Сердечная тайна королевы - Жаклин Санд

– Что с лекарем? Как давно вы послали за ним, господин Мерсонель? – тут же принялась допытываться она у мажордома.

– Как только прискакал слуга с вашим распоряжением, ваше сиятельство. Мэтр Дебрэнн будет тут с минуты на минуту.

– Вы его знаете? Что он собой представляет, хорош ли?

– Не беспокойтесь, госпожа. Мэтр Дебрэнн пользует даже особ королевской крови, – старый слуга замолчал, а потом, заметив, что хозяйка продолжает нервничать, многозначительно добавил: – Говорят, он закончил Монпелье.

Виолетта удовлетворенно кивнула. Медицинский университет в Монпелье считался первым во Франции и одним из лучших в христианском мире. За исключением разве что Салерно.

Маркизе не пришлось долго томиться в неизвестности. Лекарь был легок на помине, к тому же мэтр Дебрэнн приехал не один, а в сопровождении помощника. Врачи и «хирурги», или костоправы-цирюльники, относились к разным цехам. Но очень часто им приходилось работать вместе, особенно если доктор предписывал сделать больному кровопускание. А кровопусканием по тем временам имели обыкновение лечить практически все недуги.

– У меня для вас не один, а целых два пациента, мэтр, – немного виновато приветствовала эскулапа хозяйка дома. – По дороге моя карета сбила прохожего.

Врач невозмутимо пожал плечами.

– Это случается. Не принимайте близко к сердцу, сударыня. Бедняге повезло, что он остался жив, и тем более повезло, потому что я прихватил с собой господина Рэмю, он прекрасно разбирается в ушибах и переломах. Но начнем, я полагаю, мы все же с вашего батюшки?

– Да, разумеется. Прошу вас, следуйте за мной.

Сухощавый маркиз д’Оди почти полностью утонул в огромной пуховой перине, в камине жарко потрескивали дрова, но Луи-Батиста продолжал бить лихорадочный озноб. Служанка то и дело протирала лоб старика влажной губкой. Виолетта тревожно перекрестилась. Ее отец сейчас был больше всего похож на призрака. Правда, тяжело и хрипло дышащего. Если лекарь распорядится сделать кровопускание, видит Бог, маркиз этого не переживет.

Но мэтр Дебрэнн, к счастью, не был сторонником теории «дурной крови». Правда, процедура, которую он велел исполнить, осмотрев больного, оказалась по-своему не менее жестока. Промывание желудка отваром мелиссы и фимиамника – иными словами, банальная клизма. И так несколько раз подряд.

– Это поможет при лихорадке? – изумленно поинтересовалась маркиза д’Оди.

– Вы будете удивлены результатами, мадемуазель, – заверил ее врач. – Кроме того, я оставлю сиделке настойку цинхоны и розового корня. Хотя на самом деле лучшим лекарством для вашего отца станут горячее питье и полный покой.

После того как сеанс лечения закончился и стонущий Луи-Батист – как и обещал эскулап, старику полегчало, хотя он вряд ли в состоянии был это оценить после троекратной дозы промываний, – вернулся в постель, мэтр Дебрэнн порылся в своих многочисленных лекарских запасах и извлек на свет божий небольшой амулет.

– Бирюза. Маркиз должен носить его, не снимая. Я навещу вас завтра утром. Составлю для больного гороскоп, тогда станет ясно, какие еще медикаменты и процедуры понадобятся. А теперь я готов взглянуть и на своего второго пациента.

Врача и его помощника проводили в левое крыло особняка, где разместили несчастного юношу. Мадемуазель д’Оди не пошла вместе с ними – она и так едва держалась на ногах от усталости. Девушка решила, что навестит пострадавшего утром, когда и он, и она будут чувствовать себя значительно лучше.

Мэтр Дебрэнн и мэтр Рэмю внимательно осмотрели юношу, после чего хирург аккуратно взрезал на нем одежду, пропитавшуюся кровью, и таким образом оголил худой торс. Один из слуг, присутствовавших при этом, забрал пострадавшее платье – даже порванное и грязное, его можно было привести в порядок, чтобы оно и дальше служило своему хозяину.

– Ну, я так и думал, – заметил мэтр Дебрэнн, разглядывая вспухший правый бок пациента. Однако на всякий случай осторожно пощупал его ребра. Юноша, по-прежнему находившийся без сознания, даже не вздрогнул. – Сломано два ребра… вывихнуто плечо… и наверняка какая-нибудь из костей руки дала трещину. Да еще он славно приложился головой, – добавил эскулап, рассматривая волосы, влажные от крови.

– Это ему здорово повезло, – буркнул мэтр Рэмю, который во время монолога коллеги освобождал юношу от обуви и штанов. – Ноги целы, так, несколько ссадин и синяков. Будет бегать, как олень. И нас с тобой переживет.

– Вот и чудно, – удовлетворенно отметил мэтр Дебрэнн, кивая служанке, чтоб поднесла таз с горячей водой.

Вдвоем медики быстро отмыли кровь с худого тела и обработали ссадины и царапины. Затем Рэмю точными движениями поставил на место несколько вывихнутых суставов. С ребрами пришлось туже, но долгие годы практики помогли ему справиться с этой нелегкой задачей. Пока он сжимал грудную клетку пациента, Дебрэнн стягивал ее прочной повязкой, чтобы поврежденные кости были плотно прижаты к месту перелома. На воспаленную кожу нанесли специальную мазь, которая должна была уменьшить жар, после чего наложили еще одну повязку. Разбитую голову Рэмю обработал крепким вином, наложил на рану все ту же мазь и туго перевязал. После этого юношу перенесли в кровать с подогретыми у камина простынями и, разжав зубы, влили в горло несколько ложек целебной настойки. Тот машинально сделал пару глотков, но в себя так и не пришел.

Впрочем, оба медика были настроены весьма оптимистично.

– К утру оклемается, – уверенно заявил хирург, пока слуги тепло укутывали пострадавшего.

– Я тоже думаю, что никаких осложнений не будет, – согласно кивнул мэтр Дебрэнн и обратился к слугам: – Недели две он проведет в постели, главное, не давайте ему вставать и много говорить. Сломанные кости сначала должны срастись. И кормите его пока чем-нибудь не слишком тяжелым: никакого жаркого, лучше бульоны и хлеб. Завтра, после того осмотра господина маркиза, мы навестим юношу.

Сознание медленно возвращалось к Дидье. Голова раскалывалась, ребра почему-то болели, а во всем теле была такая слабость, что не хотелось вылезать из кровати. Дидье попытался открыть глаза, но смог лишь чуть-чуть шевельнуть ресницами. Тем не менее и этого оказалось достаточно для того, чтобы неяркий свет, пробивавшийся в комнату из-за неплотно задернутых штор, резанул по глазам. С трудом подняв левую руку – правая почему-то не желала его слушаться, – Дидье прикрыл глаза ладонью и повторил попытку, на сей раз удачно. Хотя любое движение глазных яблок отдавалось в голове колокольным набатом. С губ Дидье сорвался слабый стон, и юноша не сразу сообразил, что тот принадлежит ему.