Урод - Светлана Дмитриева

У столика с беговыми дорожками можно было заметить даже сосредоточенно шевелящего губами приставника, не говоря уже о более азартных представителях Тайного Города.

– Вы сегодня просто очаровательны, дорогая, – мимоходом произнес Нунций, склоняясь к ручке юной феи.

Милорада польщенно покраснела, а Нунций уже вовсю комментировал события на трассе.

– Господа, ставок больше нет. Раз, два, три, забег начат! И сразу же вперед вырывается фаворит нынешнего сезона Кустанай – вот он, с двумя белыми точками на черной спине яростно расталкивает своих соплеменников. За ним, отставая всего лишь на полкорпуса, бежит восходящая звезда наших бегов – Конфуций. Как вы можете видеть, Конфуций не обладает крупной конституцией, но за счет нетараканьей буквально ловкости резво обходит прочих соперников. Следом их быстро настигает великан Боец. Посмотрите, как агрессивно он шевелит усами, не давая остальным спортсменам даже приблизиться к нему! Извините, но ставок больше нет… Подождите начала следующего забега.

Ничуть не расстроенный чуд высокого роста хитро подмигнул смутившейся Милораде и, бочком протиснувшись между сгрудившимися поклонниками малого спорта, двинулся к барной стойке.

– Но вот ситуация на беговой дорожке неожиданно меняется, – громко воскликнул Нунций. – Геракл, один из аутсайдеров – обратите внимание, черная спина с красным крестом – ловко проскальзывает под брюхом у Бойца и тем самым неожиданно входит в лидирующую тройку!

Милорада отвлеклась от забега только тогда, когда Кустаная на особенно сложном повороте трассы внезапно развернуло на 180 градусов и он врезался в отбойник. Налетевший на него Боец, не успев обогнуть препятствие, припечатал его к бортику. Дезориентированный экс‑фаворит гонки кинулся в обратную сторону, расталкивая бывших противников. Причитающий конец бережно выловил пострадавшего спортсмена и унес в служебное помещение. Остальных участников споро собрал помощник.

– Уф, – проговорила Милорада, возвращаясь к поредевшей компании. – А теперь идемте гулять!

– Может быть, домой? – неуверенно предложил Велимир.

– Скажешь тоже, – улыбнулась Милонега. – Домой!

– А что? – обиделся дружинник. – На этом можно и закончить…

– Нет, гулять, – решительно сказала Милорада и, неопределенно махнув ладошкой в сторону поклонившегося Абрамция, вышла на воздух.

Многочисленные тусклые светильники на стенах и небольшой стоянке «Зарослей» призваны были не столько разгонять тьму, сколько создавать таинственную атмосферу вокруг клуба.

– Тоскливо мне что‑то, князь, нерадостно, – пробормотал удрученно Велимир.

– Какой такой Князь? – тут же поддела его Милорада.

– Цитата, – с ноткою превосходства в голосе пояснил Велимир.

– Вечно ты всем недоволен, – фыркнула Милонега, задержав на секунду взгляд ярко‑синих глаз на охраннике с собакой, сидящем на бордюре стоянки. – Скучный ты…

– Ску‑учный, – дурашливо подхватила Милорада. – Ступай домой. А мы отправимся гулять.

– Одни? – опешил Велимир. – Мало ли что может случиться…

– А, – отмахнулась слегка, надо сказать, перебравшая Милонега. – Найдем кого‑нибудь в сопровождающие. Повеселей тебя.

– Кого? – поставил Велимир вопрос ребром.

Милорада растерянно огляделась.

И тут Полено почувствовал себя необычно. Во‑первых, особенно наглый муравей тяпнул его за большой палец правой ноги. А во‑вторых… Полено не смог бы, пожалуй, достойно описать это чувство. Будто подкравшийся сзади злоумышленник коварно приложил его по голове мешком с цементом.

– Мля… – восхитился он, глядя, как светловолосая улыбающаяся фея, не удостоив его даже мимолетным взглядом, проходит мимо.

Ее подружка, тоже феечка в самом соку, но даже вполовину не такая прекрасная и аппетитная, о чем‑то яростно спорила с сопровождающим девушек дружинником Зеленого Дома. Полено грустно приложился к бутылке еще раз и тут произошло чудо. Не в смысле – явление представителя Ордена, а в смысле – событие необъяснимое и неожиданное.

– Да хоть его! – радостно ткнул в него пальцем предмет его вожделения и восхищения. – Эй, пойдешь с нами?

– Да это же Красная Шапка! – брезгливо сказал дружинник, когда Полено осторожно вышел на свет.

– Ну и что? – Милорада явно уже закусила удила. – Разве он не может нас охранять в страшном темном лесу?

– Могу, мля, еще как, – как можно солиднее подтвердил Полено. – У меня, твою мать, и собака охранная есть! Урод, голос!

Урод подозрительно оглядел новых знакомых обожаемого хозяина и, сочтя их достойными внимания, вежливо гавкнул, подтверждая свою собачью сущность.

– Ой, какой блохастый зверь! – вздрогнула Милонега.

– А по‑моему, очень миленькая собачка, – не рискуя, впрочем, приближаться к четвероногому охраннику, возразила Милорада.

Так началась новая жизнь бойца Полено.

– А у него нет… м‑м‑м… другой клички? – поинтересовалась Милорада.

– Что ж он, мля, бандит, чтобы кличку иметь? – оскорбился Полено.

– Такая симпатичная собака. Мне неудобно ее звать Уродом, – оправдалась фея.

Полено почесал пятерней в затылке и выдал:

– Зови по‑другому. Ему по фигу.

Урод согласно гавкнул. Милорада ему нравилась. При ней всегда была вкусная еда, а ошейник, нацепленный силком на его тощую шею, совершенно изгнал надоедливых блох. Милорада рассеянно почесала пса за ухом.

– Я буду звать тебя Зверем, – решила она.

– По прозвищу «Зверь», – хохотнул Полено, но под укоризненным взглядом феи немедленно смешался.

Первый раз в жизни боец не знал, как следует себя вести. До этого его женщинами были или понятные до кишок Красные Шапки, или падкие до цацек человские бабы. С Красными Шапочками следовало делиться добытой выпивкой и рассказывать похабные анекдоты. После этого они делались мягкими и начинали называть бойца Полешком. Человским же красоткам хватало пары дешевых побрякушек. Милорада же представлялась Полену существом загадочным. Над анекдотами она не смеялась, от виски – даже очень хорошего – воротила нос, а цацки окидывала задумчивым взглядом и говорила, что они не подходят ей по стилю. И упорно не желала давать, хотя в историях, которые он не раз слышал от приятелей, все было гораздо проще и доступнее.

– Приперся, ка‑а‑азёл? – растягивая слова поинтересовался Малява, стоящий на воротах как бы в охране.

– А чё? – осторожно спросил Полено. – Бить будут?

– А то, – солидно подтвердил Малява.

– Хреново, мля, – расстроился Полено.

Мордобитие его ничуть не устраивало. И все же пришлось идти – просить совета следовало у кого‑то из более опытных собратьев.

– Ждать, Урод, – бросил он.

Малява набычился.

– Да я не тебе, – отмахнулся Полено.

– А, ну ладно, – успокоился Малява и обратно приступил к несению своей службы: обозрел окрестности цепким взглядом и приложился к бутылке, дабы цепкость не угасала.

– Коробка! – позвал он, едва переступив порог «Средства от перхоти».

За время его отсутствия здесь ровно ничего не изменилось. Кто‑то гордо писал в окно. Кто‑то сосредоточенно бил лицо завалившемуся под стол противнику. Двое Дуричей на спор били пустые бутылки о собственные головы. По трактиру разливался соблазнительный аромат рома: наверное, кто‑то по глупости раскокал форму, расплескав содержание по полу. И верно – юный Гнилич нервно рыдал в углу над «розочкой». Оглядев все это орлиным взором, Полено повторил свой призыв.

– О! Цирк уехал, а клоуны вернулись! – возрадовался Коробка, выползая откуда‑то справа.

За собой он тащил бутыль неопределенного вида, но, что радовало, весьма объемистую.

– Я – Полено, – как можно холоднее напомнил новоприбывший. – Ты, мля, меня помнишь?

– Смутно, – признался один из самых языкастых представителей клана Шибзичей, не испытывая, впрочем, даже намека на раскаяние.

– Садись, – веско сказал Полено. – Говорить будем.

О крышку стола звякнула бутыль.

– Это дело! – одобрил Коробка.

– А теперь, – дождавшись, когда Шибзич оторвется от дармового виски, произнес Полено. – Расскажи еще раз, как ты поимел фею.

– А хрен ее знает, – простодушно отозвался Коробка: – Сама дала. Я ее, фурищу, не звал.

– Хреново, мля, – заключил Полено.

– А что? – с жадным любопытством спросил Коробка. – Что, к тебе Плесень клеится?

– Почему – плесень, – не понял юный и наивный Полено.

– Потому что зеленая! – мерзко расхохотался Шибзич.

– А я думал, ты какие секреты знаешь, – протянул разочарованный боец.

– Я все знаю! – уверил Коробка и на лице его отразилось ровно то же, что он утверждал – всезнание.

– Тогда, мля, вот как, – решился Полено. – Я подклеил фею. Она не дает. Чё делать?