Чужая душа - Наталья Караванова

— Если б дело было в вирусе, наши бы первым делом эвакуировали порт. А он стоит себе потихонечку. Во-вторых, насколько мне известно, ни о какой эпидемии на Каине речи не идет — уж спутники-то на орбиту вывешивать нам никто еще не запрещал. А спутники уверенно сообщают, что уты живут себе спокойно и в ус не дуют…

— Да? Ну, действительно. Наверное, это я маху дал. Про космопорт-то не подумал… эх. А у тебя какое мнение?

— Нет у меня никакого мнения, Макс. Совсем никакого.

— Слышь, а может, это они нас считают безумцами? Поэтому и изолировались? А что. Похоже на правду.

Котов отставил пустую чашку:

— Скоро узнаем.

— Это как?

— Меня туда отправляют. Посмотреть. Поизучать…

— Поговорить, — понимающе кивнул Макс. — На вот… пригодится для разговора…

И протянул на широкой ладони блеснувший в луче осветителя пистолет-парализатор. "Лемма-12", сто сорок зарядов, два режима стрельбы. Откуда только взял?

Мох разросся у корпуса станции, полностью поглотил сгоревший коттедж, облепил окна соседнего. Того, в котором когда-то они жили втроем — с Женькой и с Валюшкой. Можно было даже войти, ключ до сих пор записан на его личной карточке. Достаточно сунуть ее в щель и…

А вот беседка. Тут восьмилетняя Валька играла с друзьями. У нее было много друзей. И дети поселка тут не при чем. Какие тут дети? Только у Мейни карапуз двухлетний. Нет. К ней прибегали маленькие уты. Этим играм никто не мешал, Женя надеялась, что так быстрей получится наладить неформальные контакты со взрослым населением холмов.

Наладили…

Теснее не бывает.

Ничего, оказывается, в душе не перегорело. Все осталось по-прежнему.

И надо было четыре года остервенело изучать их язык, их культуру, устройство их общества, чтобы понять, что вернулся ты все-таки мстить.

За тех, кого они у тебя отняли. Просто так, по прихоти. Пришли…

Женька, наверное, даже не подумала прятаться. Она-то им верила. И Валька верила…

Сами впустили в дом. Что было дальше — есть на снимках.

Вдруг обнаружил, что сидит на крыльце коттеджа, уткнув лицо в колени. Что? Что могло случиться?

Уты, в большинстве, живут общинами, в холмах.

Телосложение крепкое. Рост — ниже среднего европейца.

Общество имеет сложную разветвленную систему взаимных подчинений.

На самой планете нет ничего, что заинтересовала бы обитателей почти курортного Авеля: ни особо ценных полезных ископаемых, ни прекрасных пейзажей, ни разнообразной живности.

Разве только, научный интерес вызывает наличие у туземного населения какого-то подобия телепатии.

Когда-то в Центральной была очень популярна идея, что телепатия у них не врожденная. Что виной всему некоторые местные лишайники, входящие в рацион утов.

Лишайники в тепличных условиях Авеля жить отказались. Так появились первые антропологические станции на Каине, сверхзадачей которых были как раз исследования способностей утов к передаче и восприятию мыслей.

Или хотя бы эмоций.

Ну да, помню… поранился как-то один маленький ут… мы называли их утятами, хотя совсем непохожи. Упал, ссадил локоть. И вот они набежали. Все, кто оказался рядом — четверо, вроде. Валька с ними. Привела всю компанию в дом… Женька ссадину промыла…

У них волос нет, у утов. Зато белесые наросты какие-то по всей голове и плечам. Кто бы мог подумать, что это может выглядеть красиво — словно матово светящийся пунктир по голубоватой коже…

Они живут дольше, чем люди — доказано. Между собой не воюют.

По непроверенной информации, друг друга они не убивают. Никогда. Совсем.

Но это-то как раз известно со слов самих утов. А им Котов не верил — уже четыре года, как. Ни единому слову.

Весь день он провел в лабораториях станции. В некоторые допуска у него не было, но теперь это не так уж важно: двери взломали сотрудники Космического исследовательского бюро, когда проводили здесь следственные действия. Важно было другое — понять, что и как тогда происходило. В самые последние часы.

Больше всего Котов боялся увидеть останки погибших ученых, но кто-то позаботился унести их отсюда. Он только на второй день обнаружил маленькое кладбище у подножия ближайшего холма.

Собрал записи и журналы наблюдений. Переночевал в комнате отдыха, а на второй день все-таки решился заглянуть в жилые помещения.

В свой коттедж зашел в последнюю очередь. Долго-долго перебирал вещи, которые когда-то были его вещами. Валькины гибкие экранчики с рекламой новых сетевых игрушек, модных тряпочек…

Смахнул пыль с Женькиных журналов. Среди них обнаружилась записка для него самого, но четырехлетней давности: "Не буди! Чайник греется. Роберт просил зайти".

Чайник валялся на полу в кухне, он был испачкан чем-то черно-бурым, как и пол вокруг. Не то кровь, не то хозяйка кофе пролила, а убрать так и не успела.

Заставил себя успокоиться. Попытался заставить. Получилось плохо. Вдруг понял — кто-то смотрит на него. Оттуда, снаружи. Сквозь заросшее мхом окно. Вытянул из кармана "Лемму", взвесил на ладони. Тяжелая.

Котов усмехнулся, опустил руку с парализатором и медленно пошел к выходу.

— Нет, Олег, вы заблуждаетесь. Уты не лгут. Не умеют лгать, они телепаты.

— Профессор, вы очень складно сейчас рассказывали. Только это чисто ваш научный домысел. Они, как все нормальные люди, умеют и лгать, и предавать, и убивать…

— Я понимаю ваши чувства. Но все-таки, инцидент, на который вы ссылаетесь, это единичный случай за всю историю контакта с Ут. Могла иметь место какая-то ошибка. Недопонимание…

Мягкий свет течет по виадуку, профессор, облокотившись о парапет, наслаждается прикосновением теплых лучей к щекам. Для него спор имеет

академическое значение. Для Котова — прикладное.

— Какая ошибка? Еще скажите, что это была месть дикарей за нарушение какого-нибудь их обряда…

— Ничего нельзя исключать, Олег, даже самые невероятные возможности. И потом, вероятно, вы не все знаете.

Олег промолчал. Вообще-то и Хлебцев намекал, что де, есть некие факторы, которые не дают судить однозначно…

— Молчите. Значит, где-то понимаете, что неправы…

— Профессор, если вы что-то знаете, скажите. Это для меня важно.

— Хорошо. Там, помимо ученых, погибли уты…

— Да. Кто-то из наших сопротивлялся…

— Это другое. В поселении, в холмах… их там человек десять… погибло. Всех возрастов. И это случилось до нападения на станцию. И никак не могло быть случайностью. В официальной сводке этого не было.

Олег повернулся спиной к закатному солнцу. Перед глазами плыли цветные пятна.