Хранитель - Владарг Дельсат

Искреннее беспокойство в глазах ребенка и то, на что он в первую очередь обратил внимание, убедило мужчину в правильности того, что он делает.

— Можно. Я хочу спросить тебя… Ты не будешь против, если мы тебя усыновим?

Искра счастья в глазах малыша, но…

— Но тогда мы не сможем пожениться, когда вырастем.

— Ты считаешь, это будет нужно?

— Да. — Твердое и лаконичное.

— А если сможете?

— Тогда я согласен. Мио нужно защитить.

Столько силы и уверенности было в голосе мальчика, что офицер Ее Величества поразился. Решив разобраться во всем потом, он оформил перевод на амбулаторный режим и увез сына домой. Да, правильно, «сына». Только так. А дома была встреча двух детей, будто они не видели вечность. И когда она заревела, мальчик ее обнял и как-то очень быстро успокоил. Как будто чудо произошло. И поела девочка с аппетитом, правда, держа за руку мальчика.

— Дорогая, познакомься с сыном. Его зовут Гарри, и он — самое дорогое, что есть у нашей дочери.

— Но ей же шесть!

— Посмотри на них, кого это останавливало?

***

Когда я ее увидел, для меня исчез весь мир. Просто вот он был, а вот — только эта девочка с каштановыми волосами, которая сейчас отчаянно нуждается в помощи. Или я не доктор? И я ухаживаю за ней всю ночь, молясь, чтоб моя магия помогла ей. Мои руки зажигаются красивым зеленым огнем, и она все это видит, но мне это не важно. Важна только она, только ее затуманенные болью глазки. Отчаянно желаю помочь, спасти, ведь она — мой свет. Так ли важно, сколько нам лет? Она — это все, что у меня есть в этом мире, и нет ничего и никого, кроме нее. Я положу всю жизнь, но защищу ее от всего и от всех. Потому что она должна быть счастлива. Она этого заслуживает. Что со мной? Я будто богиню увидел… Вот ты какая, Судьба. Вот так, раз — и все…Мне надо стать сильнее, чтобы защитить и спасти мою богиню. Никакие Пожиратели не тронут ее. Никакой тролль, никто. А утром ее забирали родители, и она будто чувствовала. Мы долго стояли и смотрели друг на друга, запоминая. Никто не смел нас прервать, потому что чувствовали. А потом ее уводили, и ее плач рвал мне душу. Ну почему я маленький? Почему мы маленькие? Я не хочу, чтобы она плакала. Судьба, дай мне возможность хранить мою… Прошу!От отчаяния я не знал, что делать, и только смотрел вслед автомобилю ее папы. А потом он пришел ко мне и предложил хранить Гермиону. Кто откажется от такого? Теперь я смогу тебя защитить, моя звезда.

***

Где-то в контрольном центре…

— Вот скажи мне, зачем ты это сделала?

— Ну он же хотел любить Гермиону? Вот!

— Ну, Гермиона, объясни!

— Будь я той девочкой, я бы хотела такого защитника. Ты посмотри, он в шесть лет готов закрыть ее от всего мира.

— Я понимаю тебя, девочка… Уже ничего не поделаешь, пусть будет как будет.

— А я добавлю…

— Гарри! Зачем?

— А чтоб никакие Уизли.

— Вот злые вы, то ли дело я — добрая и хорошая богиня Судьбы.

— Мы справедливые, им это нужно. Очень.

— Ну, уговорили, раз нужно, то пусть.

Примечание к части

* Пулемет под 12 мм патрон. Прелесть машинка.

Часть 2

Спит, мое солнышко. Вчера мы так и просидели весь вечер, обнявшись, ни у кого из нас не было сил отпустить другого. Новая мама даже шутила насчет постелить нам вместе. Хорошо, когда тебе шесть, никто и не подумает… Да… вот она, рядышком. Чудо мое, жизнь моя. И она тоже это чувствует, она сама сказала. Никто ей не повредит, зубами грызть буду!

Марк смотрел на то, как спят дети. Рядышком, хотя кровати разные, но дети подтащили за ночь кровати друг к другу. Мальчик уже проснулся и смотрит на Гермиону. От взрослости этого взгляда становится страшно. Как будто дракон, укрывший крылом возлюбленную. Так бывает, когда даже в таком возрасте — раз и навсегда. И разлучать их нельзя. Кощунственно. Каково отцу понимать, что счастье нашло его дочь в таком раннем возрасте. Марк, видя нежность в глазах мальчика, который боится пошевелиться, чтобы не разбудить, все понимает. А значит, их надо защитить. Вырастут — разберутся, а здесь и сейчас — защитить. Или он не отец?

— Марк, ты чего там застыл?

— Ты видела, как мальчик на нее смотрит?

— Видела… Как ты на меня… любимый.

— Да, любимая, надо их защитить.

Наутро отец спросил мальчика, какое имя ему нравится. И предложил называться Александром Грейнджером. Пока они дети — это хорошая защита для обоих. Мальчик задумался и предложил посоветоваться с Гермионой. Это сказало взрослым все. И так не было тайной отношение детей друг к другу, но это… Это было важно. Он готов ее защитить от целого мира, но принимает ее не как слабую, а как равную.

Как-то почувствовав, что девочка проснулась, мальчик извинился и метнулся в детскую, а мама подглядывала, грамотно пользуясь зеркальными шкафами. Вот он вошел в комнату, вот наклонился к ней, как будто хотел поцеловать, а доча уже протянула руки, чтобы обнять. И мальчик взял девочку на руки. Ему тяжело, он двигается с трудом, но у него на лице упрямое выражение, так знакомое ей. Такое бывает у ее мужа. Ее муж и сын, да, сын. Так вот Марк и сын очень похожи, не лицом, а именно этим упрямым выражением лица, желанием сделать так, чтобы объекту их охраны было комфортно.

— Если позволишь, я тебя всю жизнь на руках носить буду… — доносится до нее голос ее нового сына. Марк прав во всем.

— Сынок, как бросишь Гермиону в ванну, возвращайся на кухню, пожалуйста, — улыбаясь, проговорила Эльза Грейнджер.

— Я же тебе говорил, — сказал Марк.

— Я вижу…

— Мам, пап? — с явными вопросительными интонациями сказал мгновенно адаптировавшийся сын.

Он встал так, чтобы в любой момент броситься на помощь Гермионе, причем заметно было, что поза вполне рефлекторная. Марк улыбнулся.

— У тебя специфические рефлексы, парень.

— Я помню свою прошлую жизнь.

Это было сказано спокойным голосом, констатирующим факт. То есть мальчик точно верил в то, что говорил, и считал это нормой, а кроме этого, это было доверие.

— И кем ты там был?

— Капитан военно-спасательной службы, честь имею!

Марк напрягся. Перед ним стоял офицер. Все говорило об этом — выправка, положение рук и ног. Спокойный взгляд. Такое не изобразишь, это суть. Так же