Катынь: Подлость, но изумительная - Евгений Антипов

В 1990-е счета России выставляли все. Миллионы долларов Россия выплачивает и Франции по каким-то царским долгам, и Японии – за содержание кладбища погибших в русско-японскую войну 1905 года. И всем, кто со справкой. Долги по российским зарплатам в это время составляют десятки миллиардов рублей, люди не получают зарплат где полгода, где год, офицеры приходят домой с гранатой и, обнявшись с семьей, вырывают чеку, 85-летние старухи вешаются, поскольку нечем платить за избу, а Франция, заныкавшая золото Колчака в 1918-м, получает шикарные презенты. Получает, понятное дело, не просто так, а за откаты. Даже Германия, уничтожившая во время войны 437 музеев СССР и 500.000 произведений искусства, требует вернуть кое-что из Эрмитажа и Музея изобразительных искусств им. Пушкина. Польша тоже откатила бы хорошему человеку, да только требовать Польше нечего.

Зато после такого замечательного документа составляются огромные списки родственников и пострадавших, Институт национальной памяти вывешивает длинный, как бычий цепень, список национальных героев. В список, кроме боевиков «Свободы и независимости», «Народных вооруженных сил», «Народного военного объединения», занимавшихся во время войны обычной уголовщиной, включены даже солдаты «Вервольфа», агенты гестапо и СД.

Так что маленький человек с усами под носом и не очень благозвучной фамилией нашел записку Шелепина удачно.

Но вот саму записку удачной назвать все-таки сложно.

Так в совершенно секретном пакете с запиской Шелепина не оказалось документов, удостоверяющих даты получения Горбачевым пакета и передачи его Ельцину. Нет подтверждений, что секретный этот пакет от Сталина переходил к последующим генсекам. А если бы пакет переходил, как положено по протоколу, то Горбачев о нем узнал бы в 1985 году. Собственно, руководитель аппарата Президента СССР (В.Болдин) говорил в интервью, что так все и было, но сам Горбачев сообщает в печати, что узнал о секретном пакете только в 1991-м. И действительно: на документах имеются подписи только Сталина и Андропова. Впрочем, подписи эти экспертизой не проверялись. Да и правдивый Ельцин, получается, скрывал наличие документов с декабря 1991-го до октября 1992-го.

Короче говоря, вопросы возникли. И их стали задавать.

Документ, подтверждающий историческую находку, направили на экспертизу. 23 февраля 1993 г. был подготовлен акт делопроизводственной экспертизы, в выводе которого значилось: фальсификация. Причем, топорная. Ибо все говорило о том, что ее составители о строгой партийной жизни представления не имели. Начиная от курьезной «справки к записке», делопроизводственного номера в делопроизводстве аппарата ЦК КПСС не применявшихся и не соответствия документа заголовку, до ссылок на не существовавшие в 1989г. «организационный отдел» и «отдел оборонной работы» в ЦК КПСС. Если же их спутали (ну, мало ли) с Отделом партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС и с Оборонным отделом ЦК КПСС, то люди, которые фигурируют в документах (Майданников и Письменник), тогда там – и вообще в аппарате ЦК – не работали.

Это относительно делопроизводственной экспертизы.

А еще в документах, призванных доказать подлинность рукописной записки, косяки идут один за другим: то подпись подозрительно неразборчивая, то на втором экземпляре протокола нет ни печати, ни подписи Сталина, зато на первом экземпляре «Сталин» впечатан другим шрифтом.

Ошибки выскакивают из совершенно секретной папки, как взбесившиеся блохи: недостоверное обозначение должностей и подписей, не соблюдение иерархических формальностей, неуместное раскрытие аббревиатуры ЦК КПСС, использование грифа «Совершенно секретно» вместо «Особой папки». Плюс неизвестная какая-то формула «справка-план».

Тем не менее, судебный процесс по делу о преступлениях режима начинается. Вместо подлинников из совершенно секретной папки в Конституционный суд были представлены копии на 60 страницах. Что уже является нарушением ГПК: суд рассматривает только подлинники. Но подлинников не видела даже Генеральная прокуратура, которая имеет право на все. На процессе Шелепин должен был подтвердить подлинность документов, но Шелепин хочет взглянуть на подлинники – заинтересовался, собака, что это он там написал в 1959 году. Но дирекция Архива Президента РФ в лице директора Короткова дала решительный поворот от отворот архива.

Заключение экспертизы о фальсификации, разумеется, суду не представляли.

Так же не обратили внимания на сохранившуюся справку о военнопленных поляках, содержавшихся в лагерях НКВД в 1939 –1941 гг.

А в справке значилось: и сколько всего поступило военнопленных поляков, сколько в 1939 году было освобождено из лагерей НКВД и отправлено домой, как уроженцев Украины и Белоруссии, сколько передано в октябре и ноябре 1939 года немцам, как уроженцев Польши, сколько полковников-подполковников, поручиков-подпоручиков и аспирантов полиции, сколько умерло в лагерях НКВД, сколько бежало (из них офицеров), сколько содержится в настоящее время, сколько занято на строительстве дороги Ровно-Львов, сколько освобождено по инвалидности и т.д.

Есть графа: передано в сентябре и октябре 1941 года на формирование польской армии на территории СССР. Кстати эта армия, возглавляемая доблестным генералом Андерсом, воевать с Гитлером не стала. Хотя Сталин не торопил: «Поляки могут выступить и тогда, когда Красная Армия подойдёт к польским границам». (Как раз под редакцией генерала Андерса – вунисон доктрине Даллеса – в 1948 г. в Лондоне был издан сборник материалов «Катынское преступление в свете документов», выдержавший более 10 изданий). Подкормившись на тоталитарных пайках, приодетые в новые шинельки, 80 тысяч военнослужащих и более 37 тысяч членов их семей выезжают в Иран. Для боевых действий они предпочитают более теплый климат.

И что же получается, что для поляков лагеря НКВД были раем, и никто там не погибал? Раем лагеря не были. Есть в этой проигнорированной справке графа «потери при эвакуации», и потери там значатся довольно существенные – 1.834.

Поскольку суд рассматривал преступления режима, а не конкретно Катынское дело, детали этого расследования во внимание не принимались. А детали были такие.

Все погибшие застрелены из немецких пистолетов. Аккуратно, в голову, все. Вывели б, как бывало, поставили в ряд и пальнули из винтовок, а уж кто шевелится, того из пистолета. Нет, все методично, строго по регламенту. Некоторые трупы были крепенькие, а некоторые совсем раскисли. Деньги - в том числе, выпущенные при немецкой администрации, - так и лежали у трупов в карманчиках, а у многих на пальцах поблескивали золотые кольца.

Это чтобы старшина Биндюгин да не собрал золотых колец для хозяйственных нужд? Верится с трудом.

А зато местные говорили, что именно с приходом немцев лес стал охраняться усиленными патрулями; появились надписи, грозившие расстрелом на месте, если кто без пропуска забредет. Военнопленный солдатик Коля Егоров, что родом из Ленинграда, сбежав от немцев, рассказал, как в марте 1943-го они, пленные, откапывали трупы в польской форме и вынимали документы. Двое военнопленных были расстреляны за то, что господин немецкий офицер какие-то бумаги у трупов все-таки обнаружил.

У нескольких тысяч неповоротливых тел, конечно, даже при немецкой дотошности невозможно из карманов вычистить все. Кое-что осталось. На некоторых не отправленных открытках стоят числа, когда советских войск в Катыни быть уже не могло.

Да и работоспособность «тройки» (отмененной, кстати, с ноября 1938 года) завораживает – рассматривается до 1300 дел за день!

В общем, все как-то клонится совсем не в ту сторону.

Конечно, сейчас, когда официальные выводы о Катыни сделаны и занесены в исторические справочники, ни один политик не рискнет озвучить иную версию: никаких преференций этот политик не приобретет, ибо дело прошлое, давнее, но агрессии со всех заинтересованных сторон огребет по полной. Ну что ж, пусть так и остается. Только не лишне будет вспомнить о первоисточнике катынской правды.

Итак, весна 1943 года. Вторая мировая война вошла в свою определяющую фазу. Через три месяца переломный момент – Курская битва. 13 апреля 1943 года по берлинскому радио прозвучало первое слово правды о Катыни. Далее подключилась пресса. Тут же в Катынь направляются журналисты из Швеции, Швейцарии, Испании, ряда стран-сателлитов Германии и делегация поляков из генерал-губернаторов. Именно тогда на глазах мировой общественности и находят 4421 труп.

Но почему все эти журналисты не рванули в Бабий Яр, где расстрелянных (немцами) было на два порядка больше?

Цифра же 4421, совпадающая с НКВДешной цифрой из справки, означает, что на территории Катынского леса, площадью в несколько квадратных километров, были найдены все расстрелянные поляки: не было десятка-другого из числа неопознанных или двух-трех-пятерых поляков, закопанных где-то в стороне. Впрочем, ничто не мешает допустить, что феномен такой точности в «записке Шелепина» кроется как раз в данных немецких раскопок.