Богоборцы 4 - Алексей Викторович Широков

— Да вы тут оху… кх-кх-кх, — в этот момент в себя пришёл певец ртом, завопивший фальцетом, но закашлявшийся из-за сжатого горла. — Да вы знаете, кто я?! Да я…

— Покойник, если не заткнёшь хлебало, — рыкнул я, снова зыркнув на папуаса, отчего тот снова хлопнулся на задницу. — Как вы с этим дерьмом работаете, не представляю.

— Опыт, мой друг, большой жизненный опыт, — рассмеялся Милорадович. — Но в целом я с тобой согласен. Ничего, что я на ты?

— Да, пожалуйста, — не стал чиниться я. — Всё же я младше, так что на отчество не претендую.

— Да я тоже не старый, — рассмеялся Милорадович. — Так что меня можно тоже на ты. Давай как-нибудь встретимся в неформальной обстановке. Давно мечтаю узнать, чьё кунг-фу лучше.

— Договорились. Мне тоже интересно померяться силами со знаменитыми Милорадовичами. Катя не в счёт, она девушка всё-таки. — Мы хлопнули ладонями. — Ладно, не будем мешать. Пойдём в зал, а то что-то эти так называемые звёзды неадекватные какие-то.

— Да что вы себе позволяете?! — вновь ожил папуас Алебарда. — Да я вас по судам затаскаю!!! Вас всех уволят!!! Да вы…

— Крутой гагста, это факт, — Алёна презрительно скривилась. — Вить, пойдём. До свидания.

— И вам хорошего… — начала было Любомир, но в эту секунду у нас с ним завопили смартфоны. — Твою за ногу…

Неотключаемый звонок на служебных гаджетах был установлен только на глобальные оповещения. А это всегда означало крупные неприятности. Очень крупные, если судить по оранжевому экрану с большой цифрой «3» посредине. Третий оранжевый ранг угрозы, опасность для целого города. Это означало, что мы в полной заднице, но… я прислушался и заметил, что то же самое делает Милорадович. Да, сирены оповещения гражданской обороны молчали. Подобное могло быть только в одном случае, если угроза локализована, и прогноз уничтожения почти равен ста процентам. Мы с Любомиром переглянулись и одновременно полезли в смартфон за подробностями.

— Где менеджер, когда он нужен?!! — продолжал разоряться Алебарда. — Звоните ему, ментам, в прокуратуру!!! Я хочу, чтобы…

— Заткнись, пока тебя прямо тут не закопали, — холодно бросил ему огненный эспер и взялся за рацию. — Готовность «А-1». Из зала никого не выпускать. Быть готовым к экстренной эвакуации по плану. Виктор, ты…

— Мне надо ехать, — я, мрачнея, читал сообщение. — Блин, что за задница. Алён…

— Пусть остаётся, — вдруг предложил Милорадович. — Я присмотрю, чтобы ничего не случилось. Алёна, вы же не против? Не будем мешать герою спасать мир, а я вас с настоящими звёздами познакомлю, не то что это чмо.

— Что ты сказал?! — снова завизжал папуас, которого жизнь ничему не учила, но мигом заткнулся, когда у лица оказался кулак, объятый пламенем.

— Я тебя сейчас могу кончить как паникёра, по законам военного времени, — Любомир даже щурился от удовольствия, опуская заезжего звездюка с небес на землю. — Так что завали хайло, возьми жопу в горсточку и вали в гримерку. И надейся, что тебя не забудут при эвакуации, если она начнётся. Я понятно выражаюсь?

— Да… — пискнул тот и, с места рванув, понёсся вслед сбежавшему кардебалету.

— Подождёшь меня, детка? — я обнял девушку и поцеловал. — Прости, что так получилось, но…

— Знаю, это не от тебя зависит, — улыбнулась Алёна, но в глазах стояла тревога. — Береги себя, хорошо? Пожалуйста.

— Обязательно, — я ещё раз поцеловал подругу и, махнув рукой Милорадовичу, рванул к выходу. — Хрен им, а не моя жизнь!

Верная Ламба ждала на стоянке. Мы с Бычком уже сроднились, недаром он обошёлся мне в двадцать миллионов. Не зря я за него выдержал скандал дома, когда мама узнала, сколько он стоит. И ведь не посмотрела на статус героя, достижения и прочее, отлупила мокрым полотенцем. И плевать, что не больно, зато обидно. Хорошо ещё, что после согласилась переехать в город, присматривать за мной, чтобы оставшиеся деньги не профукал. Хоть сделать это я физически не мог.

Мои счета заморозили на время проведения расследования. Несмотря на показания Скуратова, захваченных боевиков Паука в деревне и артефакты из списка абсолютно запрещённых, меня всё равно подозревали в сотрудничестве с Гиршманом. И инициировали полную проверку, вылившуюся в три уголовных дела. Самое смешное, что единственное, за что меня реально можно было посадить, то бишь убийство Паука и его шестёрок, мне даже не вменялось. А предъявили мне массовое убийство жителей деревни Ороктай, участие в незаконных мероприятиях, это так мои бои на арене обозвали, и, как ни странно, дезертирство. Всё-таки бюро было приравнено к военизированной структуре, а я покинул территорию страны без разрешения руководства. Бред, конечно, но вцепились за меня всерьёз, если бы не Юлия, не знаю, сумел бы отбрехаться или нет.

Обрескова билась за меня как львица. Она чувствовала себя немного виноватой, что не сумела предугадать появления желающих выслужиться за мой счёт, и расслабилась, когда местное начальство меня оправдало, оказавшись не готовой к визиту комиссии из Москвы. Так что нервы нам потрепало, но в итоге все остались при своих. Столичные варяги утёрлись, не сумев доказать умысла в моих действиях, и уехали несолоно хлебавши, оставив в силе мой выговор. Но плевать на него, из-за этих уродов бюро не просто заморозило мои счета, а ещё задержало награду за Золотую бабу.

Не то чтобы мне срочно нужны были деньги, но сам факт такого отношения казался обидным. Хорошо ещё, Смешер не забрали, но тут скорее следует благодарить сам молот, а не щедрость чиновников. Те бы с радостью наложили жадные лапы на артефакт тёмных альвов, вот только оружие имело своё подобие разума, зачаточное, но тем не менее достаточное, чтобы выбрать хозяина. И надавать по загребущим ручонкам любому другому. Причём так, что этих ручонок можно было с лёгкостью лишиться.

Желающих рискнуть не нашлось, а на приказ убрать молот в особый кейс для перевозки я рассмеялся в глаза начальнику, чем едва не довёл того до сердечного приступа. Как он орал. Стёкла в кабинете дрожали. Я даже подумал, что он одарённый, и это его дар. Но нет, руководитель комиссии был самым обычным человеком, решившим срубить на мне немного политического капитала. К счастью, противников у него хватало, в частности среди одарённых, в группировку которых входила и Обрескова. Истинные богоборцы откровенно призирали чиновников, считая их пиявками на теле бюро, а ко мне, наоборот, питали