Оборудование - Мэтью Стовер

– Наводчики, вы слышали? Скоро здесь будет жарко. Повторяю – мы принимаем бой.

– Правый борт готов, сэр, – сказал я ему, когда зарядил свое орудие.

– Левый борт готов, – отрапортовал мой напарник. – Турели готовы.

– Сигнал от "Холлека", сэр! – сказал 9-0.

– Всем судам. Аварийная отмена приказов.

– "Холлек" атакован – он в полном одиночестве, сэр!

– Не на долго.

Лейтенант 4-1 по спирали развернул наш корабль и направил его к "Холлеку". Крейсер выглядел неяркой звездочкой на фоне выхлопов двигателей дроидов-истребителей. Его турболазеры открыли огонь; отсюда огромные пучки частиц были похожи на тонкие линии синего света. Я нажимал педали и повернул рычаги управления огнем под углом так, чтобы сервомоторы турели повернули орудие, и я мог открыть огонь по истребителям.

Я знал, что 8-3, делал точно то же самое.

– Турели – одиночный огонь.

Они были все еще вне зоны поражения моего орудия. Я все равно сжал гашетки. Даже через мои бронированные перчатки, вибрация рычагов заставила мои руки дрожать, когда четыре синих дуги энергии соединились перед овальным щитом отражателя орудия, и затем выплеснулись далеко вперед через вакуум. Я давил на гашетку. Концентрируясь на уклонении от огня турболазеров "Холлека", дроиды-истребители могли наткнуться на один из моих выстрелов только случайно. Я никогда не узнаю об этом.

Сеточный порядок начал разбиваться, поскольку дроиды избрали тактику уклонения. Все шесть наших истребителей – обогнали нас, на ходу разбиваясь на пары, которые разошлись в стороны и ринулись в бой.

Мы летели к "Холлеку" с такой скоростью, на какую были способны наши двигатели. Наша канонерка никогда не предназначалась для боя с истребителями. Но это не останавливало нас. Это не замедляло нас. Но мы не успели.

Они появились ниоткуда.

Первое, что я узнал о новом нападавшем, было то, что наше судно задрожало от многократных попаданий. Дроид-истребитель проскочил не далее чем в 30 метрах от моего пузыря. Я начал вращать орудие, и мой выстрел попал одному из истребителей в кормовую часть плоскости управления. Он начал вращаться, разваливаясь на части, но у меня не было времени, чтобы насладиться этим зрелищем, потому что они все были вокруг нас. Примерно половина "крыла": тридцать два судна. Они были повсюду. 4-1 заставил наш корабль вращаться и крутиться, уклоняясь из стороны в сторону, чтобы примкнуть; мне казалось, что галактика дергалась вокруг меня. Все, что я мог делать – это только держатся за рычаги и стараться не поразить дружественные суда. Мое орудие выплевывало зеленый огонь, и я попал, по крайней мере, пять раз и уничтожил две цели, но на подходе было еще больше.

Я видел, как посадочный модуль разломился и затем взорвался: огромные куски его брони разлетались как шрапнель размером с истребитель, уничтожив два из взорвавших его истребителей. Я видел, как другой LAAT/i дрейфовал медленно вращаясь, его потухшие двигатели, искры, вылетающие через рваную брешь на месте кабины пилота. Одна из его турелей была уничтожена; в другой, солдат пытался открыть входной люк. Я никогда узнал, смог ли тот артиллерист спастись; вокруг нас кружилось другое звено дроидов-истребителей, и я был очень занят, стреляя, смотреть по сторонам было некогда.

Потом я почувствовал удар, от которого подпрыгнула моя турель. Галактика стала вращаться по-другому, и я понял, что попал в беду.

Этот последний удар был попаданием, поразившим сервомотор моей башенки. Мою турель сразу же унесло от корабля. Теперь это была уже даже не турель. Это был просто пузырь.

Лениво вращаясь, я дрейфовал сквозь битву.

У меня не было никаких иллюзий насчет выживания. В наше снаряжение не входит ракетный ранец; в "пузыре" просто нет для него места. Мой аварийный комплект и ранец остались в десантном отсеке канонерки. Если она еще существовала.

Изнутри моего медленно вращающегося пузыря, я видел часть сражения. Я видел, как "Холлек" получал попадание за попаданием, пока пара дроидов-истребителей не пронеслась мимо и протаранила мостик. Я видел другие девятнадцать посадочных модулей, отстыковавшихся от крейсера и прорывающихся через рой нападавших. Я видел, как крейсер прыгнул в гиперпространство.

Я видел посадочные модули, выпотрошенные как мясной фрукт, из которых на орбиту высыпались солдаты. Это были тяжелые пехотинцы и солдаты с ракетными ранцами (рр-клоны). Они знали, что они умрут. И они решили умереть сражаясь. Откуда я знаю это?

Они – мои братья. И они сделают тоже, что сделал бы и я.

Тяжелая пехота открыла огонь по дроидам-истребителям из стрелкового оружия; некоторые из них создавали миниатюрные минные поля из намагниченных протонных гранат. У других были наплечные пусковые установки легких ракет. У некоторых из рр-клонов были только их карабины dc-15, которые не могли оставить даже вмятину на броне истребителя, поэтому, они использовали их ранцы, чтобы переместить себя на траекторию проносящихся мимо судов противника. При орбитальных боевых скоростях в тысячи километров в час, истребитель, который врезается в пехотинца, одетого в боевую броню, получает повреждения как если бы он столкнулся с астероидом.

Посадочные модули сделали все что могли, чтобы помочь нам; установки дипольных отражателей выбросили огромные облака фрагментов дюрастила, предназначенных, чтобы сбивать с толку датчики противника и поглощать огонь его пушек. Эти фрагменты не имеют достаточной скорости, чтобы пробить броню дрейфующих солдат, но любое судно противника, пролетающее через облако, взрывается.

Но посадочные модули не вернулись, чтобы помочь нам; генерал Винду приказал целому полку высадиться на планету. Я думаю, что вы уже услышали о Битве на тропе Lorshan, огненном смерче в Пилек Боу, и обо всем остальном, что случилось на планете.

Но меня там не было.

Хотя я сделал последний выстрел орбитального сражения.

Большинство посадочных модулей прорвалось, и значительное большинство дроидов-истребителей последовало за ними. После этого на орбите стало довольно тихо.

Большинство из нас были мертвы.

РР-клоны летали от одного дрейфующего тела к другому, собирая тех, кто выжил и пакеты жизнеобеспечения спасения с брони трупов. Несколько человек остановили вращение моего пузыря, но больше они ничего не могли для меня сделать, и все мы знали это.

Я неспешно падал вниз, в атмосферу.

Потом мы увидели последний дроид-истребитель, направлявшийся в нашу сторону. Он преследовало то, что для меня было единственной красивой вещью на свете, которую я уже не надеялся когда-либо увидеть: разбитый, весь в пробоинах, летящим на одном крыле, которое уводят, хромая на единственном уцелевшем двигателе, работающем в половину мощности, с одной оторванной, а другой вдребезги разбитой турелями – LAAT/i.

Мой LAAT/i.

Ракеты у него закончились, он пробовал удержать дроид-истребитель точечным огнем его противопехотных орудий, но безуспешно.

Но у меня в запасе был сюрприз. "Пузыри" укомплектовываются запасными батареями, способными поддерживать заряд пушек в течение некоторого времени, в том случае если вся энергия переведена на двигатели для повышения маневренности.

У меня в запасе все еще было несколько выстрелов.

РР-клоны повернули мою башенку и стабилизировали ее для выстрела, я следил за кораблем противника и сжимал гашетку – он летел прямо на мой выстрел.

Я наслаждался взрывом.

Между рр-клонами и моим судном, мы собрали всех оставшихся в живых. После боя канонерка не могла летать в атмосфере, поэтому мы доковыляли до пояса астероидов и пристыковались к одному из них. Лейтенанты выразили мне благодарность.

Спасенные пакеты жизнеобеспечения снабжали всех нас воздухом в течение двух стандартных дней – до того как прибыло оперативное соединение Республики.

Первая вещь, которую они сделали – подобрали оставшихся в живых.

Поскольку мы тоже оборудование.

Пока Республика заботится о нас, мы будем заботиться о ней.

Личный отчет с места боевых действий на орбите Харуун Кэла, составлен оператором тяжелого орудия CT-6/774.

Мы вышли из гиперпространства выше плоскости эклиптики. Ал'хара сияла желтым цветом. Харуун Кэл был ярким сине-зеленым полумесяцем.

Два пояса астероидов искрились желтым на фоне черно-белого космоса: один вне орбиты Харуун Кэла, обширный и старый, размываясь к газовым гигантам, которые болтались на внешней границе системы, и меньший, более молодой пояс непосредственно на орбите планеты – остатки того, что когда-то был луной планеты.

Я проверил свой шлем и системы жизнеобеспечения моей брони, затем запоры транспаристилового люка турели-пузыря.

В наушниках моего шлема раздался мягкий щелчок.

– Проверка связи, – сказал Лейтенант 4-1.