Тени - Ли Бреккет

- Это безусловно напоминает город, - сказал Хаббард, дрожа от возбуждения. - Взгляните сюда. Посмотрите, какие правильные линии, совсем как улицы, а дома по обе стороны обрушились.

- А вы как думаете, Барриэр? - спросил капитан Верлен.

- Не могу судить по съемкам, сэр. Надо бы мне осмотреть эти камешки.

- Что ж, - сказал Верлен, - осмотр может решить вопрос. Начните с этой местности...

Кристофен, заведующий техническим оборудованием, в волнении закивал:

- Если окажется, что это развалины, Барриэр уж постарается выяснить, кто их населял и что с этими жителями случилось.

- Хорошо, - Барриэр встал. - Двинемся.

С ними пошли семеро из его группы - все, как Хаббард, молодые специалисты, привычные к тяжелым физическим условиям и натренированные в обращении с огнестрельным оружием. Были там Эйкен и Кэффри, и еще Моррис, которому был поручен портативный передатчик. Барриэр посоветовался с Кендаллом, что взять с собой, и все начали собираться. Через четверть часа они уже шагали по равнине.

Барриэр переживал приступ ностальгии - острый, как физическая боль. Он тосковал по тем дням, когда был зелен и нетерпелив, когда ему, как и остальным, хотелось скорей покинуть корабль, который он ненавидел, и отправиться к непересеченным горизонтам новых миров, когда он был полон трепещущих фантазий и надежд. Сначала иссякла надежда, потом - фантазия.

Разглядывая яркий пейзаж, прекрасный, несмотря на неземные краски, он поймал себя на том, что больше всего на свете хотел бы оказаться в знакомом ему баре в Лос-Анджелесе, быть беззаботным, не размышлять о значимых признаках или о чужих формах листьев и совершенно забыть мрачное сознание личной вины, которое с годами росло в нем.

Энтомолог Шмидт болтал с зоологом Гордоном, специалистом по редким червям и насекомым. Хаббард и Эйкен созерцали Город. Они уже называли его так. Высокие травы со свистом хлестали по ботинкам. Дул легкий ветерок, солнце приятно согревало. Но никакие живые существа, кроме их восьмерых, не вторглись в эту местность и не наслаждались благодатью. Барриэру не нравилась тишина. Она была так неестественна в опьяняющей радостной обстановке. Глаза его бегали, серые глаза на лице с потрепанной кожей, глаза, окруженные сетью морщин, образовавшихся от постоянного прищуривания на свет многочисленных чужих солнц. Долгое время глаза эти не видели ничего. А потом они стали все больше и больше сужаться и приглядываться к узкому сектору слева.

Барриэр поднял руку, и колонна остановилась.

- Там, - сказал он. - Видите эти тени?

Все стали всматриваться.

- Это тени от облаков, - Хаббард рассмеялся.

- Никаких облаков нет, - отрезал Барриэр.

- Значит, это ветер колышет траву. - Он исподлобья поглядел на Барриэра. - Какая разница, от чего они? Это не только тени.

Барриэр тяжело произнес, обращаясь ко всем:

- Будьте любезны, вспомните, что вы не на Земле. В незнакомом мире все, даже тени, даже листья травы могут быть живыми и приносить смерть.

Земляне пристально смотрели на него - умные, непонимающие, пытавшиеся не показать, что они считают его смешным с такой ерундой. Он знал, что они ощущают себя закаленными ветеранами звездных миров, обладающими опытом трех-четырех посадок на планеты - на такие, где встречались только нормально-опасные формы жизни. На миг он заставил их почувствовать то, что повидал сам: скрытые враждебные силы, которые ненавидят человека.

Он снова повел их. Люди уже забыли о тенях, но он помнил. Казалось, их множество - но можно ли сосчитать тени? Крохотными пятнышками тьмы они порхали невдалеке, теряясь в качающихся травах, трудно различимые против яркого солнца. Но они там были. Они будто бежали параллельно людям. Они были похожи на обычные тени, и Барриэр не подумал бы о них ничего плохого, но он привык, что тень должно что-то отбрасывать, а здесь не было ничего такого, даже крошечного облачка или птичьего крыла.

Земляне шагали по прекрасной, пустынной, молчаливой равнине. А потом Барриэр дал команду остановиться.

Подошли к ручью, который впадал в реку, прокладывая русло в почве равнины. Кэффри немедленно снял срез с пологого берега и начал изучать отложения угольной почвы, песка и глины. Гордон последовал его примеру, бегая взад-вперед по воде у самого берега. Он пришел в сильное волнение, обнаружив отвратительное крохотное существо, похожее на пурпурную креветку. Другое существо, возможно змея или угорь, выползло и заскользило между мокрыми камнями. Хаббард прямо плясал:

- Я же говорил, что здесь есть жизнь!

- Я этого вовсе не отрицал, - мягко заметил Барриэр.

Он смотрел вверх по течению. Тени сгруппировались, перескакивая через русло. Они не подходили близко, но наблюдали. Он не мог в этом убедиться собственными глазами, потому что улавливал всего лишь бесформенные комочки мрака. Но каждым нервом, каждой порой покалывающей кожи он чувствовал, что они наблюдают. Есть что-то неприятное в наблюдении теней.

Внезапно Кэффри начал рыть мягкую землю в середине берега, как терьер. Вскоре он поднял в руке предмет, напоминающий почерневшую сломанную палку с узловатым концом. Он вручил предмет Гордону, тот пронзительно вскрикнул и громко позвал Барриэра.

- Это кость, - определил Барриэр. - Я бы сказал, нога крупного оленя или мелкой лошади. Понятно? Они похожи.

Хаббард был совершенно вне себя:

- Позвоночные! Это же доказательство, что эволюция здесь шла практически по тому же пути, что на Земле! - Он огляделся, будто ожидая увидеть, как где-то среди скал материализуется человек.

- Какого возраста эта кость? - спросил Барриэр Гордона.

Гордон покачал головой:

- Она очень долго пролежала в земле. Что вы скажете, Кэффри?

Кэффри скосил глаза на берег:

- Судя по глубине залегания от современного поверхностного слоя, я сказал бы: пять-шесть столетий, а может, и больше. Это, конечно, только догадка. Многие факторы трудно датировать.

- Другими словами, - сказал Барриэр, - долгое время.

Он хмуро посмотрел на древнюю кость, потом на пустынный ландшафт. Моррис передал на корабль сообщение о находке. Двинулись дальше.

Тени не отставали.

Теперь группу отделяло от корабля несколько миль плоской, поросшей травой местности. Корабль лежал, тускло поблескивая в голубом освещении, точно Левиафан на отдыхе. Передний край леса, одинокие купы деревьев, небольшие гроздья гигантских цветов и таких же высоких папоротников поднимались вокруг людей, постепенно загораживая и равнину, и небо, - и вот группа вступила в темный голубой полумрак, наполненный яркими спектрами цветов. Сначала шли медленно, остерегаясь опасных растений. Очевидно, таковых не было. Ботаник Хансен на каждом шагу издавал изумленные возгласы. Шмидт восторгался гигантскими бабочками и бесчисленными насекомыми, которые ползали, летали, тихонько жужжали. Гордон и Хаббард внимательно приглядывались ко всему, но ничего для себя не могли обнаружить. Барриэр шел впереди крупными бесшумными шагами, как индеец. Взгляд его был беспокоен, нервы на пределе.