Завтрашние мечты - Хизер Кэлмен

Это был единственный вечер с момента его приезда в Нью-Йорк, когда он пропустил спектакль. Интересно, заметила ли Пенелопа его отсутствие… Но он сразу с легкой улыбкой отогнал эту мысль. Ведь благодаря любезности своего друга и партнера по бизнесу Вильяма С. Шермерхорта арендованное им место находилось в одной из закрытых лож. А Пенелопа обычно была так поглощена пением и волшебным миром оперного спектакля, что все остальное, для нее переставало существовать.

Прислонившись к перилам, Сет представил Пенелопу на сцене. Сегодня она должна была петь в опере Вагнера «Летучий голландец», исполняя партию прекрасной, но несчастной Сенты.

Девушка выглядела великолепно в образе своей героини, особенно в самые последние драматические минуты оперы. Она стояла на отвесном утесе, ее белое платье развевалось от ветра, поднятого «Летучим голландцем», а голос дрожал от горького отчаяния, когда она пела: «Здесь я стою, верная тебе до самой смерти!»

«Верная тебе до самой смерти»? — задался риторическим вопросом Сет, и сердце замерло у него в груди. А что, если Пенелопа, как Сента, решит принести свою жизнь в жертву ради него? Поглощенный мыслями о своих несчастьях, он и не подумал о том, что она может настаивать на браке с ним, несмотря на все доводы о невозможности их счастливого будущего.

Кровь застыла у него в жилах от этой мысли. Черт побери! Очень возможно, что Пенелопа откажется разорвать помолвку. Зная упрямство этой женщины, такого вполне можно было ожидать. Сет знал, что она страстно любит его и, несмотря на грандиозный успех и мечты о продолжении карьеры, Пенелопа может наотрез отказаться расстаться с ним. Разве не доказала она ему свою любовь прошлой ночью единственно верным способом?

Так что же делать? Одна мысль о том, что она станет свидетельницей его постыдного краха и погружения в сумасшествие, лишила его всякого хладнокровия.

Сет невольно крепче ухватился руками за перила. Он все-таки должен разорвать эту помолвку. Именно сейчас, пока его рана еще свежа, а решимость тверда.

Но что будет, если Пенелопа заплачет? Не успел он и подумать об этом, как в горле у него встал холодный ком страха. Сможет ли он остаться непреклонным, если она станет рыдать и умолять? Как же тогда сказать ей «нет», если в прошлом ему никогда не удавалось это сделать?

Плечи его ссутулились от отчаяния. Он просто обязан найти выход. Он должен сделать что-то… все, что угодно, чтобы положить конец их отношениям.

Навсегда.

Глава 2

— Что с-случилось? — пролепетала Пенелопа, изумленно глядя на склонившегося над ней ангела.

Раздался звук шагов, и рядом с ангелом появился Джулиан Тиббетт, который в «Летучем голландце» исполнял партию егеря Грина, помолвленного с Сентой.

— Ну, наконец-то ты решила вновь присоединиться к миру живых! Ты заставила нас поволноваться.

Пенелопа невольно съежилась от этих слов.

— Неужели вы волновались? — кивнула она в сторону ангела.

Джулиан рассмеялся, в то время как ангел казался совершенно смущенным. Тут Пенелопу неожиданно осенило, и она тоже залилась смехом. Все еще улыбаясь, девушка принялась объяснять:

— Я была невероятно удивлена, когда очнулась и увидела ангела, склонившегося надо мной. Ангела, похожего на золотистого грифа. В какой-то миг я подумала, что умерла и попала на небеса.

— Гриф, говоришь? — Джулиан погладил свои густые черные усы, его темные глаза оценивающе оглядели ангела с ног до головы, словно сравнивая его внешность с образом хищной птицы.

Ангел протестующе вскрикнул и шлепнул его по руке.

Широко улыбаясь, Джулиан обнял девушку за талию и привлек к себе.

— Пен, позволь представить тебе сторожевого грифа, Элизабет Хемпел. Она заменяет Матильду Месслинджер в роли ангела в постановке «Фауста».

Пенелопа сердечно кивнула девушке и неожиданно сморщилась от резкой боли в шее.

— А что случилось с Матильдой? — спросила она, разминая рукой заболевшее место. Ее несколько дней не было в театре, и она не знала о последних событиях в труппе.

— Она получила более выгодное предложение от Сэмюэля Пайка. А раз уж я знаком с Лиззи, то подумал, что она может заменить Матильду. Когда эта гарпия-костюмерша услышала о замене, то заставила нашего нового ангелочка примерить костюм сегодня же, дабы убедиться, что он Лиззи в самый раз и не придется его подгонять. Вот и весь наряд, — кивнул он на Лиззи, при этом задержав оценивающий взгляд на ее пышной груди, которая, казалось, при очередном вздохе выскочит из тесного корсета. Потом он добавил: — Как видишь, все подошло превосходно.

Лиззи коротко хихикнула и шутливо шлепнула его по щеке.

— Ты просто несносный шалунишка, Джулиан!

— Верно, — отозвался он, глядя на нее, как волк на ягненка… — Однако, если ты переоденешься, я, может быть, возьму тебя в Германский зимний сад и позволю тебе заняться моим воспитанием.

Лиззи заколебалась и нерешительно взглянула на Пенелопу.

— Мне кажется, не стоит оставлять сейчас мисс Пэрриш одну.

— Кто тебе сказал, что она останется одна? Я побуду с ней, — отозвался Джулиан.

Сжав в нерешительности руки, Лиззи вопросительно взглянула на Пенелопу, которая улыбнулась в ответ и одобрительно кивнула. Пенелопа знала наверняка, что в компании Джулиана она будет в полной безопасности, несмотря на его репутацию распутника. Конечно, поначалу, только появившись в их труппе, он проявлял к ней далеко не бескорыстный интерес. Но она решительно отклонила все его ухаживания, и со временем они стали добрыми друзьями.

Получив благословение Пенелопы, Лиззи буквально выпорхнула из комнаты.

— Она хорошенькая, — заметила Пенелопа, пытаясь сесть. Розовая кушетка, на которой она лежала, была не слишком удобной.

— Ложись! — прикрикнул Джулиан и, видя ее нежелание подчиниться, пригрозил: — Если ты сейчас же не ляжешь, я расскажу твоему обожателю, какая ты упрямица.

Пенелопа рассмеялась.

— Боюсь, уже слишком поздно. Он прекрасно осведомлен о моей настырности и не раз испытал ее на себе.

— И он все еще хочет жениться на тебе? — театрально вздохнул Джулиан. — Что ж. Не могу сказать, что осуждаю его. Одного мимолетного взгляда на твои ямочки на щеках достаточно, чтобы любой мужчина смотрел сквозь пальцы и на более серьезные пробелы в твоем воспитании, чем просто упрямство. Однако, — тут он скрестил руки и устремил на нее серьезный взгляд, — я уверен, что в данном случае мистер Тайлер настаивал бы на твоем послушании.

— Но эта тахта вся какая-то бугристая. — Она сердито стукнула по ней кулачком. — У меня болит спина, словно я лежу на камнях.