Советский научно-фантастический роман - Евгений Брандис

В начале XX века в России появилась своя фантастическая беллетристика. Можно было бы назвать не мало произведений отечественной дореволюционной фантастики, но ни одному из них не суждено было завоевать широкую популярность. Исключение составляет разве лишь остросюжетная фантастическая повесть А. И. Куприна «Жидкое солнце» (1913), которая воспринимается как топкая пародия на книги эпигонов Жюля Верна и Уэллса.

Если дореволюционная фантастическая беллетристика русских писателей в общем почти ничего не дала для советской литературы, то по-настоящему перспективными оказались самобытные научно-фантастические произведения русских инженеров и ученых, пропагандировавших в литературно-художественной форме свои научно-технические идеи. Это, например, рассказ-утопия «Не быль, но и не выдумка» (1895) изобретателя-электрика В. Н. Чиколева, незаконченный роман инженера А. Родных «Самокатная подземная железная дорога между Санкт-Петербургом и Москвой» (1902) и др.

К. Э. Циолковский еще в девяностых годах опубликовал известные научно-фантастические очерки «На Луне» и «Грезы о Земле и небе» и уже при советской власти, в 1920 году, — повесть «Вне Земли».

«Патриарх звездоплавания» впервые дал художественное изображение физических явлений и ощущений, с которыми столкнулись бы люди, очутившись на Луне, астероидах и различных планетах солнечной системы. В яркой и занимательной форме он описал условия жизни в мире без тяжести, межпланетные полеты, «прогулки» пассажиров ракеты в скафандрах, богатейшие перспективы освоения людьми мирового пространства и создание «эфирных колоний» в космосе.

Если в первых двух очерках («На Луне» и «Грезы о Земле и небе») Циолковский не заботился о реалистическом обосновании сюжета, рисуя пребывание человека в космосе и на других мирах лишь как фантастическое «допущение» (например, все, что описано в очерке «На Луне», происходит во сне), то более поздняя повесть — «Вне Земли» — имеет уже развернутую, хорошо мотивированную фабулу, связанную с различными перипетиями межпланетного полета на составной пассажирской «ракете 2017 года» и организацией «эфирной колонии».

Исследованием космоса занимается здесь группа ученых разных национальностей: русский Иванов, француз Лаплас, англичанин Ньютон, немец Гельмгольц, американец Франклин, итальянец Галилей и швед Норденшельд. Они сплотились в «братскую семью», чтобы помочь лю дям завоевать Вселенную. Каждый из этих ученых вносит свою лепту в общечеловеческий прогресс.

Циолковский был наставником и вдохновителем многих писателей, которые черпали необходимые сведения из сокровищницы его трудов и нередко прибегали к советам великого ученого.

Одним из зачинателей советской фантастики был также выдающийся геолог и географ, академик В. А. Обручев. «Плутонию» он написал в 1915 году, но опубликовал только в 1924-м, когда уже близилась к завершению работа над вторым его романом — «Земля Санникова» (1926).

Романы Обручева замечательны научной достоверностью описаний природы, животного мира и растительности далекого прошлого Земли.

Наличие огромного палеонтологического заповедника в земных недрах Обручев мотивирует с помощью давно уже отвергнутой гипотезы Лесли о внутрипланетных пустотах с реликтовой флорой и фауной и со своим маленьким солнцем.

Как ни фантастично такое допущение, оно помогло автору «Плутонии» достигнуть поставленной цели — «дать нашим читателям возможно более правильное представление о природе минувших геологических периодов, о существовавших в те далекие времена животных и растениях в занимательной форме научно-фантастического романа» (послесловие автора к «Плутонии»).

В «Земле Санникова» Обручев нашел более убедительный сюжетный ход: гипотезу о существовании неоткрытой земли в Северном Ледовитом океане у Новосибирских островов писатель объединил с чукотским преданием о бесследно исчезнувшем племени онкилонов, остатки которого после войн с чукчами якобы уплыли на байдарах на север. Особые климатические условия на предполагаемой Земле Санникова понадобились автору для того, чтобы «воскресить» давно вымерших животных и людей каменного века, не говоря уж о легендарных онкилонах.

Романы Обручева привлекают поэзией и романтикой географических подвигов, впечатляющими картинами доисторического мира, причудливым совмещением реальности с фантастикой. Все это делает «Плутонию» и «Землю Санникова» классическими произведениями научной фантастики, которыми зачитывается уже не одно поколение молодежи.

В двадцатых годах, преимущественно частными издательствами, было выпущено не мало псевдонаучной фантастической беллетристики. Эти книги, написанные в крикливых футуристических тонах, нередко проникнутые духом анархизма и реакционными идеалистическими идеями, давно уже канули в Лету. Но в те же годы формировалась и крепла революционная художественная литература.

В научной фантастике постепенно выкристаллизовывались новые черты, утверждались материалистические научные идеи, отделявшие ее от дурных буржуазных стандартов.

В создании советского фантастического романа на первых порах приняли участие многие литераторы, далекие по своему основному творческому направлению от научной фантастики. Чаще всего это были малоудачные и недостаточно серьезные попытки введения в авантюрный сюжет элементов научного домысла. Таковы были романы писателей, чьи имена пользуются сейчас заслуженной известностью: В. Катаева «Остров Эрендорф» (1924) и «Повелитель железа» (1926), Вс. Иванова и В. Шкловского «Иприт» (1926), образцы «красного детектива», созданные М. Шагинян («Месс-Менд» и «Лори Лэн-металлист») и др.

На этом фоне выделяются знаменитые, по определению самого автора — «авантюрно-фантастические» романы А. Н. Толстого, до сих пор привлекающие читателей жизнеутверждающей революционной романтикой и мастерски построенным приключенческим сюжетом.

«Аэлита» (1922) — произведение с ярко выраженными чертами новаторства — по существу, открывает историю советского научно-фантастического романа. Решительно отказавшись от трафаретных схем, Толстой сводит до минимума научные и технические сведения, которые интересуют его только в связи с мотивировкой событий.

Самое главное в «Аэлите» — скульптурная лепка характеров, богатство и сочность языка, острая наблюдательность художника, тончайшее воспроизведение, при всей ее условности, обстановки действия. Все это вместе взятое, в соединении с увлекательным фантастическим сюжетом, создает сильное впечатление. В рамках фантастического романа мы находим широкие социально-философские обобщения.

Герои Толстого, взятые из самой действительности, могут служить наглядной иллюстрацией замечательного искусства писателя-реалиста раскрывать типическое через индивидуальное, независимо от жанра произведения. Если в образе инженера Лося, с его колебаниями, сомнениями и тоской по родине, Толстой выразил свое понимание животрепещущей для него в тот период проблемы отношения интеллигенции к революции и народу, то бесстрашный красноармеец Гусев, вдохновившей марсиан на борьбу с тиранией диктатора Тускуба, воплощает, по мысли автора, обновляющую силу революции. Впервые в русской литературе Толстой поднял научно-фантастический роман до уровня большой литературы, и в этом его огромная заслуга.

В «Гиперболоиде инженера Гарина» (1925) и близкой к нему по содержанию повести «Союз пяти» (1925) Толстой продолжает ту же линию социальной научной фантастики, сатирически разоблачая диктатуру капиталистических монополий и сложившийся в условиях буржуазного Запада культ «сильной личности». Ученый и авантюрист Гарин, изобретатель очередной разновидности смертоносных лучей, а также и другие персонажи романа — миллионер Роллинг, его возлюбленная Зоя Монроз, шпион Тыклинский, белогвардеец Семенов — обрисованы в нарочито гротескных, шаржированно-пародийных тонах. Такой метод характеристики образов соответствует условным художественным приемам распространенного в те годы детективно-приключенческого романа, с его клочковатой композицией, стремительным развитием действия, частой сменой кадров, обрывающихся в момент наивысшего драматического напряжения.

«Гиперболоидом инженера Гарина» А. Толстой положил в советской литературе начало плодотворной традиции социально-фантастического романа-памфлета.

В жанре научно-фантастического романа в двадцатых и тридцатых годах много было сделано А. Р. Беляевым.

С 1925 по 1941 год этот писатель, годами прикованный к постели неизлечимой болезнью, опубликовал свыше пятидесяти произведений (среди них — более двадцати романов и повестей).

Творческий путь Беляева неровен. Наряду с хорошими вещами, выдержавшими проверку временем, он печатал иногда довольно слабые, поверхностные произведения (например, роман «Борьба в эфире»). Но в целом его литературная деятельность шла по восходящей линии, и только преждевременная смерть помешала ему раскрыть до конца новые идейные и художественные принципы, отчетливо наметившиеся в его поздних романах.