Селфи с римским фонтаном - Наталья Солнцева

Иногда Матвею казалось, что привычный мир обернулся зазеркальем. Эта женщина, Астра, гипнотизировала его своей странной уверенностью, что все пойдет так, а не иначе. Ее двойник в зеркале наперед знал, как развернутся события. Да и сам Матвей изменился, все дальше уходил от себя прежнего, обычного предпринимателя средней руки, скептика и прагматика, любителя приударить за дамами. Его хобби – воспитание трудных подростков, с которыми он занимался в военно-спортивном клубе «Вымпел», – перестало удовлетворять его. Карелину было мало изнурительных тренировок и экстремальных походов, которые закаляли тело и характер. Наверное, он исчерпал себя в нетрадиционной педагогике. В какой-то момент Матвей осознал, что ведет себя как зритель, принужденный раз за разом смотреть один и тот же хорошо знакомый фильм, где все заранее известно, от реплик до финала.

Его существование раздвоилось – он, словно актер, играющий сразу в двух картинах, привыкал к разным ролям. С одной стороны, он был владельцем конструкторского бюро, с другой… О другой стороне лучше было не думать на трезвую голову. Астра втянула его в авантюру, которую нельзя назвать даже сыском: адская смесь человеческих пороков, древних культов и магии, замешанная на вполне реальных убийствах, испугает кого угодно.

Он бы погрешил против истины, сказав, что его не влечет эта извилистая дорога, пролегающая между реальностью и миром теней. Астра шла первой и вела его за собой…

Она помнила наизусть каждый кадр «видеохроники», как он в шутку окрестил злополучную флешку из тайника в доме баронессы Гримм. Причудливое сплетение эпизодов завораживало своей несовместимостью и сумрачной романтикой в духе кельтских легенд:

Огромная змея кольцами скользит по стволу дерева… Охотники верхом загоняют дикого вепря: животное скрывается в тумане вместе со всадниками… В рыцарском замке под каменными сводами пиршественного зала кипит в котелке колдовское варево… Посреди круглого водоема на постаменте сидит бронзовая русалка с рыбьим хвостом… Улица средневековой Венеции запружена танцующими участниками карнавала… Золотое блюдо с лежащей на нем отрубленной головой… Старинная усадьба с фасадом, декорированным лепными масками… Толпа ряженых, улюлюкая, бросает в огонь соломенное чучело… Обнаженные любовники в масках предаются страсти на роскошном ложе… Звездное небо с серебристой россыпью Млечного Пути… Мраморная Афродита в венке из цветов мандрагоры… Корова пасется на зеленом лугу… Труп повешенного раскачивается на виселице… Туристы бросают монетки в воду старинного фонтана…

Кадры сменяют друг друга под ангельское пение – вокализ, исполняемый высоким женским голосом нежнейшего тембра. Все это производит жутковатое впечатление, просто мурашки бегут по коже. Сколько ни смотри, привыкнуть невозможно.

– Это тени из нашего будущего, – твердила Астра. – За каждым образом стоит конкретная задача, которую нам предстоит решить.

Матвей больше не возражал: ее слова исполнялись с пугающим постоянством. Он только задавал себе вопрос: «Зачем? Почему они должны шаг за шагом пройти по пути, начертанному автором пророческого «фильма»? Что им следует понять? В чем разобраться?»

В усадебном доме с масками на фасаде Матвей узнал дворец графа Якова Брюса в подмосковных Глинках. Когда-то, ощущая внутреннее родство с этим вельможей, ученым, фельдмаршалом и астрологом – самой загадочной фигурой среди знаменитых сподвижников Петра I, – он даже ездил в Глинки, бродил вокруг дома, улавливая флюиды прошлого, которые тот источал. Должно быть, мятежная душа Брюса, потомка кельтской знати и шотландского королевского дома, до сих пор не нашла себе покоя.

Иногда Матвей ловил себя на том, что думает, как Брюс, чувствует, как Брюс, и помнит то, чему никак не мог быть свидетелем.

– Яков Брюс – твой двойник, – говорила Астра. – У меня он тоже есть. Это женщина, которая живет в венецианском зеркале.

Овальное зеркало с золотистой амальгамой, заключенное в бронзовый багет, было главным «советчиком» Астры во время расследований. На обратной стороне его имелась полустертая надпись латинскими буквами ALRUNA. Поднесенная к зеркалу свеча отражалась бессчетными огоньками, уходящими в бесконечность…

– У него нет возраста? – недоумевал Матвей. – Или это обман зрения?

Глава 2

Сергей Михайлович Евланов позвонил в офис и отменил совещание: у него заболела жена – слегла с нервным расстройством. В спальне царил полумрак. На прикроватной тумбочке стояли капли, вода в графине.

– Нельзя же так, Марина… – уговаривал супругу банкир. – Врач запретил тебе волноваться. Видишь, давление скачет, упадок сил, бессонница. Куда это годится? Никакая медицина не поможет, если ты будешь себя накручивать.

Жена молча отвернулась, по ее лицу текли слезы. Она чувствовала свою вину за то, что произошло в их благополучной с виду семье.

– Ну, успокойся, успокойся…

Он подал ей воды, но она оттолкнула его руку со стаканом.

– Надо что-то делать, Сережа. Поговори с ним! Мне звонила Злата, она рассказывает такие ужасы…

– А ты меньше ее слушай! Злата обижена, оскорблена. Естественно, она хочет выставить нашего сына в самом дурном свете. Думаешь, ей приятно чувствовать себя брошенной?

– Может, они еще помирятся?

– Нам не стоит вмешиваться. Пусть сами решают.

– Если бы у них был ребенок…

– Сколько пар разводится, имея детей! – возразил Сергей Михайлович. – Злата не сумела удержать мужа, хотя пыталась. Видимо, их отношения дали серьезную трещину.

– Димка изменял ей…

«Все мужчины этим грешат», – едва не вырвалось у Евланова, но он вовремя прикусил язык.

– Наш сын не святой. Признаю! Так ведь и Злата – не подарок.

– Чем же она плоха? – вскинулась Марина Ивановна. – Красавица, хозяйка хорошая, чистюля – в доме все блестит, холодильник от еды ломится… Чего Димке надо? Шлюху в постели? Так он в них недостатка не испытывал…

– Ладно тебе. Ну, позволял себе парень иногда развлечься. Не без того… А кто нынче мораль блюдет? Молодежь-то вон какая распущенная подрастает. Не нам чета. Другие они, мыслят по-другому, поступают по-другому. Новое поколение…

– Пусть бы гулял. Зачем семью рушить?

Сын Евлановых недавно развелся с женой и переехал на съемную квартиру в Сокольниках. Бывшая невестка нет-нет да и звонила свекрови, жаловалась на Дмитрия, изливала душу. Намекала, что он свихнулся на почве секса – влюбился в какую-то актрису и устраивает с ней оргии на кладбище. Эти «оргии на гробах» и доконали Марину Ивановну.

– Ты не понимаешь! – укоряла она мужа. – Наш сын попал в секту, он погибнет, если мы немедленно не вытащим его оттуда. Мальчик замкнулся, ни с кем не общается, отключил телефоны. Он даже нас видеть не желает. Их там гипнотизируют в секте, внушают всякую дурь. Обратись в детективное агентство! Найми сыщика, наконец!

В условиях финансовых неурядиц подорвать репутацию банка «Евланов и партнеры» было смерти подобно. О том, чтобы нанять частного детектива или поручить слежку за сыном верному человеку из собственной службы безопасности, и речи быть не могло. Во-первых, верные люди перевелись. Во-вторых, малейший слушок о неблагонадежности Дмитрия, который являлся правой рукой отца, нанес бы непоправимый вред бизнесу, спугнул бы и так неуверенных в завтрашнем дне вкладчиков.

– Нет уж, рубить сук, на котором мы все сидим, я не стану! – в сердцах произнес Сергей Михайлович. – Хочешь, чтобы я всех клиентов растерял из-за Димкиных художеств? К тому же Злата и соврет, недорого возьмет. Он ее бросил! Это для бабы худшее зло. Она его простить не может, вот и выдумывает напраслину.

– А если нет? Если она правду говорит?

Господин Евланов молчал, сопел и мерил шагами комнату. Сын у них уродился не только с завидными мозгами, но и со странностями – что угодно может выкинуть. И в секту какую-нибудь податься, и в террористы, и в революционеры… С него станется!

– Хорошо, – согласился банкир. – Я схожу к нему. Посмотрю, что там за страсти бушуют. Зря ты панику поднимаешь, Марина, ей-богу!

Он накапал жене лекарства из бутылочки, убедился, что ей полегчало, и позвонил водителю.

– Ты еще внизу, Петя? Я сейчас спущусь. Что? Марине Ивановне лучше… Да… да… Давай, подъезжай к парадному.

Когда за мужем закрылась дверь, госпожа Евланова долго лежала в тишине, пытаясь задремать. В голову лезли страшные мысли. Она напрасно гнала их… Внезапный развод сына со Златой потряс ее быстротой и легкостью, с которой Дмитрий решился уйти от жены. Чем-то она его не устраивала, это ясно. Но почему он поселился отшельником, перестал ходить в офис, совершенно остыл к работе?

– Я хочу написать роман, мама, – объяснил он. – Мне с детства не давали покоя лавры Байрона. Кто бы сейчас помнил об этом члене палаты лордов, если бы не его стихи?