Серый Ангел - Юдин Михаил

– А если на меня баба Яга выскочит, что мне с ней делать? – не удержался Гаврилыч.

– Она с тобой сама что-нибудь сделает, не беспокойся. Из вас хорошая пара получится!

Строй дружно заржал, оценив быстроту ответа и емкость шутки.

– Если вопросов все же нет, тогда грузимся в технику и выдвигаемся.

Загонщики дружно надели оранжевые жилеты, наподобие тех, что носят дорожные рабочие и сразу стали похожи на двуногие апельсины.

Все порядком устали и накатывало чувство, что ничего путного теперь не случится. Вот уже седьмой час они в неуютном ноябрьском лесу, начинает смеркаться, похоже и четвертый за сегодня загон опять будет пустым. Небольшой снежок, выпавший за ночь, превращен налетевшим непонятно откуда южным ветерком и мелким, холодным дождем в грязную жижу, мерзко хлюпающую под ногами при каждом шаге, стало скользко и зябко. Исчезло ощущение нарядности и чистоты, прозрачный осенний лес еще с утра просматривался вглубь на добрую сотню метров, но вот подтаял снег и горизонт приблизился почти вплотную. Темно-бурая земля, сливаясь с почерневшими от дождей стволами деревьев, создавала впечатление плотного частокола.

Шел четвертый и последний в этот день загон, а команда охотников никак не могла закрыть лицензию хотя бы на одного кабана. Загонщики порядком вымотались и уже спустя рукава медленно продвигались к линии стрелков, машинально «гукая» и постукивая палками по стволам деревьев. Даже привычные ко всему лайки не так деловито обыскивали угодья, их обычно лихо закрученные в баранки хвосты намокли и казались ободранными от долгого использования пеньковыми канатиками. Зверя не было, с утра при наличии снега еще можно было определить входные следы и обрезать кварталы «по зрячему», но со временем тонкий снежок сошел и приходилось проводить загоны «вслепую», надеясь на опыт и интуицию руководителя охоты.

Алексей стоял на краю лесной просеки шириной около десяти метров и без особой надежды вглядывался в плотную гущу кустарника напротив. Уже послышались негромкие голоса загонщиков и редкий лай собак, движения не было. Похоже и эта последняя на сегодня попытка окончится ничем. Неожиданно, правее него из глубины уже почти не проглядного в стремительно накрывающих лес сумерках послышался треск веток и недовольное, приглушенное всхрапывание, которое то начиналось, то затихало.

– Неужели секач? – он до боли в глазах всматривался в полосу кустарника, но не мог разглядеть даже силуэта.

Кабан стоял прямо перед просекой, надежно скрытый частоколом мелятника и плотными зарослями подроста кустов. Стоял и тщательно внюхивался в холодный осенний воздух, оценивая степень исходившей угрозы от предстоящего броска через открытое пространство. Его покрытая почти черной щетиной морда медленно делала движения из стороны в сторону, пятачок плоского носа напряженно двигался и капли влаги то и дело скатывались из него, падая на раскисшую землю. Очень хотелось жить, поэтому он все не решался пересечь эти опаснейшие метры. Ветра не было и это могло привести к смертельной ошибке.

– Эх, черт же меня побрал оказаться в этом месте! Ведь мог с утра уйти в свое любимое болото и понежиться в мелком ельнике, спокойно поваляться в торфяной купели и поесть сладких побегов еще не замерзшего камыша и таких нежных, еще по-летнему ароматных желудей и еловых шишек. Но нет, этот залетный негодяй из соседнего леса спутал все планы и пришлось делать обход владений в надежде найти наглого чужака и преподать ему урок вежливости. Он учуял его еще несколько дней назад, когда неожиданно наткнулся на кучки помета прямо посередине своей тропы, ведшей к кормовому полю овса. Почуял и сразу потерял покой, с этих пор он методично обыскивал свои владения в надежде найти его, все чаще и чаще натыкаясь на этот неприятный запах и следы соперника. И почти вычислил его, отжимая непрошеного гостя к границам неглубокого оврага, где и должна была состояться решающая встреча. И вот надо же было такому случиться, что двуногие именно в этом месте затеяли свои смертельные игры. Теперь речь шла только об одном – уцелеть, выскользнуть из смертельного охвата, проскочить это опасное место. А чужак? Ничего, никуда он не денется, дойдет и до него очередь. Сзади, еще вдалеке, но все более настойчиво зазвучали опасные крики, звуки трещеток и такие ненавистные, отрывистые голоса собак. Еще несколько минут и они будут совсем близко, надо решаться. Он сделал несколько медленных шагов, словно проверяя координацию движений и наконец решившись, изо всех сил, на махах, рванулся вперед через такую открытую и от того смертельно опасную просеку. Цена этого отчаянного броска была так велика, что от напряжения захрустели связки, и тренированные мышцы легко вынесли ста тридцати килограммовое тело на середину просеки. И вдруг он отчетливо учуял ненавистный запах человека, от неожиданности слегка притормозил и попытался на полном ходу изменить траекторию бега, стараясь уйти хоть немного правее. Эта заминка и стала началом роковых событий для всех участников этой драмы.

Алексей по-прежнему напряженно вглядывался в темную стену леса напротив, но ничего не видел. Треск веток прекратился, всхрапывание тоже затихло. От долгого напряжения глаза начали слезиться и от этого окрестности стали расплывчатыми и не четкими. Он переложил ружье в одну руку, а другой стал протирать глаза. В этот момент черный зверь неистовым броском вылетел на середину просеки, неожиданно чуть притормозил и поменял направление бега, на секунду подставив левый бок. Хлестко прозвучал выстрел и Алексей отчетливо услышал глухой шлепок пули по телу зверя. Секач споткнулся, неверной походкой, покачиваясь, прошел еще несколько метров и лег.

– Попал! – заликовало сердце, гулкие толчки сердца сотрясали тело и внезапно прилившая кровь вызвала неожиданную пульсирующую головную боль. Ноги мелко дрожали, мощнейшая порция адреналина хозяйничала в организме, вызывая вместе с головной болью чувство восторга и прилив сил. Дрожащими пальцами, Алексей переломил ружье и, вытащив пустую гильзу, вставил на ее место новый патрон с пулей Полева. Когда поднял глаза, то увидел, что секач поднялся и, качаясь на слабеющих ногах, медленно подходит к краю неглубокого оврага. Здесь силы совсем оставили его и он медленно упал вниз, грузным телом ломая заросший кустарником склон. Когда Алексей подбежал к краю оврага, то увидел кабана лежащим на боку в жиже, собравшейся внизу. Он делал обессиленные попытки встать, но мощное тело не слушалось его и он полустоял, оперевшись на передние ноги, пытаясь подтянуть задние. Надо было добивать зверя и, встав на бровке, Алексей тщательно прицелился в шею, уже почти нажал на спусковой крючок, как вдруг на предательски скользкой глине «поехала» правая упорная нога и он, от неожиданности выпустив из рук ружье полетел вниз, на ходу пытаясь хвататься за чахлые кустики. Овражек был не глубокий, метра три от силы и через долю секунды Алексей уже лежал на спине в той же жиже на самом дне. С секачом их разделяло всего несколько метров.

Зверь, превозмогая разрывающую все тело острую боль, все пытался и пытался встать, делая попытки вновь и вновь. Задние ноги не слушались, видимо был задет позвоночник. И вдруг, подарок судьбы! Этот двуногий подонок, который так безжалостно искалечил его – вот же он! Беспомощно лежит на спине, совсем рядом – один бросок и он сможет рассчитаться за свою исковерканную жизнь, за эту пронзительную, оглушающую боль, за все! Собрав последние силы, секач оперся на передние ноги и бросил еще недавно могучее и послушное тело к своему врагу, задние ноги волочились, оставляя глубокие борозды в загустевшей жиже из воды и грязи. Еще один такой бросков и его острые как бритва клыки дотянутся до ненавистного врага.

Алексей лежал на спине и с ужасом понимал, что увернутся ему не удастся – так яростно и стремительно, взрыкивая и разбрызгивая слюну, смешанную с кровью, приближался к нему кабан. Нет, никакая вся его жизнь с милыми людьми, эпизодами из детства и памятными событиями не пробегала перед его глазами, как пишут в умных книжках. А только одно занимало его – еще миг и взбешенный зверь навалится на него огромной тушей и будет кромсать его беззащитное тело, вырывая куски мяса, перемалывая своими огромными зубами его кости. Он не успевал встать, слишком быстро надвигался зверь, похоже все кончено. Вот он уже совсем рядом, яростный кивок мордой и резкая боль пронзила икроножную мышцу. Все, похоже, это конец.