Пятьсот первый - Александр Березин

Вот два случая, немного проясняющие персону Армяна. Причем всякого рода приключения он воспроизводил пачками каждый день и описывать их все не хватит ни времени ни бумаги. Теперь вы понимаете, почему увидев Армяна у входа на стадион, теннис на сегодня накрылся. В это роковое время Армян поднял голову и увидел меня. Теннисные корты, проглядывающие сквозь ворота стадиона, поднялись вверх и, покружившись стаей над тополями, унеслись за горизонт--Армян, засунув руки в карманы, направился ко мне. Паренек, вырвавшись из его пут, скрылся в кустах. -- Привет, Армян!--я начал первым. -- Хелло, Маэстро. Я вижу у тебя началось временное затмение рассудка? -Чего ради?

-- А вот,-- он указал на ракетку.-- Курить будешь? Мальборо.

-- Финское,-- я критически осмотрел пачку. Армян недовольно вытащил сигарету.

-- Финское; румынское, главное Мальборо. Ну ладно, хватит. Нам пора. Куда? И ты не знаешь? У Гечика паханы на Черное море умотали, в отпуск. Сегодня намечается бурный вечерок и веселая компания!

-- Опять нажраться как свинья?

-- Ты дурак, Маэстро,-- спокойно констатировал Армян и, схватив меня под руку, поволок в сторону нашего района. Я бросил прощальный взгляд на стадион, тот крутанулся в воздухе и исчез вслед за кортами, змий-искуситель тащил меня в свое логово.

Вот так и началась эта история, в нее я вляпался опять же из-за Армяна -- панацеи всех бед и несчастий, царя и бога нашего района. Около 23.00 я понял, что мне хватит и, преодолевая сильную бортовую качку квартиры и держась за стену, выбрался в прихожую. Посоветовав, не помню кому, как надо целовать девчонку (они там стояли и целовались) и получив, не помню от кого, невразумительный ответ нехорошими словами, я вывалился за дверь, чудом не забыв прихватить ракетку и теннисные мячи. Пoдoждaв немного, пока подъезд не выровняется после очередной крупной волны и решив, что за крупной должны следовать мелкие, я быстро прогрохотал по лестнице, почему-то все же на заднице и, проследив взглядом за скользящей вниз ракеткой, попытался подняться. Я почти встал, держась за перила, когда очередная волна захлестнула меня с головой. Ступеньки с радостным скрипом понеслись вверх, лампочка на стене описала немыслимой сложности вираж, исчезла далеко под ногами, а я оказался лежащим на одной из лестничных площадок. При этом мою голову приятно холодил один из приквартирных ковриков, видимо только что смоченный набежавшей волной. Встав на четыре точки опоры, я сделал круг по площадке и, найдя ракетку и пару непонятно как тут оказавшихся мячей, продолжил свой путь к выходу. Высказав по пути бабуле, поднимавшейся вверх, все, что я о ней думаю и встретив ее удивленно-радостный взгляд, я словно ракета промчался мимо нее, не переставая изумляться, как я при такой скорости мог так долго изъясняться с бабулей. В самом низу мне не понравилась лампочка, то ли светившая слишком ярко, то ли показавшая мне язык, точно не скажу. Лампочка перестала существовать в тот момент, когда стала напоминать теннисный мяч, который я ловко подрезал на встречном подлете. Плюнув на последок в светящийся в темноте глазок и решив что попал, я покинул полный чудес подъезд и, стряхивая с головы хрустящие остатки лампочки, постарался определять азимут своего дома. Сориентировавшись по звездам, фонарю и гаражам я, как мне казалось, довольно уверенно стал пробираться в нужном направлении.

Тут вздрогнула и подпрыгнула земля, видимо испытав толчок баллов эдак семь по шкале Рихтера, я подпрыгнул вместе с ней, хотя и не вздрогнул и оказался в палисаднике, определив через материал джинсов, что его недавно поливали и довольно усердно. Пошарив вокруг я понял, что сижу в помидорах и стал тщательно искать спелый. Но помидоры были величиной со сливу и спелые не находились. Потом открылось окно где-то наверху и хозяин палисадника стал поливать меня нехорошими словами. Я тоже выразил, ему свое недовольство неспелыми помидорами и сыростью земли и предложил ему спуститься, дабы вместе со мной отыскать хоть один зрелый овощ. В ответ на меня вылилось литров десять холодной воды, произведшей поразительно отрезвляющее действие. Я быстро вскочил и, сообразив, что азимут выбран с ошибкой на 120 градусов, вприпрыжку, ловко угадывая момент очередного крена асфальта и усиленно помогая себе ракеткой, затрусил к парку.

Между домом Гечика и моим домом лежал парк. Не очень большой, но порядком запущенный. По крайней мере из фонарей там горела едва ли половина, но парк находился в нашем районе и следовательно опасаться чего-либо мне не стоило. Преодолев почти половину пути, я сильно притомился и решил присесть на одну из немногочисленных целых скамеек. Кое-как умостившись на двух обглоданных досках, я сунул руку в карман и, нащупав там полупустую сигарету марки "Прима", извлек ее на свет. Скручивание ее с обоих концов заняло у меня минут двадцать. Вообще-то я бросал курить, но после такой порции спиртного мог позволить себе пару затяжек. Прикурив наконец, я с наслаждением откинулся на спинку скамейки и затянулся. В голове приятно шумело, клумба напротив делала слабые попытки опрокинуться и, следовательно, сбросить меня с лавочки, но превысить критический угол ей пока не удавалось Я сделав вторую, более глубокую затяжку. Никотин начал действовать, крен клумбы с каждой попыткой увеличивался. Я усмехнулся и, решив вступить в единоборство, затянулся третий раз. И тут моя уши уловили слабый, но все нарастающий цокот. Посмотрев вдоль аллеи, я аж присвистнул от удивления и героическим усилием воли заставил клумбу принять почти горизонтальное положение. По аллее свободно и независимо шла стройная девушка в легком летнем платье, по мере ее приближения я удивлялся все больше. Она шла чуть приподняв голову, словно надсмехаясь над всем окружающим, ее стройные ножки, открытые чуть выше колен и обутые в маленькие туфельки с тонкими каблучками ступали уверенно и как мне показалось нагло, она имела тонкую талию и гладкие темные волосы, ровно подстриженные по линии ее плеч. Не соображая, что я делаю, я встал и развязной походкой вышел на центр аллеи. "Если она начнет убегать, мне придется нелегко"-- подумал я, но девчонка упорно шла мне на встречу. "О, наглость!"-- решил я и выплюнул окурок.

Я стоял, она приближалась и когда поравнялась со мной, я быстрым движением схватил ее за руку.

-- О-оп! Постойте, мадам, всего пару слов для прессы!

Она остановилась, она оказалась красива, или мне так спьяну казалось? Она попыталась освободиться, но я не пустил ее.

-- Мне больно,-- она говорила спокойно, словно была сильней меня раз в пять.

-- А мне приятно. Между прочим, тут есть одно местечко...

-- Или вы отпустите мою руку, или...