох! Ох! — заохал попугай Пэтяко.

— И я тоже, — подхватил заяц Мимисукэ.

Маленькая старушка поверила, что друзья больны.

— Бедные вы мои, жаль мне вас, но лекарства я вам давать не стану. Расскажу лучше сказку.

И старушка запела:

— Расскажу вам про бобы.Они лопаются и вылетаютС горячей сковороды.Почему они лопаютсяИ вылетают со сковороды,Эти толстые бобы?

Спела присказку старушка и стала рассказывать.

— Знаете ли вы, почему лопаются бобы? Думаете, оттого, что им горячо на сковороде? Вовсе нет. Они хотят доставить радость людям. Ведь на свете бывают и такие бобы, которые не лопаются, как бы жарко ни горел огонь в печи. Они сморщенные, сухие, упрямые и глупые бобы.

А умные бобы — толстенькие, пузатенькие, как и подобает быть настоящим бобам. И очень вкусные. А чем вкуснее боб, тем громче он лопается и сам выпрыгивает со сковороды.

Глупые бобы не такие. Они не хотят, чтобы люди их ели и радовались. Думают, они какие-то особенные.

Однако бобы есть бобы.

И вот, жили-были умные, толстые и красивые бобы, и они прекрасно лопались: патин, патин, патин…

Старушка так похоже изобразила, как лопались бобы, что Няо, Пэтяко и Мимисукэ забыли о своей хвори и запрыгали, как бобы на сковородке: патин, патин, патин.

— Ага! Значит, вы меня обманули! — догадалась Маленькая старушка. — Сделали вид, что заболели, а сами здоровы-здоровёшеньки. Не стану рассказывать вам сказку. Всё. Конец.

— Постой, бабушка! Не уходи! — Няо, Пэтяко и Мимисукэ побежали за старушкой, но она ушла в дальнюю комнату и заперлась на ключ.

Кот Няо, попугай Пэтяко и заяц Мимисукэ подошли к двери, за которой заперлась Маленькая старушка, и постучали.