Я, виконт и прочие чудовища (СИ) - Нина Новак

– Ну конечно же. Они же должны побороться за тебя. Проявить себя. Милисент еще раз прочтет тебе все правила.

Тетя поднялась с софы и заключила меня в объятия.

– Не бойся, душа моя. Все решится самым наилучшим образом.

Меня поразили ее матовое лицо и стеклянные глаза. И что, позвольте узнать, они там все таки нюхают?

Глава 2

Несмотря на уверения тети Клариссы, женихи приехали не вместе, а по отдельности и с большим опозданием.

Признаюсь, я совсем забыла о них за последние несколько недель. Мой портрет дорисовали, месье Перо отбыл обратно в столицу, а я... а я стала ждать наступления весны.

С первыми трелями соловьев с сердца спала снежная пелена, а от сентиментальных романов захотелось плакать и трепетать, и смеяться, и... и чего только не захотелось.

А особенно часто мечталось мне о столице, балах и развлечениях. И еще о большой любви. Внутреннее чувство подсказывало, что с кавалерами с портретов ее не случится.

Но няня и тут умудрилась испортить мне настроение своим ворчанием, преследуя меня в саду, бегая следом по лужам с калошами и, ругаясь, что потом грязные следы по дому. Как будто ей подтирать. Благо, папенька не из бедных и слуг у нас много. Вот пусть и подтирают. А мне хотелось взмыть в небо с птицами, распустить крылья...

Но распустить крылья мне не дали. Приехали женихи и испортили всю романтику. Естественно, они оказались совсем непохожими на свои парадные портреты и няня даже ругнулась под нос такой подставе.

Маркиз Дюкло в жизни выглядел намного старше и... потрепаннее. Как там няня его припечатала? Потаскун. Так и выразилась.

А виконт де’Вилиер, напудренный и подмазанный на картине, обернулся блондинисто-рыжеватым слащавым купидоном. Но в отличие от настоящих купидонов, простоватым и веснушчатым.

Мы с ним при знакомстве уставились друг на друга с большим удивлением, а он даже захлопал рыжими ресницами. Видимо тоже обманулся моим припудренным портретом.

Только шевалье Будон мало отличался от своего изображения и напугал нас синими тенями под глазами и желтым цветом кожи. Может с чарами перестарался?

Но, увы, весеннее настроение мое безвозвратно испарилось и жить стало скучно и, более того, тягостно.

Стоит ли говорить, что женихи даже не подумали начинать за меня бороться. Все время пребывания в нашем доме они были заняты исключительно собой или тетенькой.

Маркиз Дюкло приклеился к ней весьма основательно и постоянно целовал ей жилки на запястьях, а вторую ее руку выцеловывал шевалье Будон. Они все вместе нюхали табак и явно прибалдевали, а по ночам из тетиных покоев неслись и вовсе уж неприличные звуки. 

Некоторый интерес ко мне проявлял только виконт де’Вилиер, который, по непонятной мне таинственной причине, не был допущен к тетиному телу и, видимо, изнывал, наблюдая со стороны.

Так мы и проводили все вечера, расположившись на низких кушетках в розовой гостиной. Хорошо, папенька еще не вернулись и всех этих безобразий не видели.

В конце концов, где-то на третий подобный вечер, у виконта уже начал дергаться глаз и он перешел в активное наступление на меня. Наверное, отчаявшись добиться тетиного внимания.

Я никогда не оказывалась в подобных ситуациях и потому опешила и разволновалась. Особенно, когда язык виконта бесцеремонно прошелся по моей шее. А потом так же нахально обвел по контуру и губы. Это и есть поцелуй? Когда лижутся, как животные?

Спасение явилось в лице няни. Она ловко освободила меня из под виконта, могучими руками оттащив наглеца в сторону.

Я только охнула и часто задышала, поправляя прическу. Думаю, яркий румянец прекрасно перекликался с веснушками, придавая мне вид перевозбужденной морковки.

Няня прицокнула языком и мрачно покачала головой.

– Развратник, – произнесла она басом.

А виконт уже развалился на кушетке с совершенно невинным видом и няню проигнорировал. Бросив на него еще один грозный взгляд, она отошла в глубину комнаты да там и замерла, как королевский гвардеец на посту.

– Вы не используете чар? – спросил он прерывающимся голосом.

Тоже не сразу выровнял дыхание.

– Ненавижу их, – ответила я напряженно.

Ситуация вышла уж слишком щекотливой.

– Я тоже. Никогда не знаешь, что под ними прячут. Но мода на чары так расползлась в королевстве, что даже красивые девицы злоупотребляют ими без меры.

– Настоящая напасть, – ответила я.

– Вот и ваша кузина Нинелль.

Я навострила уши. Дочь тетеньки? Она царит при дворе и уже стала фрейлиной королевы.

И, насколько мне известно, стесняется нашего родства, упрямо противясь поиску благородных женихов для меня. Но тетя Кларисса все таки вмешалась и приехала к нам лично, и родство признала.

Кажется, деньги в последние годы становятся весьма популярны и в королевском дворце.

– Ваша кузина... – вывел меня из задумчивости виконт, – ведь она совсем не красива и стыдится этого. Накладывает на себя бесконечные слои чар, отравляющих ее. Ведь они, знаете ли, меняют.

– Я никогда не видела кузину в истинном облике, – солгала я.

Нинелль не была уродиной, но не совсем соответствовала местным канонам красоты. Длинноватый нос, темные, как угольки глаза, крутые черные кудряшки.

Тетя Кларисса начала налагать на беднягу чары с самого детства, а на меня периодически пыталась наслать забвение. Но я внешность кузины помнила, хоть и не признавалась в этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я застал ее однажды без чар, – просто признался виконт, – и с тех пор она злится на меня.

Я в ужасе воззрилась на него. Он видел Нинелль без чар и все еще жив?

– Но как... но как вы избежали смерти или проклятия? – воскликнула я, удивившись совершенно искренне. – Ведь тетя оскорблений не прощает.

– В отместку меня заставили посвататься к вам, – ответил он неохотно. – Но Нинелль все еще жаждет мести. Все время жду яда в обеде или в вине.

Мне стало жаль виконта. Бедняжка. Живет в постоянном страхе. Видимо эмоции явственно отразились на моем лице, потому что нянечка громко фыркнула из своего угла. Сигналит не расслабляться. Хорошо. Я поджала губы.

– А как случилось, что вы застали Нинелль в столь пикантном уединении?

– Видите ли, – ответил виконт с несчастным видом, – я ее люблю.

Я заморгала. Любит эту фурию?

– Любовь зла, – неопределенно пробормотала я.

С кушетки напротив