Молчание Голубки - Эрин Хантер

— Не забывай, — промурлыкала она, — Остролистая сейчас смотрит на тебя. Она никогда не пожалеет о том, что совершила.

Ромашка, тоже находившаяся подле тела Остролистой, кивнула. Добрая королева нежно распутывала длинную черной шерсть Остролистой, так, будто бы воительница, присоединившаяся сейчас к своим предкам, могла чувствовать боль от неосторожных рывков.

— Остролистая погибла смертью воина, — согласилась Ромашка.

За спиной Голубки послышался шорох кошачьих шагов. Бурый встревоженно мерял шагами поляну, помахивая хвостом.

— Кто-нибудь видел Медуницу?

Яролика вылезла оттуда, что когда-то было палаткой старейшин, белые пятна на ее шерсти четко выделялись в полумраке. Голубка расслышала приглушенные голоса ее трех котят.

— А сейчас уже можно выйти?

— Эти мертвые коты ушли? Они были плохие!

— Ай! Дождик толкается!

Яролика обернулась, через плечо посмотрев на детей. Голая кожа на травмированной морде кошки покраснела от напряжения и волнения.

— Подождите здесь. Вы скоро сможете выйти, я обещаю. — Яролика снова повернулась к Бурому. — Я видела, как Медуница пошла в детскую. Иди, посмотри там.

— Спасибо тебе! — Бурый рысью побежал к зарослям ежевики, чудом не тронутым благодаря мужеству Тростинки.

Голубка потрясла головой, стараясь избавиться от звона в ушах. «Что-то не так, — она почувствовала, как шерсть на загривке поднимается дыбом, — я должна была услышать Медуницу — но я не могу!»

— Все хорошо? — вырвал Голубку из ее мыслей голос Искры.

Голубка, не отрывая глаз, смотрела, как кончик хвоста Бурого скрылся внутри детской.

— Да, конечно. Со мной все в порядке, — улыбнулась она.

«Нет».

Одно-единственное слово Бурого камнем упало в тишину поляны. Прежде чем Голубка осознала, что делает, она уже была у входа в детскую. Воитель стоял возле гнездышка Медуницы, глядя на неподвижное тело своей любимой. В воздухе витал запах крови, и Голубка словно чувствовала, как липкая красная когти.

Из-за спины Медуницы показалась темная с белыми пятнами крошечная головка Лилии. Ее голубые глаза расширились от страха.

— Мы никак не можем разбудить маму! — пискнула кошечка. — Мы пытались-пытались, но она все равно спит!

Возле Лилии появилась ее сестра Зернышко. Ее палевая шерстка была растрепана, что делало маленькую кошечку похожей на ёжика. Она с недоумением посмотрела на старших котов.

— Она просто устала от битвы, правда ведь?

— Устала… — прошептал Бурый, не отрывая взгляда от столь дорого ему лица Медуницы. Глаза королевы были чуть прикрыты, будто бы она только что задремала.

— Лилия, Семечко… пойдемте со мной, — с трудом позвала Голубка, ее голос сейчас походил на карканье. Сестрички стали перелезать через тело Медуницы.

— Прости, мамочка! — воскликнула Лилия, случайно задев лапой ухо пестрой кошки.

Голубка старалась не вздрогнуть, увидев, что шерсть на животе котят вся пропиталась кровью. Воительница покосилась на Бурого и поняла, что он не заметил этого. Он опустился возле неподвижного тела Медуницы, подвернув лапы, и потерся носом о щеку кошки.

— Вставай, любимая, — прошептал он. — Вставай. Ты нужна нашим котятам. Ты не можешь оставить нас сейчас!

Голубка мягко подтолкнула котят к выходу из детской. Семечко замешкалась.

— Мне кажется, папе сейчас грустно, — залепетала она. — Можно я останусь с ним и утешу?

— Вам лучше уйти, — мягко ответила Голубка.

Кошка последовала за котятами на поляну. Несколько котов уже ждали снаружи детской, расширив глаза от тревожного волнения. Яролика выдохнула, увидев перепачканную кровью шерсть котят. Метнувшись вперед, она обернулась и крикнула через плечо:

— Белохвост! Скажи нашим котятам, чтобы оставались там, где они сейчас!

Пока Белохвост побежал к разрушенной палатке старейшин, Яролика притянула Лилию и Семечко хвостом к своему животу и стала вылизывать грязную шерстку котят. Поверх их голов она встретилась взглядом с Голубкой. В глазах Яролики был невысказанный вопрос, и Голубка кивнула, безмолвно отвечая на него. Увидев это, королева подтянула котят еще ближе к себе.

— Что произошло? — встревоженно спросила подошедшая Белка.

— Медуница умерла, — ответила Голубка. Кошке казалось, что каждое слово мучительно болезненно вытягивается из нее острыми, словно шипы, когтями.

Вишнелапка заметно покачнулась, а Белолапа закрыла глаза с выражением скорби. На морде Белки было написано недоумение.

— Но… но ведь с ней все было хорошо. Она ничего не говорила о том, что у нее что-то болит! — Темно-рыжая кошка оглядела соплеменников. — Никто не заметил, что Медуница была ранена?

Из толпы вышла Песчаная Буря. Глаза палевой кошки были все еще влажными от скорби по Огнезвезду. Старшая воительница положила хвост на плечо Белки.

— Если Медуница была ранена так тяжело, мы все равно не смогли бы помочь ей.

— Но мы могли попытаться! — Белка рассерженно сбросила хвост матери, в ее зеленых глазах отразилось горе. В следующую секунду все присутствующие вздрогнули от громкого крика, донёсшегося из детской:

— Медуница! Не оставляй меня!

— Я пойду к нему, — проговорила Милли, проходя через заросли ежевики, — он не должен сейчас быть один.

Крутобок выступил вперед. Голубка словно молнией поразила мысль, насколько серый воин состарился всего за один день.

— Еще одна жертва, — проговорил он, устало склонив голову. — Может, Медуница сейчас смотрит на нас из Звездного племени.

Белка встревожено расхаживала вокруг хвостом по бокам.

— Я же говорила вам: если вы ранены, то идите в палатку целителей! Кто еще этого не сделал? Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер!

Голубка почувствовала укол вины, лизнув царапину на боку. Рану нужно обработать, прежде чем может начаться заражение, подумала она и направилась в палатку целителей.

Внутри Листвичка хлопотала над Лисоховостом, затыкая листьями рану на животе у рыжего воина. Кот лежал неподвижно, и лишь по тому, как он периодически моргал, можно было понять, что он все еще жив.

Листвичка оглянулась на вошедшую Голубку. От молодой воительницы не укрылось, что янтарные глаза целительницы стали огромными от тревоги.

— Ты ранена, Голубка? Что-то срочное?

— Медуница умерла.

Услышав это, Листвичка подпрыгнула, чуть не споткнувшись о Лисохвоста.

— Что? Она не сказала мне, что была ранена!

— Она не сказала никому, — прошептала Голубка. — Мне кажется, она хотела лишь побыть со своими котятами.