Кузница судьбы. Балтийские грёзы. Часть 4 - Ксемуюм Бакланов

Заканчивая этот экскурс в хроники сегодняшнего дня скажу: до тех пор, пока украинцы не увидят и не поймут, что США и Европа – это никакие не друзья и в гробу они видели этот украинский народ с его надеждами и чаяниями, никаких подвижек в плане улучшения жизни не предвидится, будет только хуже, хотя хуже уже, даже страшно подумать, может быть только полномасштабная война. Есть серьёзные надежды, да и предпосылки на то, что скоро-таки увидят, чуть позже поймут и мультивибратор пойдёт в обратном направлении, ибо факт массового кодирования подтверждён и ранее, но история показала, он всегда носит лишь временный характер.

Я вспомнил об этом не зря, а для того, чтобы вернуться к теме о том, что на Украине у меня осталась мать, брат и очень-очень много родственников второго и третьего порядка, другими словами – это моя Родина и конечно же меня очень сильно волновало всё, что там происходило на тот момент.

Ехать к матери совсем нельзя, наверняка мне опять наденут наручники, как это было ни так давно и не понятно сколько ждать ясности в этом вопросе. Мои новоявленные покровители тоже молчали, я их уже давно не видел, вернее, не интересовался, как продвигаются дела, совсем не веря в то, что они в состоянии будут как-то повлиять на ход событий.

Между тем от Игоря Баранникова не было ни одного звонка, что само по себе уже и неплохо, ну во всяком случае применительно к страусиной тактике, которую по сути я и выбрал. Хотя это только на первый взгляд, на самом же деле я применил один из принципов Трансерфинга, который гласит, что решение проблемы изначально существует в текущей линии жизни, причём наименее энергоёмкое, главное не помешать ему решиться. Его не под силу просчитать самоуверенному разуму, это решение станет доступно подсознанию, оно узнает его, как только представится случай, самое главное не пропустить этот момент и услышать робкий шёпот души, шелест утренних звёзд, как говорит Зеланд, что под час просто невозможно из-за постоянной болтовни разума с самим собой.

Наше новое мебельное объединение во всю мощь вступало на российский рынок, напрочь перечеркнув своих конкурентов из «Евро Люкса», которые так и не смогли пережить раскола и постепенно сошли на нет. Главным учредителем в фирме, а также генератором идей и вдохновителем был Борис Ямницкий, он имел контрольный пакет и был гражданином Германии, проживающим в Австрии, обо всём этом я подробно рассказывал в третьей книге этого романа.

Лариса очень гармонично влилась в должность генерального директора и теперь я постепенно становился просто её мужем, так все и говорили – это муж Ларисы Викторовны. Да-а, дожился. Нет, на самом деле меня всё это только радовало, поскольку цели велики и они предусматривали наличие немалых средств, которых мы с Константином заработать сейчас пока не могли.

Хотя реконструкция рынка позволила вернуть потерянное в результате прошлогодней, мягко говоря, неудачной компании. На этой реконструкции мы опять ввели ночную смену, так как графики работ были очень жёсткими. Но поскольку цена контракта была просто в два раза выше, чем самая большая для этих видов работ, чему в немалой степени поспособствовал Владимир Долгов – сын Анатолия Ивановича, то мы могли позволить себе эксперименты с оборудованием и прочие новшества, которые ввёл Костя и ввёл, надо сказать, достаточно эффективно, работы велись с явным опережением этого почти нереального графика, что просто вызывало мозг всем непосвящённым, да и посвящённым тоже.

Конечно же приходилось прессинговать работников, включая и самого генерального директора Константина Юрьевича Бондарева, а иначе на нашем строительном рынке просто невозможно, словом после одного контракта от Долгова последовал другой, потом ещё и я подумал, что можно расслабиться, ритм был задан.

В этот самый момент зарождалась дружба между Владимиром и Константином. Я был на десятом небе от мысли, что мой сын может получить моментальный доступ в мир богатых и даже очень богатых людей. С замиранием сердца я констатировал, что их отношения становятся всё более тесными. Видел, как много у них общего, не смотря на разницу в возрасте и социальный статус, они были на одной волне. Да, разница в шесть лет для молодых людей бывает достаточно ощутимой, но видимо тот факт, что оба отдавались делу всецело, плюс имели одинаковый взгляд на многие вещи, делали эту разницу мизерной, они были интересны друг другу.

И вот пришёл тот момент, когда Владимир объявил о желании войти к нам в долю. Речь шла не столько, о со – учредительстве в фирме «Вектор – Престиж», сколько об участии своими деньгами в наших конкурсах, чтобы потом делить прибыль пропорционально. В дальнейшем мы нацелились создать уже совместную строительную корпорацию, со всеми возможными функциями, включая и функцию «Заказчика – Застройщика», что по сути, для строительной фирмы является своеобразным потолком, обеспечивающим выход на большие деньги.

Конечно меня не мог не насторожить тот факт, что многие вопросы Володя просто откровенно утаивал от отца, а некоторые решал даже в обход его интересам. Ведь мне, уже далеко не молодому человеку, было понятно, что такое павликоморозовское поведение было серьёзной провокацией для моего Кости, дурным, так сказать, примером. Это только спустя некоторое время я понял, что не Владимир оказывал на него дурное влияние, всё как раз наоборот.

Но опять же, гром не грянет – мужик не перекрестится. Я ещё долго находился в эйфории по поводу своих правильных шагов в отношении сына, беря на себя заслуги, связанные с тем, что он сейчас будет большим человеком, займётся неигрушечным делом, вкус к которому я ему и привил, что дал путёвку в жизнь безбедную, с большими перспективами на будущее.

Потом я начал замечать, что Костя откровенно меня избегает, все переговоры старается вести в моё отсутствие, у него появился человек, которому он доверял больше чем мне, это был Володя.

– Сынок, а что это ты как-то странно стал себя вести? Избегаешь меня что ли?

– Да ты что, папа, просто я подумал, что тебе пора бы и отдохнуть, ты уже достаточно набегался со мной. Тем более я теперь не один, вдвоём с Володей нам намного легче, да и сама работа меня просто захватывает, настолько всё ново и интересно. Ну, а если уже понадобится помощь, то тогда тебе придётся впрягаться опять.

– Я бы хотел вернуть все вложенные, мы ведь по итогам работы у Долгова вышли на хорошую прибыль.

– Пап, может подождёшь немного, ты же знаешь, сейчас мы договорились зайти на два больших объекта, там опять нужны свои средства и немалые. Нас ведь с тобой двое, а Володя один, я не хотел бы на голову садиться, пусть наш вклад в общее дело будет пропорциональным, то есть две трети, а это по деньгам больше чем у нас есть, даже если ты не станешь забирать свои вообще.

– Я не умираю с голоду, но лучше, чтобы потихоньку фирма становилась самодостаточной, поэтому по концу года предпочёл бы вывести свои деньги, надеюсь за год мы уже наработаем оборотных.

– Конечно наработаем, хотя остался, как ты понимаешь, не год, а восемь месяцев.

– Это целая вечность, с такими деньгами можно горы свернуть, да ещё имея покровительство Анатолия Ивановича.

– Да ты не думай, что он такой уж покровитель, он нет-нет побухивает и тогда все дела побоку, Володя говорит, что уже замучался с ним. Хотя конечно же все финансы у отца и ему приходится мириться с его причудами.

Меня покоробили эти слова. Как же так – подумал я, ведь Володя такой интеллигентный и воспитанный парень, очень деликатный и вежливый, отцу обычно угождает, не переча ему и показывая образец сыновьей признательности, если не считать моментов, о которых я уже упомянул. Такие интимные вещи мог бы и утаивать от друзей. Я решил узнать у сына то, что мне уже давно не даёт покоя.

– Костя, скажи, а как случилось, что при определении цены наших контрактов с Долговым, Володя ещё не будучи партнёром, решил нам подыграть, дав заработать два – три лишних миллиона? Даже умудрился закрыть рот Сергею, которого Николай Иванович нанял, дабы прояснить ситуацию на строительном рынке таких услуг в Калининграде, ведь у него же в глазах московские нули и он это отчётливо понимал. Он открыто угрожал Сергею и тот испугался. Неужели ты тоже сделал бы мне такое западло, окажись в его ситуации?

– Да какое там западло, ты хоть понимаешь, какими бабками они вертят, им эти три переплаченных ляма, что слону дробина.

– Не скажи, я ведь вижу, какое отношение к деньгам у старшего, он потому и богат, что деньгами не сорит. Был однажды случайным свидетелем, какой отчёт он требовал от Владимира, просто так деньги он давать не будет. Если честно, я до сих пор не пойму, как у нас всё это проскочило в начале года. Наверное, потому что Господь увидел, в каком я оказался положении, иначе, как божьим промыслом, себе этого объяснить не могу.