Маг 9 - Иннокентий Белов

Пока кто-то там из дежурных врачей уходил на обед.

Матушка сразу же сама стала прощаться с ним, понимая, что умирает, находясь в полном сознании и памяти. Только, постоянно задыхаясь даже на кислороде.

— Отцу передай… — начала она, однако, Брат прикрыл ей рот ладонью.

— Сами передадите. Вы помолчите, сейчас все будет хорошо, — и он прижал лечащий камень сначала к верхней части тела, потом к шее и голове.

— Потратил половину всей маны! На отца немного ушло! — возбужденно говорит он мне открытым текстом по телефону, — Еще на сестру осталось процентов тридцать и на ее детей, тоже тяжело переносят. Мои не болеют пока.

Понять Брата можно, не каждый день спасаешь свою мать от неминуемой смерти.

Эта сим-карта зарегистрирована тоже на него, так что, с кем он там говорил во Владикавказе, про это его тоже могут спросить когда-то. Если мне не удастся остаться полным инкогнито в новой теперь жизни.

Денег в больнице потратить пришлось немало, однако, лечение проведено, мать сразу пошла на поправку. Отец тоже получил дозу лечебной маны и выздоровел мгновенно.

Так что, с ними все нормально и даже очень хорошо, потому что совсем немного народу вернулось к жизни после такой тяжелой формы заболевания, как у нашей матери. После восьмидесяти пяти процентов поражения легких.

Пока ни о чем Брата не спрашивают, только смотрят круглыми глазами на него, а он в бане пропадает все свободное время. Восстанавливает ману, мало ли еще кого-то спасать придется от этой заразы.

Через два дня я добрался на такси до первой железнодорожной станции в городе, «Двадцать второй километр» она почему-то называется. Доехал на такси, выбрался на платформу с солидным чемоданом, рюкзаком, самым большим чехлом для удочек на плече и сумкой с ноутбуком на груди. Немного постоял, подождал на платформе, вскоре забрался в электричку, идущую обратно на вокзал.

Решил, что это самый простой способ попасть на вокзал Владикавказа без досмотра. Как там себя в аппарате покажут налитые энергией Палантиры? Целых четыре больших шара?

Явно, что лучше не проверять на себе такие варианты.

Покуковал часок в кафе на вокзале, читая новости в ноутбуке и вскоре уже оказался в своем купе поезда. Хотел купить его целиком, однако, мест уже не было, все же пора отпусков, поэтому купил себе два последних места, верхнее и нижнее.

Соседями по купе оказалась молодая пара, парень лет двадцати пяти, Толик, как он себя назвал и Света, его подруга помоложе. Они едут до Москвы и сразу мне как-то не очень понравились по внешнему виду.

Потом еще почувствовал негативное отношение ко мне, как к соседу. Чем-то я им сильно мешаю и напрягаю, похоже.

Почему тогда полное купе не оплатили — не понимаю, если настолько хотят ехать одни?

Толик крепкий, подкачанный парень такого дерзко-доставалистого типа, постоянно как-то провоцирует собеседника на выяснение отношений, и кто кого круче. Психология хищника, главного альфа-самца в стае лезет из него весьма заметно.

Симпатичная достаточно Света одела коротенькие шортики и футболку с сильно выпирающими сосками, в таком виде постоянно гуляет по вагону или сидит в купе в смартфоне. Приятель ее все время контролирует, не подсматриваю ли я за прелестями его подруги и готов сразу же защищать ее честь.

Такая защита видна невооруженным взглядом именно про честь девичью, которой уже явно давно не осталось у растутаированной во всяких интересных местах подруги.

Которая прямо просит о защите, когда девушка лезет на верхнюю полку, а из-под коротких шортиков видно почти все даже невооруженным взглядом. Или наткнешься взглядом на ее сильно выделяющуюся грудь, которую она выставляет постоянно вперед, а напряженный взгляд приятеля уже караулит твои глаза.

В общем, такая неприкрытая провокация постороннего мужчины в купе очень откровенным видом самой Светы.

Совсем неприятные у меня попутчики оказались, как я не старался прятать глаза от прелестей девицы, почему-то постоянно натыкался на нее и ее хорошо заметные, не только вторичные, половые признаки.

Впрочем, первые пару часов мы нормально общались. Пока я хорошо и сразу уяснял, какой крутой мне попался сосед.

И непобедимый супербоец он всех боевых искусств, и финансовый гений, и самый умный и все такое прочее. И знает всех и здесь, и еще во всей Москве, со всеми нужными людьми на короткой ноге.

Умение мое постоянно сигналит про откровенное вранье собеседника, поэтому я его отключил, уже все поняв про него.

Я как-то сильно реагировать на такую откровенность не стал, как и восхищаться собеседником, поэтому быстро попал в список не очень хороших людей. Толик, похоже, собирается мне что-то объяснить про себя и меня конкретно.

Особенно, когда я сам немного подставился, не ожидая таких проблем.

Я с собой прихватил пару бутылок местного лучшего коньяка, чтобы не сильно скучать в пути, рассчитывая еще поговорить по душам с попутчиками. Поэтому и предложил ребятам выпить со мной по рюмке:

— Мы не пьем. И пьющих презираем.

Услышал я в ответ от девушки сверху, еще одна откровенная провокация, честно говоря.

— Ну, ваше дело, — ответил я и налил себе немного в знаменитый своим подстаканником железнодорожный стакан, — А я выпью. Два года в арабской стране пробыл, спиртное только во сне видел.

Пива и вина я перепробовал в Черноземье, конечно, немало, однако с выпивкой и особенно крепкой ресой последние пару месяцев боев на Севере как-то больше не встречался. После захвата башни Кремера употребил последнюю, а потом даже пожалел, что не прихватил с собой побольше. Даже в Башнях около Роковой горы искал, однако, в этот раз мне не повезло почему-то с запасами крепкого алкоголя. Тогда их где-то Ракс разыскал, я у него, естественно, не спрашивал, где именно. В последний раз он почему-то ничего не нашел, а мне не до этого тогда оказалось.

Тут уже выступил спутник Светы, почему-то он сначала дождался, когда я глотнул янтарного цвета напиток и только потом заявил:

— Я вам запрещаю употреблять алкоголь при нас со Светой, — так довольно требовательно сказал Толик, покачав накаченный бицепс в этот момент, — Нам неприятны пьяницы и запах алкоголя мы тоже не переносим.

— Вот и началось обострение отношений, — подумал я.

Впрочем, употреблять в транспорте запрещено законом, тут их требования вполне справедливы. Да и попутчики имеют право такое требовать от меня, раз так относятся к выпивке.

— Ну, ваше право, — ответил я, не собираясь скандалить с попутчиками, — Тогда при вас не буду.

— Вообще не будешь в купе. Иди в ресторан или в туалете давись, только, чтобы никакого запаха у нас здесь, — поднимает ставки Толик, резко перейдя на «ты» со мной, — С такими рожами у меня разговор короткий. Бью один раз, понял, алкаш?

Вот это совсем лишнее оказалось, честно говоря.

Ну, захотелось мне ему дать леща со всей своей силой немереной, однако, пришлось сдержаться. После моей плюхи он в себя не скоро придет, а Светочка уже всех проводников в ружье поднимет своими криками.

Хоть и строят они из себя очень крутых по жизни ребят, однако, законными способами прижать меня тоже не побрезгуют. Если явно проиграют в силовых единоборствах и столкновении характеров.

Так мне кажется со своим умением чувствовать людей.

А там дальше наряд милиции, проверка документов и прочие радости жизни.

Только у меня в рюкзаке драгоценных камней на несколько миллиардов рублей, наверно, а еще странные большие, с виду перламутровые, шары в чемодане и очень подозрительная железная штука в чехле от удочек. И комплект совсем лишних документов, которые я пока не хочу выбрасывать. Еще потерянный когда-то паспорт Брата, уже недействительный в этом времени при серьезном рассмотрении.

Ведь, можно будет еще все переиграть, вернуть мою настоящую жизнь в другом времени. Нужно только снова попасть в восемьдесят второй год и встретить самого себя перед посещением родителей. День и время я помню, даже то, как долго стоял в подворотне дома на Садовой, решаясь увидеть родителей.

Можно вернуться в это время и остановить самого себя. Это уже когда соскучусь по тому времени, ведь придется снова полгода путешествовать по Советскому Союзу.

Ничего, для того времени у меня тоже документы сохранились. Только, попадать нужно именно под дату выдачи паспорта на новую фамилию, явно, что не раньше.