Любовь моя - Оливия Каннинг

— Ау, есть кто живой?

На этот раз мужчина открыл глаза, приветствуя их.

— Добро пожаловать в «Магазине костюмов Малачи», — сказал он, сидя на деревянном стуле с высокой спинкой. — Сообщите мне, если вам нужна будет помощь. Если нет, то желаю вам приятного просмотра.

Он потер свой искривленный нос ладонью, прислонился к стене и снова закрыл глаза.

Через секунду его дыхание было ровным и глубоким. Без сомнения он снова заснул.

Эрик взглянул на Ребекке, они оба удивились доверчивости этого мужчины, конечно народ мало интересовался костюмами в декабре, но все же…

Ребекку, похоже, это не волновало. Ее внимание уже привлекла парочка костюмов. Она высвободила свою руку и направилась к самому уродливому свадебному платью, какое Эрику довелось видеть. Огромный желтый гипюровый воротник мог с легкостью скрыть плечи Эрика. Подол платья представлял собой слои ткани, напоминающие вышедшую из измельчителя бумагу. Ребекки прикоснулась к этому уродству, словно это было нечто прекрасное.

Сердце Эрика сжалось от понимания, что именно беспокоило Ребекку. Она не хотела выходить замуж в здании суда. Она хотела настоящую свадьбу в потрясающем белом платье в церкви с цветами, подружками невесты.

— Ты пока осмотрись, а я позвоню Джейсу, предупрежу о нашем опоздании.

Его шафер и свидетель не очень образуется просиживанию долгого времени в суде, пока он с Ребеккой развлекаются в «Магазине костюмов Малачи».

— Наверно, мне тоже стоит позвонить маме и предупредить ее, — сказала Ребекка, поворачивая платье, открывая его взгляду еще более уродливую часть платья. Шлейф платья представлял собой пять огромных бантов.

— Я сам ей позвоню, — сказал Эрик.

Ребекка оторвала взгляд от платья и моргнула, стоя с открытым ртом.

— Ты добровольно вызываешься позвонить моей маме?

Утром в больнице ему наконец-то удалось найти общий язык с ее мамой, поэтому он хотел использовать эту возможность, до того как он что-то учудит и снова испортит их отношения. У него есть парочка дней в милости Миссис Би.

— Да. Я без проблем ей позвоню.

Ребекка пожала плечами, возвращаясь к уродскому платью. Эрик прикусил губу, думая как осчастливить Ребекку. У него была просто патологическая нужда веселить ее, дарить ей радость, также как она поступает с ним. Он понял, пришло время сделать пару звонков и попросить о нескольких одолжениях. Он вышел на улицу, не желая, чтобы Ребекка слышала его разговор и узнала о резкой перемене их планов. Он надеялся, его друзья согласяться бросить все свои дела и помочь ему в осуществлении его плана, пока он будет всеми силами задерживать Ребекку в магазине костюмов. Его внутренности исполняли невообразимые кульбиты, пока он ждал ответов за свои звонки. Еще он молился, чтобы его невесте понравился его сюрприз. Он будет подавлен, если к концу дня не сделает ее самой счастливой женщиной на земле.

Глава 2

Ребекка Блэйк, в скором времени Ребекка Стикс, просматривала вешалки с костюмами, поглядывая на своего невероятно высокого, красивого, очень татуированного и беспокойного жениха. Сейчас ей нужно было решить, в чем пойти на церемонию, но она не могла оторвать глаз от своего мужчины. Не могла перестать думать, каким милым он был все утро. Прекрасным и замечательным. Заботливым и понимающим. Абсолютно идеальным.

Как ей посчастливилось встретить такого мужчину? И почему она так чертовски нервничала? Ее желудок никак не хотел успокаиваться, сколько бы она себя не повторяла и не уверяла, что она этого хочет. Так оно и было. Она всем сердцем и душой хотела выйти замуж за Эрика. Вот только ее желудок отказывался это понимать.

Вернувшись в магазин, после почти двадцатиминутного телефонного разговора, Эрик снял с вешалки костюм, прикладывая к себе зеленые лосины, коричневую тунику и фетровую шляпу с пером.

— Идеально, — проговорил он, — Я обкрадываю богатых и отдаю все бедным.

— Ты не оденешь это на нашу свадьбу, — сказала Ребекка, покачивая головой.

— Мне очень идет зеленый, — ответил он, даря ей манящую улыбку. — К тому же Робин Гуд был настоящим героем, по которому дамочки пускали слюни.

Эрик был мужчиной, по которому Ребекка пускала слюни.

— Но ты слишком высокий для лосин, — сказала она.

— Ты хотела сказать, тощий, да?

— Нет, ты не тощий, ты высокий. И ты едва дотянешь лосины до колен.

— Ты путаешь меня с Треногой.

Ребекка рассмеялась. Джейс — лучший друг Эрика по всей видимости имел громаднейший член, которого пугались даже парни и в тайне завидовали.

— А ты какой выбрала? — спросил Эрик, с интересом глядя на ее руки.

— Клеопатра? — Это был больше вопрос, чем утверждение. Если им предстоит появиться в суде в костюмах, то это определенно должны быть образы одной из величайших пар в истории. Робин Гуд и Леди Мэрион были хороши, однако Клеопатра и Марк Антоний были намного непристойней, что больше походило ей и ее любовнику рок-звезде. Все за исключением двойного самоубийства. Ее это не устраивало. Ребекка слишком любила жизнь, чтобы так легко с ней расстаться.

— То есть, ты предлагаешь мне выбрать между лосинами и платьем? — сказал Эрик, поглядывая на висящую на руке Ребекки тогу Марка Антония. — Может, нам лучше выбрать Ромео и Джульетту? Хотя Ромео тоже ходил в лосинах. — Эрик мотнул головой, постукивая пальцем по подбородку. — А может Бонни и Клайд? Я могу одеться как Клайд, буду настоящим гангстером, при этом не буду походить на девчонку, — он сложил пальцы, предавая им форму пистолетов, а после изображая звуки выстрелов. Очень громких выстрелов.

В этот момент на стуле поерзал владелец магазина.

Клеопатра и Марк Антоний. Ромео и Джульетта. Бонни и Клайд. Эти парочки умерли мучительной смертью.

Ребекка слегка нахмурилась.

— А ты замечал, что все известнейшие пары умирали раньше времени?

— Полагаю самоубийство намного романтичнее, совместной выплаты ипотеки или складывания белья.

— Это как посмотреть. Я бы предпочла следующие 70 лет стирать твое белье, доказывая свою любовь, чем умереть в самом расцвете лет.

— Ах, детка, — сказал он с ехидной улыбкой, — где же твоя жажда приключений?

Ребекка подняла костюм Клеопатры, проверяя размер.

— Я хоть и сильно тебя люблю, но не буду в знак подтверждения целовать кобру. И тебе не советую в знак своей любви протыкать себя мечом.

— Но у меня есть змея, которую ты могла бы поцеловать, — сказал он, опуская руку к своей промежности. — Она не ядовитая, но если ты правильно ее поцелуешь, она сможет брызнуть на тебя немного яда.