Уфф! - Регина Лисовская

К моему великому удивлению, меня никто не слушал! Сказка стала развиваться по своим внутренним законам и помимо моей воли. Кто я вам теперь? Никто?

Элита побежала по лужайке и стала звать зайчика поиграть с ней. Она делала это, причмокивая, как подзывают обычно собачек: «Лопоухий! Беги ко мне! На, на, на! Иди ко мне! Апорт!»

Мне стало не по себе: зайчик, конечно, поучился неказистым. Но зачем произвольно трактовать персонаж?

Тем не менее, то, что я, назвал зайчиком, прыгнуло на Элиту и лизнуло ее в нос.

Вконец осерчав, я перевернул лист и решил в рисунок больше не заглядывать. Ничего, ничего: проживут без меня! Как-никак – весна, солнышко греет. Пускай поживут там своим умом – посмотрим, что у них получится, а у меня – свои дела!

Раздосадованный, я стал ходить по комнате кругами. Когда же чуть успокоился, подошел к столу и перевернул страницу рисунком вверх.

Там, по-прежнему, светило солнышко, цвели деревья. пели птички.

Но Богемля и Элиты не было! Вдруг они выглянули из-за обрезов листа и прокричали мне в лицо хором: «Сюрпи-и-из!» Все это шоу завершил лопоухий заяц: он высунул свою тупоносую морду и тявкнув: «Ав!»

Сюрприз тронул меня до глубины души. Но не это главное! Я понял, что эти трое – члены моей семьи. Тьху ты! Нас стало больше за счет моих рисунков! Друзья персонажи! Какие сюрпризы еще от вас ждать?

ГЛАВА ВТОРАЯ

ОНИ ТРЕБУЮТ!

Да-а! Вот это я себе проблем подбросил! Этим ребятам палец в рот не клади! А еще придется с ними как-то ужиться! Того и смотри: не я, а они задергают ниточками! А к чему это все может привести? И насколько я добр к Богемлю, к Элите? Насколько я искренен в желании устроить их судьбы благополучно, безоблачно, без тени укоров? А если я в отношении к ним и не добр вовсе, если я свалю на них обиды, претензии и злость? Это сразу отразится на ходе сказки, усложнит мои отношения с персонажами, а потом – все насмарку.

Я нарисовал на зеленом лужке торговую палатку на колесиках, над палаткой раскрыл полосатый зонтик, над зонтиком извилистыми линиями обозначил витиеватый дымок – это аромат готовящейся там шаурмы. Под зонтик я поставил человека с восточной внешностью – горбоносого с густыми бровями. Тот сразу же стал колдовать над мясной горкой, подсыпать туда специи, регулировать жар, улыбаясь при этом «во всю» златозубой улыбкой.

Откуда золотая краска? Странно. Оказывается, в сказку изначально были заложены драг. металлы. Когда, кем?

Запах жареного мяса усиливался. Я порадовался, что «мои» скоро будут сыты, а потом вспомнил и о себе: я же еще не обедал! Пойду я поджарю яичницу. Маша ничего не готовила: ей на работу рано выходить. Тем более что, по ее мнению, моя занятость совсем не предполагает, что я занят. «Милый, ну приготовь себе что-нибудь, я полетела!» Кому-то – полет, а кому-то – яичница.

Я глотал свой обед, не чувствуя вкуса. У меня было подозрение, что моя сегодняшняя затея добром не закончится.

«Ничего, – утешал я себя, – никогда не поздно взять ластик и стереть в сказке все. Проще простого: утилизация в прошлое».

От еды я раздобрел, стал думать позитивно.

Я уже представил, как нарисую моим Богемлю и Элите пенное море, старинный замок, карету с лошадьми и еще что-нибудь в виде сундука с самоцветами. Для Элиты нужно будет придумать колдовство-расколдовство или дерзкое похищение: Пусть Богемль поволнуется, за счастье свое потрудиться изволит. От такого отношения только крепнут. Я так и вижу, как мой Богемль в пыльном плаще верхом на вороном коне скачет по длинной дороге. В конце все устроится, зло будет наказано, Богемль выйдет из битвы героем. И эпилог. В этом эпилоге слова: «И я там был, мед-пиво пил» Хорошая концовка! Мне же, сочинителю – хвала и почет! А из Вислоухого сделаю тролля. Он будет жить в кореньях деревьев и тайно помогать Силам Добра. Его тоже позовут на свадьбу. Будет он там не посаженным отцом – это было бы слишком – а будет он почетным гостем. Он подарит молодоженам какую-нибудь волшебную безделушку. Какую? Потом придумаю.

Я взял лист со сказкой и вложил его в сканер. Сказка благополучно перешла в «цифру». Замок с высокими башнями я решил моделировать в 3D.

Когда всё мое бумажное творчество переселилось на жесткий диск и осело там, в виртуале, изнутри монитора раздалось постукивание по стеклу:

– Эй, уважаемый! За три шаурмы дэнги давай!

Уважаемый! Ничего себе! Так меня еще никто не называл! Я с недоумением посмотрел на экран.

Передо мной стоял златозубый шаурмист в выжидающей позе, на заднем плане – Богемль, за ним – Элита и Вислоухий. Все набивали щеки теплым фастфудом, при этом еще и подкармливали крошками стайку оголтевших от халявного счастья голубей.

В долг, да еще и за мой счет! Это что же? Вся эта орава из моего кармана станет кормиться?

Я нарисовал большую пачку банкнот, вывел на каждой купюре герб некоего виртуального банка, нарисовал гордый профиль какого-то вождя в короне в обрамлении лавровых и дубовых веточек – крест-на-крест. Кто он? Не важно! Они на купюрах – все одинаковые. Зевсоподобные красавцы.

Для большей убедительности я еще добавил и надпись, напоминающую о неминуемом преследовании за подделку банкнот. Потом все это всучил шаурмисту – в оплату за три порции шаурмы!

– Уважаемый! Ты мне что за фуфло суёшь? Я же говорил тебе: дэнги давай! – запротестовал златозубый.

Мне пришлось долго объяснять правила игры. Я уверял шаурмиста, что именно такие деньги здесь ходить будут, что я – автор, а значит – хозяин и я так хочу. Убеждал я эмоционально и резко: нервы уже не выдерживали. Мне казалось, что с другой стороны экрана мной собираются манипулировать! Подергивать ниточками решили? Кто я вам – кукла марионетка? Нет, братцы, так не пойдет!

Шаурмист спросил, как мои деньги называются. Я замялся. В голове вертелись разные названия, но не затягивать же паузу. Я ляпнул:

– Эти деньги называются… ЩаслЯками!

Моя натренированная фантазия вовремя подкинула словечко – производное от «счастье», «счастливый» и «Щас заплачУ!».

– Ара-э! Уважаемый! Вижу, с вами здесь разбогатеешь не скоро! – заворчал златозубый. Он был очень недоволен, но деньги все же пересчитал и спрятал их в карман. Сделка состоялась.

– Папа! – С неожиданной сентиментальностью обратился ко мне вдруг Богемль. Он вытирая губы платочком готовясь, по-видимому, сказать что-то важное. – Папа, дай денег на мелкие расходы! И на не мелкие – тоже!

Это «Папа!» на мгновение согрело сердце, но эйфория быстро прошла.

«Сынок!» Хм-м! Конечно, он прав. С одной стороны он – мое детище. Вернее сказать – детище моего воображения. И я виртуально ему папочкой прихожусь. Но за виртуальное отцовство вдруг понести вполне реальную ответственность? Нет! Моя ответственность здесь – обычная, приземленная, как за проступок непреднамеренный, лишенный злого умысла. Неподсуден, совестью – чист, свободу Юрию Деточкину!

Да что же это все на меня сегодня свваливается?!

С этими мыслями я взялся рисовать две банковские карточки «Щасливого банка». Обе карточки были на сто миллионов щасляков – с запасом, чтобы решить денежный вопрос раз и навсегда.

Карточки я, вручая Богемлю, прокомментировал весьма щедро:

– Возьми, сынок на безбедное будущее!

Я вложил в эти слова и иронию, но «сынок», ее не заметил. Он деловито повертел в руках карточки, взял под руку невесту и удалился на поиски торговых точек, исчезая в золотистой пелене «безбедного будущего».

А продавец шаурмы приподнял тележку и покатил ее в другом направлении. Я очень удивился, что Вислоухий последовал не за Богемлем, а за шаурмистом.

– Никакого альтруизма нет у собаки! – иронично прокомментировал я вслух и очень громко. Так, чтобы Вислоухий это услышал. Песик весело помахал мне хвостиком. Я заметил, как он жадно вдыхал пары жаренного мяса, и понял, что у этой собаки совести нет.

Стало ясно, что сказка окончательно вышла из-под контроля. Она стала непредсказуемой: персонажи объединялись в анклавы, перегруппировались между собой без моего на то согласия и согласно своим личным предпочтениям. Запросы у них – далеко не сказочные, вполне приземленные. Меня это раздражает.

После всех своих треволнений я прилег отдохнуть. Яичница бродила по кишечнику и не хотела подружиться с ферментами. Все произошедшее не содействовало пищеварению. Лучший выход – вздремнуть. После фантазерства я сплю как убитый. Я лег, но сон не спешил меня успокоить.

Конец ознакомительного фрагмента.