Месть за победу — новая война - Анатолий Уткин

Увы, наступают более суровые времена: дары Солнца и природы близки к своей исчерпанности. Быстро иссякает органическое топливо. Дивные, покрывавшие половину планеты леса гибнут на глазах, покрывая солью самые плодородные районы Земли. Ценнейшие элементы таблицы Менделеева уходят в прошлое как памятник человеческой беззаботности. Ежедневно из биологической жизни уходят сотни невосстановимых специй. Гибель зеленого покрова и страшные выбросы углекислого газа неизбежно изменят климат на планете, резко сокращая его регенерирующие свойства. Позади homo sapiens имеет минимум 40 000 лет, впереди для беззаботности — неполные полстолетия, характерные крайней неравномерностью пользования богатств Земли. Соединенные Штаты, напомним, потребляют примерно 30 % всех сырьевых материалов, добываемых на нашей планете[6]. Главным смыслом происходящего будет гибель индустриального мира.

Войдя в клинч практически неразрешимых проблем, человечество первым делом возьмется за сохранение привычного для отдельных стран образа жизни — феноменально высокого для «золотого» миллиарда, трагически безнадежного для остальных пяти миллиардов. Это означает проведение богатыми странами жесткой оборонительной полосы и охрану ее всеми методами, включая силовые. Прежние правила человеческого общежития станут иррелевантными. В ближайшие же годы изменится сама психика международных контактов. Старые правила окажутся неадекватными, социальный дарвинизм переживет возрождение. Впереди одно из двух: либо человечество изменит свои взгляды на образ жизни и эксплуатацию невосстанавливаемого сырья, либо начнется силовой передел.

Мир уже стал больше ценить свое исчезающее на глазах достояние. Только за несколько 2000‑х лет цены на сырьевые материалы, используемые в индустрии, выросли на 73 процента[7]. Цены на железную и медную руду выросли чрезвычайно.

Что таит будущее? Мы не знаем и не можем знать, каким определенно будет мир через несколько десятилетий. Но мы имеем несколько базовых оснований для суждений о будущем, и есть исторический опыт. Глобальные перемены неотвратимы и часто очень неожиданны. Никто в мире не ощутил с определенной точностью, когда оборвалось глобальное могущество Британии. А ведь оно оборвалось с неимоверной быстротой. Стремительны и современные перемены.

Первого своего миллиарда человечество достигло за 40 тысяч лет, а второго — всего лишь за 130 лет. Будущее таит лишь ускорение — 10 млрд человек в 2030 г., 20 млрд в 2070 г., 80 млрд человек в 2115 г. Можно ли прокормить это население? Согласно прогнозу Центрального разведывательного управления США (январь 2005 г.), через поколение — в 2020 году — мировая экономика вырастет по сравнению с началом века на 80 %, почти удвоится. При этом в полтора раза возрастет потребление энергии в среднем на жителя планеты, а доля нефти в 2020 г. в этой энергии увеличится, как увеличится роль грандиозных мегаполисов.

Прирост мировой экономики будет очень неравномерным. Наибольшую значимость приобретут те страны, которые выйдут к новейшим технологиям (нано–, био– и информационным). Прежние лидеры — США, Европейский союз и Япония — будут продолжать преобладать в международных политических и финансовых институтах, преобладать в военной сфере, в сфере экономики и научного роста, но их стареющее население будет уменьшаться, а прирост будет осуществляться за счет миграции, прибытия представителей других народов. Невероятно богатый материально и слабеющий по параметру своего населения Запад встретит страдающий от бедности и сверхнаселенный Юг, стремящийся к перераспределению мировых богатств. «Этот будущий Север войдет в противостояние с бедными и очень многочисленными глобальными массами, которые пойдут не под красными знаменами социальной революции, а под эмблемами нового христианства и ислама: неимущие будут воодушевлены не текстами Маркса и Мао, а священными книгами и языком апокалипсиса. В этом мире мы, Запад, будем последним Вавилоном»[8].

Новая архитектоника международного сообщества возникает отнюдь не в мирном переделе зон влияния. Напомним, что смыслом Первой и Второй мировых войн было противостояние германской гегемонии в Европе. «Холодная» же война, которую с полным основанием можно назвать третьей мировой войной, представляла собой социальное противостояние капиталистического и социалистического миров. Если считать «холодную войну» третьей мировой войной (миллионы погибших, многие разрушенные государства), то на горизонте маячит еще более страшная драма — та мировая война, номер которой четвертый. Никакой врожденный оптимизм не позволит оценить видимую неизбежной грядущую схватку за стремительно исчезающие ресурсы иначе, как четвертую мировую войну. Все признаки говорят об огромных шагах, которые она делает в направлении глобального конфликта.

Мир так и не породил планетарного правительства, на что были велики надежды после обеих мировых войн. Могущественные державы продолжали и продолжают действовать в состоянии анархии, над ними не стоят некие контролирующие органы. Не в благости, а в свирепой конкуренции возникает новый мир по мере продвижения XXI века. Предстоящие десятилетия — это время весьма вероятного кризиса в отношениях богатых и бедных стран, в контактах основных мировых религий, в подходе к конечным мировым ресурсам, в приспособлении к вырождению богатого населения и феноменальному росту населения бедных стран, в неоконсервативной революции на Западе и повороте к фундаментализму среди населения бедных стран. Ощутимо разочарование тех, кто рассчитывал на расширение функций ООН, ОБСЕ, Международного суда, на действенность диалога Север — Юг. Важнейший фактор: происходит весьма резкий раскол между теми, кто воспользовался плодами глобализации, и теми, кто отстал в этой гонке, — в свете этого следует ожидать роста мировой нестабильности. Не требует особой фантазии предположение, что революционные силы способны возглавить страдающий глобальный Юг. Это обстоятельство способно обострить главные спорные вопросы грядущих лет.

Балканы показали степень возможности человеческой деградации. Далеки от замиренности и другие регионы. Отношения США с Северной Кореей опасно осложнились, Япония стала метаться между Китаем и ядерной Северной Кореей, Тайвань не знает своего будущего, бывшие советские республики нестабильны, левые силы в Латинской Америке заметно активизируются.

При этом все большие державы имеют определенные военные возможности, что означает, что они могут нанести друг другу ущерб. Ни одно государство не знает определенно будущих намерений других держав. Наилучший способ выжить в такой системе — стремиться быть максимально мощным; чем ты сильнее, тем меньше шансов, что другое государство выступит против тебя. Великие державы не только стремятся быть сильнее соседей, их окончательная цель — быть единственной великой державой в данной системе. Учитывая сложность достижения состояния глобальной гегемонии в современном мире, сложно проецировать свою мощь на весь мир даже неимитируемым Соединенным Штатам.

Двадцать первый век, стимулируемый бурным ростом Китая и Индии, все более будет «веком Азии». В условиях глобализации пять бедных миллиардов жителей Земли попытались сократить отставание. Ислам, буддизм и индуизм не создали собственной науки, но они спорадически пользуются достижениями науки Запада, создавая собственные центры знания — Бангалор в Индии, азиатская Силиконовая долина в Малайзии. В мировой экономике резко возрастет значимость бразильского гиганта. Но мир будет смотреть на новую индустриальную ориентацию прежде всего Китая и Индии.

Китай по своему валовому национальному продукту выйдет на второе место в мире, что будет по геополитическим последствиям повторять подъем Германии в XX веке. Будет ли его подъем столь же дестабилизирующим для окружения? Бурный рост Китая сделал эту страну (а не Америку) первым в мире потребителем меди, железной руды, алюминия, платины и других сырьевых материалов. Между 1990 и 2003 гг. импорт меди в Китай увеличился с 20 тыс. тонн до 1,2 млн тонн; импорт железной руды — с 14 млн тонн до 148 млн тонн, платины — с 20 тыс. унций до 1,5 млн унций, никеля — с нуля до 61,5 тонны. Металлургические компании США уже обратились в министерство торговли с целью сократить продажу металлолома Китаю.

Готовы ли лидеры последних пяти столетий — державы Северной Атлантики — смириться с поминальным боем часов истории? Фундаменталисты–неоконсерваторы в США, националисты в западноевропейских странах, объединяясь в Европейский союз, прилагают все мыслимые усилия ради сохранения консолидированной мощи своего региона.